Страница 14 из 81
(2) Мы привели сами слова Варрона об этом деле: «В этом наш Луций Элий, на нашей памяти самый прославленный в науках, несколько раз ошибся. Ведь несколько старинных греческих слов, ввиду того, что они также наши собственные, он объяснил неверно. Ибо мы говорим lepus (заяц) не потому, что тот, по его словам, levipes (легконогий), но потому что это древнее греческое слово. [261]Многие из этих старинных [слов] неизвестны, потому что вместо них теперь пользуются другими; и многие, пожалуй, не знают, что в их числе: Graecus (грек), так как сейчас говорят 'Έλλην (эллин), puteum (колодец), [262]поскольку употребляют фреар, lepus, так как говорят λαγωόν. Причем я не только не порицаю ум Луция Элия, но хвалю [его] усердие, ведь успех <приносит> удача, а за попыткой следует похвала». [263]
(3) Это Варрон написал в начале книги — о значении слов весьма тонко, об использовании того и другого языка с большим знанием дела, о самом Луций Элий весьма снисходительно. (4) Но в следующей части этой же книги он говорит, что fur (вор) происходит от того, что древние римляне употребляли не atrum (темное), но furvum (мрачное), а [поскольку] ворам легче воровать ночью, которая темна (atra), [они и произвели fur от furvum]. (5) Так не кажется ли, что Варрон [рассуждает] о воре так же, как Луций Элий о зайце? Ведь то, что греки теперь именуют κλέπτης (вор), на более древнем греческом языке называлось φώρ (вор). Отсюда, через близость букв, то, что по-гречески φώρ, по латыни — fur. (6) Но ускользнуло ли тогда это обстоятельство от памяти Варрона, или же он, напротив, полагал что более целесообразно и связно производить fur от furvus, то есть от «мрачного», — в этом деле в отношении мужа столь выдающейся учености не мне судить.
Рассказ о Сивиллиных книгах и о царе Тарквинии Гордом
(1) В древних летописях о Сивиллиных книгах [264]рассказывается такая история: (2) неизвестная старуха, чужеземка пришла к царю Тарквинию Гордому, [265]неся девять книг, представлявших собой, по ее словам, божественные оракулы; их она хотела продать. (3) Тарквинии спросил о цене. Женщина потребовала несоразмерно большую; царь рассмеялся, словно бы старуха помешалась от возраста. (4, 5) Тогда она тут же принесла жаровню с огнем, сожгла три книги из девяти и спросила царя, не хочет ли он купить остальные шесть по той же цене. (6) Но еще пуще засмеялся в ответ на это Тарквинии и сказал, что старуха уже, несомненно, лишилась рассудка. (7) Женщина тотчас же сожгла три другие книги и снова спокойно спросила о том же самом: не купит ли он остальные три по той же цене. (8) Тарквинии, посуровев лицом и напрягшись душой, понимает, что не следует пренебрегать такой выдержкой и уверенностью, и покупает три оставшиеся книги по цене ничуть не меньшей, чем та, которая была запрошена за все. (9) Однако известно, что эту женщину, ушедшую тогда от Тарквиния, более ни в каком другом месте не видели. [266](10) А три книги, помещенные в святилище, были названы Сивиллиными; (11) к ним, словно к оракулу, обращаются квиндецемвиры, [267]когда в интересах государства нужно спросить совета у бессмертных богов.
О том, что математики называют ε̉πίπεδον (плоским), что στερεόν (объемным), что κύβον (кубическим), что γραμμή (очертанием) и какими латинскими словами все это обозначается
(1) Фигуры, которые математики называют σχήματα (геометричекие фигуры), существуют двух видов: planum (плоское) и solidum (объемное). (2) Сами они называют их ε̉πίπεδον καὶ στερεόν (плоское и объемное). Плоское — то, что имеет линии только в две стороны, а именно в ширину и в длину: каковы треугольники (triquetra) и четырехугольники (quadrata), которые строятся на плоскости, без высоты. (3) Объемное — когда соразмерности линий не только создают плоскую длину и ширину, но также поднимают высоту, каковы обыкновенно треугольные конусы, которые называют пирамидами (pyramides), или те, со всех сторон квадратные [фигуры], которые они именуют кубами (κύβοι), а мы — квадранталиями (quadrantalia). Ведь куб — фигура, со всех сторон квадратная, «каковы, — говорит Марк Варрон, — тессеры, которыми играют в кости, из-за чего они сами также названы кубами (κύβοι)». [268](5) И о числах равным образом говорят κύβος (куб), когда любая часть одного и того же числа ровно делится на саму себя, как происходит, когда берется три по три раза и само число утраивается.
(6) Пифагор сказал, что куб этого числа имеет силу лунного круга, поскольку и луна проходит свою орбиту за двадцать семь дней, [269]и число три, которое по-гречески называется τρίας, столько же составляет в кубе. (7) Linea (линией) же у нас называется то, что греки именуют γραμμή (линия, черта). (8) Ее Марк Варрон определил так: «Линия, — говорит он, — есть некая длина без ширины и высоты». [270](9) Эвклид [271]же более кратко, не упоминая высоту, сказал: «Линия есть длина, не имеющая ширины (α̉πλατές)», [272]что невозможно выразить одним латинским словом, разве только осмелившись сказать inlatiabile (не имеющее ширины).
О том, что Юлий Гигин весьма уверенно утверждал, будто он читал домашнюю книгу Публия Вергилия, <где> было написано: «et ora tristia sensus torquebit аmаrоr» (и печальные лица пробующих исказит горечь вкуса), а не как обычно читают: «sensu torquebil amaror» (исказит горечью вкуса)
(1) Эти стихи из «Георгик» Вергилия почти все читают так:
(2) Однако Гигин, [274]клянусь богами, воистину знаменитый грамматик, в комментариях, которые он составил к Вергилию, утверждает и настаивает на том, что не это было оставлено Вергилием, но то, что он сам нашел в книге, происходившей из дома и семьи поэта:
(3) причем это понравилось не одному лишь Гигину, но также и некоторым ученым мужам, поскольку кажется нелепым сказать: sapor sensu amaro torquat (вкус терзает горьким чувством). «Поскольку сам вкус, — говорят они, — есть чувство, он не может иметь в себе самом иного чувства и потому получается, будто бы сказано sensus sensu amaro torquet (чувство терзается горьким чувством)». [276](4) Однако же, после того как я прочитал комментарий Гигина Фаворину и ему тотчас же не понравились необычность и неблагозвучие этого sensu torquebit amaro, он рассмеялся и сказал: «Юпитером камнем я готов поклясться, а это наиболее священный вид клятвы, [277]что Вергилий никогда не писал этого, но Гигин, я думаю, говорит верно». (5) Ведь Вергилий не первым сочинил это необычное слово, но воспользовался найденным в стихах Лукреция, [278]не презрев авторитет поэта, в высшей степени отличавшегося талантом и красноречием. (6) Слова из четвертой [книги] Лукреция суть следующие:
261
218 Слово на самом деле не индоевропейского, но средиземноморского происхождения.
262
219 Ср.: Varr. De ling. Lat., V, 25.
263
220 Fr. 99 Agahd.
264
221 Сивилла — женщина-пророк, получившая от божества дар предсказания. Сивиллины книги — сборник оракулов восточного и греческого происхождения, на основании которых в Риме был сделан ряд важных культовых нововведений (установление культов Аполлона, Венеры, очищения города и т. д.). Позднее книги пополнялись за счет других оракулов и пророчеств, и к III в. до н. э. их число увеличилось до 14.
265
222 Тарквинии Гордый — последний из легендарных семи царей Рима, после изгнания которого был установлен республиканский строй. В традиции Тарквинии предстает как жестокий тиран, правящий без воли сената и народа.
266
223 Ср.: Dion. Hal. Ant. Rom., IV, 62; Varr. ар. Lact. Div. Inst., I, 6, 10; Serv. Ad Verg. Aen., VI, 72; Dio Cass. ap. Zonara, VII, 11; Job. Lyd. De mens., IV, 47.
267
224 Квиндецемвиры — см. комм. к Noct. Att., I, 12, 6.
268
225 Р. 350 Bipont.
269
226 Лунный месяц в действительности равен в среднем 29,5 дня, причем именно это число было положено греками в основу календаря, состоявшего из месяцев в 29 дней и в 30. Возможно, во времена Пифагора эта система еще не стала общепринятой во всех полисах; кроме того, числовая символика вообще играла в пифагореизме весьма большую роль.
270
227 Р. 337 Bipont.
271
228 Эвклид (ок. 360–300 гг. до н. э.) — знаменитый греческий математик, главный труд которого — "Начала" — оказал значительное влияние на развитие математики вплоть до XIX в. В этом труде содержалось систематическое изложение элементарной геометрии на плоскости (эвклидовой геометрии), общей теории отношений и теории чисел. Цитата приведена Геллием по-гречески.
272
229 Eucl. Def., I, 2.
273
230 Verg. Georg., Η, 246. Пер. С. В. Шервинского. Дословно: "и вкус даст явное указание и исказит печальные лица пробующих горьким ощущением".
274
231 Юлий Гигин — см. комм. к Noct. Att., I, 14, 1.
275
232 В первом случае amarus является прилагательным, согласованным с sensus, во втором amaror — существительное, выполняющее функцию подлежащего в предложении. В рукописях Вергилия более часто чтение amaro, но Сервий отдает предпочтение amaror. Современные издатели Вергилия расходятся при выборе чтения.
276
233 Fr. 4 Fun.
277
234 "Клятва Юпитером Камнем состоит примерно в следующем: утверждающий договор клятвою берет в руку камень и, поклявшись от имени государства, произносит такие слова: "Да будут милостивы ко мне боги, если я соблюду клятву; если же помыслю или учиню что-либо противное клятве, пускай все люди невредимо пребывают на собственной родине, при собственных законах, при собственных достатках, святынях, гробницах, один я да буду повергнут, как этот камень". При этих словах произносящий клятву кидает камень" (Polyb., III, 25. Пер. Φ. Г. Мищенко). См. также: Plut. Sulla, 10; Fest. P. 115 Μ.
278
235 Тит Лукреций Кар (ок. 96–55 гг. до н. э.) — поэт и философ, крупнейший представитель античного атомизма, автор поэмы "О природе вещей", в которой с эпикурейских позиций излагает учение об атомах, жизни и смерти, чувственном восприятии, мироздании. Лукреций отрицает вмешательство богов в жизнь людей. Древние воспринимали Лукреция не только (и, возможно, не столько) как философа, но и как выдающегося поэта. Геллий относительно нечасто обращается к творчеству Лукреция, причем в основном по вопросам грамматики и лексики, хотя в Noct. Att., V, 15, 4 отдает ему дань уважения как философу.