Страница 4 из 61
Обломки этой цитаты всплыли в моей несчастной голове тихой январской ночью в Таиланде. Тихой, впрочем, ночь была недолго – до тех пор, пока соотечественники в бунгало напротив не вышли на расчетный уровень празднования православного Рождества.
Где у Христа сказано, что в честь дня его рождения следует наливаться до ушей коньяком, а потом до половины пятого утра херачить в небо пиротехникой?
На позднем завтраке православные фейерверкеры мужеского полу, числом два, сидели мрачные, с головками бо-бо; сидели топлес, распустив животы по коленям; один из сидевших, помимо телосложения, радовал окружающих татуированным крестом на бицепсе.
Моя жена предположила, что татуировка сделана в информационных целях. Встал утром, а кто ты – не помнишь. Подошел к зеркалу, вгляделся: ага, православный! Одним вопросом к мирозданию меньше.
В разгар завтрака на ресторанную террасу вошла боевого вида тайка – в мини-юбке, на шпильках и вся в блестках, – вошла и прямиком направилась к православным, за расчетом. Было десять утра, а тайку православные сняли, видать, на ночь, и рабочее время у нее давно закончилось.
– Тэн минетс, – буркнул ей детинушка, имея в виду в данном случае, надо надеяться, количество минут до расчета.
Если этим людям (предварительно крепко их связав, чтобы не убили) сказать, что к православию они имеют такое же отношение, как заяц к геометрии, – эти люди, я полагаю, искренне обидятся. Но самоидентификация иногда имеет довольно малое отношение к реальности. Ацтеки, например, полагали, что заведуют восходом солнца. Это соображение очень интересно антропологам, но астрономам – по барабану.
Пустота, образовавшаяся в головах после окончательного облома с коммунизмом, быстро заполнилась новым обязательным предметом. И как почти никто не читал Маркса, так почти никто не прикоснулся к Евангелию – да теперь и конспектов не требуется, просто повесь крестик. (Давняя мечта: зажать прилюдно в углу какого-нибудь номенклатурного стояльца со свечкой и стремительно проэкзаменовать. Сколько было евангелистов? Имена, пароли, явки? Не знаешь – уползай, гадина, от амвона холодной головой вперед, пока Господь не очнулся.)
Мы живем в мире самозваных дефиниций.
Вот идет человек, называющий себя либералом на том основании, что научился пользоваться пинкодом.
Вот идет другой, думающий, что он государственник, потому что в его кабинете висит портрет Путина и крышует он теперь не как обычный бандюк, а от имени Российской Федерации. Вот идет – уже безо всякой метафоры, а буквально, передо мной, – идет по таиландскому аэропорту здоровенный детина с похмела (кармический брат тех, с фейерверками) и громко хамит местной девушке, ведущей нас на посадку. Беззлобно так, для развлекухи, в спину, по-русски. Все равно ж она не понимает!
И на мою просьбу хамство прекратить, радостно объясняется:
– Так на Родину летим!
А-а, ну это меняет дело. Он же не просто так, а на радостях от скорого свидания с Родиной! Из патриотических побуждений.
Знаете, я предлагаю все-таки вернуться к оценочной шкале профессора Преображенского.
Мочащиеся мимо унитаза и ворующие калоши не являются марксистами, даже если делают все это под портретом Маркса; пьяный татуированный – это просто пьяный татуированный, даже если он татуирован православным крестом, а хамящий женщине является обычным хамом – вне зависимости от того, на Родину он летит или (и лучше бы) прочь от нее.
Плавленый сырок
«Эхо Москвы», 26 января 2008 г.
Ну, что сказать про отчетную неделю? Хороша! Коллектив нашей программы выражает благодарность Генштабу Вооруженных Сил, спикеру верхней палаты Сергею Миронову, постпредству президента России в Уральском федеральном округе и отдельное спасибо… как говорится, special thanks– генералу Колесникову! С генерала, пожалуй, и начнем.
Недельной давности интервью, которое он дал нашей радиостанции, я, признаться, пропустил. Мое внимание на эту эпохалку обратил адвокат Юрий Шмидт. В своей весточке Шмидт писал: «Виктор, „Эхо“ попросило меня это прокомментировать, но мне тут комментировать нечего, это – для вас». Ну, что вам сказать, Юрий Маркович… Ну, послушал я пленочку… Нет, это не для меня! Это – для моего друга, врача-мозговеда Андрея Бильжо. Но поскольку он в настоящее время не практикует, придется действительно мне.
Итак, генерал Колесников! Ну, вы его помните, господа. Нехудой такой правоохранитель, в прошлом – заместитель Генпрокурора, ныне, при том же Устинове, крупный деятель родимой юстиции. Генерал и раньше любил поговорить – пару лет назад он задал жару историкам, сообщив, что Иван Грозный был из булгар, Коран написали скифы, и они же завезли в Англию баранов… Высказавшись про скифов, генерал, по совету Козьмы Пруткова, позволил фонтану отдохнуть, но в прошлую субботу фонтан снова дал струю. Виною этому стал Михаил Касьянов.
ГЕНЕРАЛ КОЛЕСНИКОВ. Я по радио услышал фрагмент его выступления, где было заявлено о том, что Ходорковский, Лебедев, Бахмина и другие – это не что иное, как политические заключенные, что власть глумится над ними. (…) Я считаю, что это глубочайшее оскорбление представителей следственно-оперативных бригад. А я знаю этих ребят, это профи. (…) Это оскорбление всей правоохранительной системы страны, судебной системы, ГУИНа, это глубочайшее неуважение к моему народу, неоднократно оболганному и ограбленному.
Насчет народа – я бы продлил список эпитетов. Он не только оболганный и ограбленный, он еще и многократно использованный. Потому что – как какой-нибудь сукин сын, так сразу, первым делом, ария об ограбленном народе; у публики-дуры сразу глаза слезами заволочет – тут наперсточнику и раздолье… Так что, товарищ генерал, не будем пришивать кобыле хвост! Отложим в сторонку народ-страдалец; вернемся к сути вопроса.
Стало быть, слова Касьянова о политическом заказе на «ЮКОС» – глубочайшее оскорбление представителей следственно-оперативных бригад и судебной системы. Этих профи заподозрили в нечистоплотности – как можно? Голос дрожит, глаза сверкают оскорбленной добродетелью… просто «Гранатовый браслет» какой-то… Теперь, я думаю, либо Касьянов возьмет свои слова назад, либо все они застрелятся до последнего прокурора Шохина. Общественность в нетерпении. М-да. Но пока что все эти оскорбленные профи живы-здоровы и продолжают гулять по буфету во всей красе своего профессионализма!
Следователь Генеральной прокуратуры Салават Каримов неоднократно предлагал подследственному Алексаняну освобождение его из-под стражи в обмен на показания против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Об этом находящийся в СИЗО бывший исполнительный вице-президент «ЮКОСа» заявил на слушаниях в минувший вторник.
Следователь Салават Каримов – особый случай даже по нашим меркам. Это закоренелый профессионал, профессионал-рецидивист! Именно он семь лет назад аналогичным образом (вот как сейчас Алексаняна) держал в заложниках главного финансиста группы «Медиа-Мост» Антона Титова – и так же, как сейчас у Алексаняна, в обмен на свободу вымогал у Титова показания на Гусинского. Нынешней ситуации особое обаяние придает смертельная болезнь Алексаняна, которого Верховный суд оставил без медицинской помощи, в следственном изоляторе, в полном распоряжении «профессионала» Каримова. В подвалах папаши Мюллера тоже, говорят, работали крепкие профессионалы. Но вернемся к генералу Колесникову и его интервью «Эху Москвы». Он там еще много чего наговорил.
ЖУРНАЛИСТКА. Смотрите, если мы берем начало 90-х, первую половину 90-х, все, кто у нас сейчас занимается бизнесом с тех времен, сделали свой капитал примерно одинаковыми методами.
ГЕНЕРАЛ КОЛЕСНИКОВ. Да.
ЖУРНАЛИСТКА. Но получается, что под следствием находятся только те…
ГЕНЕРАЛ КОЛЕСНИКОВ. Отвечу на ваш вопрос. Все это вызвано тем процессом, который у нас есть. Я не могу по одному только заявлению взять и арестовать человека. Прежде чем принять соответствующее процессуальное решение о задержании, здесь я должен собрать доказательства. А там несколько стадий, вначале оперативная проверка, потом следственная проверка. Я задаю вам вопрос. В процессе этого расследования, казалось бы, правоохранительная система страны, и когда мы начали привлекать, я не услышал из уст нашей элиты, бомонда, ни одного, чтобы он выступил по телевидению и сказал: давайте мы дадим возможность правоохранительной системе закончить расследование этого дела. Ату, ату, ату!