Черный Ярл

— Ой-ой-ой, какие мы грозные! — Айне ничуть не считала никого виноватым, — Зато донья Эстрелла такая лапочка! И — правда, она красавица? Такая фигура, — с завистью добавила она. — Как у мамы…

— Не смущай нашего ярла, — встряла Аэлирне со смеющимися глазами, — Лет через несколько и ты будешь не хуже.

— А если завтра — в кандалы? — пытался постращать ярл.

— Мальчик мой, — Аэлирне привстала на цыпочки и как-то так чмокнула ярла в щеку, что он сбился с шага. — У них сегодня будет такая ночь любви… Завтра гроза Империи будет шелковым.

— Насколько я знаю эту парочку, ночь уже наступила, — ухмыльнулся ярл. — Но что же это мы? Нам вроде надо поздравить нашу молодую волшебницу. А потом с треском отпраздновать — полку магов прибыло. Какие будут планы на сегодняшний вечер?

Он ласково улыбнулся Айне, и Аэлирне почувствовала, как у дочери застучало сердце. «Потерпи немного, дочь моя» — послала она мысль.

А вслух сказала, — Айне, ты была когда-нибудь в театре?

— Нет, только бродячих актеров видела. А что?

— Ваша светлость, проведете дам в театр? — Аэлирне была неотразима.

— Запросто. — ярл, похоже, не знал преград, — Распорядитель Императорского театра мне кой-чем обязан. Я подсказал ему, как можно использовать магию в сценических целях, — пояснил он. — К тому же, Императорская ложа сегодня пустует. — Тут он опять улыбнулся.

— А посему, прекрасные дамы, вперед!

— Ваша светлость! — распорядитель театра, увидев ярла, поклонился. Затем, посмотрев на красавиц дану, запричитал, — Ваши небесные благолепия! Вы же мне испортите весь спектакль! Про сцену и думать забудут — все будут любоваться вами!

— Спасибо за комплимент, маэстро, — великодушно улыбнулась Айне.

— А что вы сегодня даете? — тоже улыбнувшись, поинтересовалась Аэлирне.

— «Der barber von Sevilla» — гордо ответил распорядитель, — Одна из лучших наших вещей. Самые лучшие исполнители! Да вы сами все увидите и услышите.

— Послушайте, маэстро. — ярл отвел его чуть в сторону, — Сегодня августейшая чета точно занята. Уступите нам ложу?

— Превосходно! Тогда спектакль спасен! — просиял распорядитель. Он оглянулся на двоих дану, — Жаль. Мастер, который так оттенил бесподобную красоту, явно не по карману нашему театру и гримерной.

Он самолично открыл дверь в Императорскую ложу, — Может быть, прекраснейшие из очаровательнейших пожелают чего-нибудь еще?

— Искристого «Aedorne» и фруктов. — пожелала Аэлирне.

— Клюквенного морса и шоколада, — улыбнулась Айне.

— Как обычно… начал было ярл.

Маэстро поклонился, — Не извольте беспокоиться. Как обычно — самое лучшее и на цену не смотреть.

— Поразительно! — со смехом вцепилась в ярла Аэлирне, когда все требуемое было доставлено и они остались втроем, — Все так и пляшут перед великим черным магом!

— Дайте человеку совершить то, чем он потом будет гордиться; при этом немного заработать, — пожал плечами ярл, — И он вас запомнит.

Тут оркестр из своей ямы заиграл чарующую мелодию, и началось ЧУДО.

Когда бессмертное творение окончилось, и певцы кланялись ревущей от восторга публике, ярл и Аэлирне почувствовали на глазах слезы. Повернувшись к Айне, они увидели, что она плачет от счастья.

— Я… я не знаю, — всхлипнула она и обняла мать, безбожно орошая слезами плечо ее платья, — Я… так счастлива. Теперь я понимаю, что испытал ярл, когда мы вышли от Рубини. Это как прекрасный сон, невыразимо очаровательный… Ох…

И девушка вновь зарыдала от переполняющей ее радости. Аэлирне тоже плакала, улыбаясь. Ярл отвернулся и достал платок, чувствуя, как на него накатывают волны чувств.

Когда вышли под яркие летние звезды, Айне уже полностью пришла в себя.

— Почему со мной так? Что это было?

Ярл долго думал, ведя под руки обеих красавиц. Затем спросил у опытной волшебницы, — Белое — это магия музыки? Или танца?

Аэлирне кивнула, — Очень может быть. Дед Айне по отцу был великим бардом. Придет время — проверим и белый цвет шара.

— Ярл, у тебя квадранс, чтобы сходить в ванную. Потом мы.

Тот шутливо отдал честь и отправился по адресу. Когда вышел, уже переодетый в халат, заметил, — Айне, ты неплохо скрываешь мысли, но вот чувства… Что-то ты вертишься от нетерпения, но в чем дело — понять не могу.

Проказницы переглянулись, прыснули, и гордо продефилировали в ванну, благо облицованное мрамором сооружение при желании могло бы вместить и пятерых.

Вдоволь наплескавшись и нашептавшись, они столь же чинно вышли и плюхнулись по обеим сторонам от ярла, который сидел посреди дивана и блаженно щурился в потолок.

— Что же за каверзу вы, подруги, замыслили? Мне почему-то сладко и тревожно на душе.

— Ярл, сделай милость, поцелуй маме руку.

Тот охотно приложился к ручке Аэлирне.

— Кедр и лаванда, — улыбнулся он.

— Неплохо, — Айне откинулась на спинку дивана и, закрыв глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. — А теперь, скажи, как ты относишься к маме?

— Как к старшей сестре, — не задумываясь, ответил ярл, — Очень уважаю. И… мэм — исключительно красивая женщина.

Аэлирне улыбнулась, — Когда же ты научишься говорить комплименты? С последнего надо было начинать!

— Ярл, поцелуй маме руку, как если бы это была я, — неумолимо погнала вперед Айне.

Ярл долго и серьезно смотрел в глаза девушки, а затем повернулся к Аэлирне. Коснулся губами ладони, ласково поцеловал каждый пальчик, нежно прошелся к запястью…

— Да! — выдохнула Айне, — Я от удовольствия чуть с дивана не упала.

Глаза ее заблестели, на щеках разлился легкий румянец. Вытолкав ярла и Аэлирне с дивана, она сбила подушки в одну сторону и полууселась-полуулеглась.

Пристально посмотрела в глаза ярлу.

— Я так хочу. Сделайте это для меня, оба. А я… я буду с вами. Я же все-все чувствую.

— Я тоже ощущаю, как тебе хорошо, — тихо сказала Аэлирне.

— Признаюсь, и я тоже. Но… вы хоть бы меня спросили, заговорщицы!

Аэлирне взяла руками голову ярла и повернула к себе. Поймала своими синими глазами взгляд ярла. Улыбнулась, как мать улыбается ребенку.