Воин и Маг

Мор. Страшный, неукротимый мор сегодня царит в его вотчине. Посему паром, переправляющий через реку, надёжно ошвартован у этого берега, всякое сношение с той стороной заблокировано, и всюду распоряжаются хмурые солдаты с ярко-жёлтыми значками на пиках. Карантинная команда.

«Приказано никого не пущать ни туда, ни сюда!» – с трудом сдерживая ярость, передразнил он командира солдат. Разумеется, никто не мог приказывать барону в его владениях, тем более что он направлялся внутрь оцепленной зоны. Но Фриц фон Дравен прекрасно осознавал, что помочь он там ничем не сможет. Поэтому и оставался на этом берегу, горяча коня в бессильной злобе…

Мимо, уныло качая головами, проехали назад от реки двое гномов на телеге, громыхающей кирками, лопатами, свёрлами и прочим железом. Ещё донеслось, как один из бородачей сипло проворчал такому же, как он, соседу, сидящему рядом с ним на облучке.

– Слышь, Нили, придётся в обход ехать. А это мало не седьмица пути…

Барон вздохнул, отвернулся и с высоты обрыва окинул взором скопище народу, повозок и животных на этом берегу. Затем взор его скользнул через ленту серой равнодушной воды туда, где над прибрежными кручами горделиво высились стены города и замка. Стены его города и его замка. Стены, в которых, быть может, именно сейчас умирают от мора его жена и сын. Его жена и его сын!

Барон поймал себя на желании взвыть, заорать во всё горло и броситься на кого-нибудь с обнажённым мечом в почти непереносимом желании хоть что-то сделать, хоть как-то отвести душу. Но невероятным усилием воли, еле слышно хрипя от сдерживаемого животного вопля, он задавил, загнал внутрь рвущийся крик. Ничего – ничего не поделать тут, на всё воля Богов…

Сзади, со стороны спускающейся к переправе дороги, раздались возбуждённые голоса. Барон нехотя обернулся, слегка перекрутившись в седле. Сначала ему показалось, что у него потемнело в глазах, ибо подъехавший всадник до жути был похож на молодого Императора. Затем только, затем он разглядел, что это принц Ян собственной персоной. Батюшки-светы! Но потом у барона точно потемнело не только в глазах, но и в голове, потому что пеший маг рядом с принцем был в чёрном плаще, и обращался с его высочеством запросто, по-свойски.

Барон очнулся, развернул и пришпорил коня, и в сопровождении своих солдат спустился с прибрежного холма к серой, пыльной ленте дороги.

Valle с любопытством оглядел сборище у переправы, уже начавшее разливаться широко, вверх и вниз по течению. Сердце его как-то нехорошо стукнуло, едва он заметил у самого парома солдат.

– Карантин! Вот оно что. – возбуждённо отозвался Ян, с высоты своего коня выглядывающий свою невесту. – Вон они, наши!

Он соскочил наземь и стал проталкиваться вперёд и чуть влево. Едва обогнули какую-то крестьянскую семью, основательно расположившуюся прямо на обочине дороги, как сбоку подъехал пожилой здоровяк и, спрыгнув с коня, согнулся в почтительном поклоне.

– Моё почтение, ваше высочество.

Принц нехотя притормозил и недоумённо оглянулся, отталкивая фыркающую морду своего коня.

– А-а… барон Дравен, если не ошибаюсь?

– Вы правы, принц Ян.

– Что тут у вас? – а глаза принца шарили, шарили по толпе, и вот – наконец встретились с широко раскрывшимися от радости глазами доньи Эстреллы.

– Мор, ваше высочество. Вчера карантин поставили. – угрюмо и тоскливо ответил барон, упрямо глядя куда-то мимо Valle, хотя того ну никак нельзя было признать за простолюдина.

– Причина? Откуда пошёл? – резко и требовательно спросил молодой некромант, игнорируя столь явную невежливость.

Барон только вздохнул и пожал плечами. – Неизвестно. Говорят только, что надежды нету – целители ничего не могут поделать.

– Valle, ты ведь не собираешься… – брови принца взлетели вверх, когда он заметил интерес друга.

– Ян… – тот горячо зашептал ему в ухо. – Даже если один шанс из десяти, что это по моей части, по чёрной… Всё равно я обязан попытаться спасти людей.

Принц несколько мигов с удивлением рассматривал своего товарища детских игр, друга и единомышленника, словно заново узнавая его. Затем дёрнул щекой и отвернулся.

– За мной. – бросил он уже на ходу.

Пожилой усатый сотник, командовавший карантинной командой, бросился напререз. Но фамильный перстень, кои имели право носить только члены императорской семьи, тут же блеснул перед его потным и злым лицом. Блеснул и исчез, сделав, однако, своё дело. Сотник вытянулся и взял на караул.

– Переправить этого человека на тот берег. Если будут дополнительные указания, выполнять. – принц распоряжался нарочито властным и чуть скучающим тоном. Зато сотник, скользнув взглядом на «человека», малость переменился в лице. Правда, возражать даже не подумал – великое дело выучка!

– Подожди меня здесь. – обронил Valle перевозчику, выпрыгивая из лодки на берег. Тот затрясся мелкой дрожью, едва не выронив весло, затем сдавленно пискнул что-то, но возражать не осмелился.

Молодой некромант поплотнее закутался в плащ, ибо от реки уже потянуло вечерним холодом и сыростью. Поднявшись по широкой, выложенной каменными плитами дороге к городским воротам, он нашёл их открытыми и никем не охраняемыми.

– Бардак тут у них, однако. – проворчал он, подумал и решительно шагнул вовнутрь.

Солнце уже почти совсем село, поэтому в городе было довольно темно. Посреди небольшой площади с внутренней стороны ворот горела чья-то телега с пожитками. Пламя, дымное и неяркое, всё же освещало замызганную брусчатку, раздутый труп лошади и брошенные впопыхах вещи.

Совсем рядом кто-то застонал. Valle повернулся, и увидел молодого стражника со страшно красным, обезображенным лицом. Тот бессильно сидел, привалившись в тени створки ворот, и что-то силился прохрипеть, невзирая на вывалившийся опухший язык. Наклонившись, стало возможным разобрать слова в его смрадном, сипящем и булькающем дыхании.

– У… уходи… мор… тут… – из последних сил выдавил до конца оставшийся на посту солдат, и голова его бессильно свесилась. Узловатые крестьянские руки судорожно дёрнулись в последний раз, и замерли.

Valle перевёл дух, и мысли его судорожно метались. Душа сначала возликовала – «Мне знакомы эти признаки, похоже – знаю я эту болезнь!», но по мере осмотра умершего стражника брови молодого мага тревожно хмурились.

Нет, не зря он корпел столько лет в Универе, не зря дотошно выспрашивал старую полуслепую ведьму Грету – единственную, кто хоть что-то смыслил в чёрной магии. Не зря читал, изучал и сравнивал, глотая пыль в завалах запасника библиотеки. Не зря с упорством, достойным лучшего применения, взломал защиту на хранилище редких и опасных артефактов; нашёл и расшифровал несколько свитков, писаных старинным, витиеватым почерком самого грозного и ужасного некроманта прошлых веков – Яромора. Да, это багровая трясовица– страшная и неумолимая зараза, которая никогда не появляется от естественных причин! Она дремлет до поры в укромных уголках стигийских пирамид или в лабораториях некромантов; но вырвавшись на простор, косит люд быстро и неумолимо, летя по землям со скоростью лесного пожара.

«Неужели?» – обожгла сознание мысль. – «Неужели кто-то вновь выпустил этов свет?»

Глубоко задумавшись, Valle вспомнил, что последний случай этой воистину страшной болезни, кропотливо запечатлённый летописцами, был лет двести тому назад, и где-то в этих краях.

В ЭТИХ?

Молодой человек встрепенулся. Ещё неоформившаяся до конца мысль подстегнула его, наполнила бурлящей, покалывающей силой и погнала по кривым улочкам в целях дальнейшего изучения. Губы сами произнесли нужные слова, а руки сами достали и использовали нужные ингредиенты из тощей, тщательно оберегаемой сумки. Жаль, что таким образом можно защитить только себя; ну, возможно ещё одного-двух человек, не больше. А глаза его в это время цепко и беспристрастно обшаривали всё вокруг.