Страница 25 из 72
— Едемте же! — восклицал он. — Прошу вас! Вы должны, должны приехать! Люси чудовищно хорошенькая и такая славная, веселая! Она помогает леди Мидлтон на кухне вырывать крылышки у стрекоз, чтобы перемолоть их в пряность! И обе так хотят с вами познакомиться, в Плимуте им говорили, что вы — самые красивые создания на свете, и я, конечно, это подтвердил! Вы будете от них в восторге, я не сомневаюсь. Как можно быть буками и оставаться дома!
Сэр Джон упрашивал их, выпучив глаза от усердия и для пущей убедительности дергая себя за бороду. Но его мольбы пропали втуне. Добившись лишь обещания посетить Остров Мертвых Ветров через день-другой, он, потрясенный их равнодушием, отправился домой расписывать их достоинства перед сестрами Стил так же, как только что расписывал сестер Стил перед ними. В тот вечер сэр Джон крепко налег на ром, и чем больше он пил, тем менее правдоподобным становился его рассказ; он пил и говорил, говорил и пил, пока не уснул в гамаке с кокосом недопитого пунша в обмякших руках.
Когда знакомство наконец состоялось, сестры Дэшвуд не нашли ничего примечательного во внешности старшей сестры, Анны, которой было уже под тридцать и чье лицо не блистало ни красотой, ни умом; зато Люси, девица не старше двадцати трех, была бесспорно красива, с тонкими чертами лица, пронзительным взглядом и некоторой бойкостью манер, придававшей ей известное очарование. Вели они себя исключительно любезно и неглупо, как вскоре отметила Элинор, понаблюдав за тем, с каким усердием они стараются понравиться леди Мидлтон. Сестры Стил то и дело задавали ей вежливые вопросы о ее прежней жизни в роли островной правительницы, а уж от детей пребывали в неизменном восторге, восхваляя их красоту, соревнуясь за их внимание и упреждая их малейшие желания. Как известно, любящая мать жадно слушает всякого, кто расточает похвалы ее детям, и верить ему готова без оглядки.
— Какая очаровательная женщина леди Мидлтон! — воскликнула Люси Стил, когда вышеупомянутая леди отошла на кухню присмотреть за десертом — глазированным пирогом с запеченным в него червяком. Пирог нужно было разрезать и подать каждому его порцию; тот, кому достанется червяк, получал приз.
Марианна молчала, не находя возможным кривить душой даже в таких мелочах, поэтому вежливую ложь, как обычно, пришлось произносить Элинор. Она сделала все, что было в ее силах, и отозвалась о леди Мидлтон теплее, чем та, по ее мнению, заслуживала, — впрочем, гораздо менее восторженно, чем мисс Люси.
— И сэр Джон тоже! — подхватила старшая Стил. — Какой удивительный мужчина! — И на этот раз мисс Дэшвуд спокойно согласилась. Она всего лишь заметила, что он радушный хозяин и весельчак, к тому же прожил три года в джунглях Амазонки на фильтрованной дождевой воде и ориентируясь только по звездам.
— А что у них за чудесное семейство! Никогда не встречала таких прелестных детей. Должна заявить, я уже к ним привязалась, хотя, впрочем, я вообще без ума от малышей.
— Нетрудно догадаться, — улыбнулась Элинор, — по тому, что мне довелось наблюдать утром.
— Мне кажется, — сказала Люси, — вы считаете, что юных Мидлтонов слишком балуют, и, может быть, в этом есть доля истины, но леди Мидлтон это так к лицу; что до меня, то я обожаю детей, полных веселья, а тихих и благовоспитанных не терплю!
— Признаться, когда я бываю на Острове Мертвых Ветров, тихие и благовоспитанные дети не вызывают у меня отвращения, — сказала Элинор.
Последовала небольшая пауза. За окном волны бились о берег, в небесах завывал ветер. Наконец старшая мисс Стил, которой, судя по всему, очень хотелось поговорить, внезапно поинтересовалась:
— И как вам нравится в Девоншире, мисс Дэшвуд? Надо думать, вам очень не хотелось покидать Сассекс.
Изумившись бестактности этого вопроса, Элинор ответила, что да, так и было.
— Норленд, наверно, очаровательное место, не так ли? — добавила мисс Стил, наклонившись к ней с многозначительным видом.
— Полагаю, он не может не нравиться, — ответила Элинор, — хотя немногие способные оценить его красоты так же, как мы.
— И много там стоящих кавалеров? В этих краях их, наверно, куда как меньше.
— Почему ты думаешь, — вмешалась Люси, краснея за сестру, — что в Девоншире меньше достойных молодых людей, чем в Сассексе?
— Да
— Право, — ответила Элинор, — не могу сказать, мне не совсем понятен смысл этого слова. Если до свадьбы он был кавалером, то им и остался, поскольку ни малейшей перемены в нем не произошло.
— Ах! Да какие же кавалеры из женатых мужчин, у них свои дела есть.
Этого разговора было довольно, чтобы оценить сестер Стил. Глупость и вульгарная бесцеремонность старшей сестры не могли быть оправданы ничем, а красота и ум младшей не скрывали, что ей недостает вкуса и благородства. Элинор покинула дом Мидлтонов в надежде, что на этом их знакомство и завершится.
У девиц Стил были другие планы. С собой они привезли неисчерпаемый запас восторгов для семьи сэра Джона Мидлтона и уделили его дальним родственницам немалую их часть. Таким образом, как вскоре поняла Элинор, более близкое знакомство было неизбежным; их ждала та разновидность близости, когда люди вынуждены почти каждый день проводить час-другой в одной комнате.
Элинор повидалась с ними не более двух раз, а старшая уже принялась выражать свою радость, что Марианна за такой короткий срок на островах умудрилась завоевать сердце весьма стоящего жениха.
— Выдать ее замуж такой молодой, что может быть лучше, — заявила она, — к тому же, говорят, он отличный пловец, прекрасно смотрится в ластах, да и вообще писаный красавец. И вам такой же удачи желаю. Но может, как говорится, у вас уже имеется рыбка в садке?
Элинор подумалось, что, видимо, сэр Джон выболтал сестрам свои подозрения касательно Эдварда; и в самом деле, с тех пор как Эдвард уехал, это стало его любимой шуткой. В последнее время за обедом он никогда не отказывался от выпивки, а выпив, поднимал тост за ее сердечные чувства, сопровождая его таким количеством многозначительных кивков и подмигиваний, что к ней неизбежно обращалось всеобщее внимание.
Сестры Стил вовсю наслаждались этими шутками, а старшей было чрезвычайно любопытно, как зовут джентльмена, на которого намекает сэр Джон. Тот не мучил ее долго. Однажды, когда они сидели за столом и наслаждались вкусом жареной гремучей змеи, которую леди Мидлтон нарезала кусками, как длинный пирог, он рассказал все, что знал.
— Его зовут Феррарс, — сообщил сэр Джон громким шепотом, — только умоляю вас, никому не говорите, это страшная тайна.
— Феррарс! — повторила старшая мисс Стил, пережевывая жесткую жилку. — Какой счастливчик этот мистер Феррарс! Постойте! Не брат ли это вашей невестки, мисс Дэшвуд? Очень приятный молодой человек, я прекрасно его знаю.
— Анна, как можно такое говорить! — воскликнула Люси, привычно бросаясь исправлять бестактность сестры. — Конечно, мы встречали его у дядюшки раз или два, но разве этого довольно, чтобы притворяться, будто мы хорошо знакомы?!
Элинор слушала ее с изумлением. Кто этот дядюшка? Где он живет? Как они познакомились? Ей очень хотелось, чтобы разговор продолжился, хотя сама она в нем участия не принимала и с нетерпением ждала окончания обеда, чтобы избавиться от тех кусков гремучей змеи, которые она, притворившись, что съела, спрятала под столом у себя на коленях. О Феррарсе больше не сказали ничего, и ей впервые показалось, что миссис Дженнингс либо недостаточно любопытна, либо недостаточно общительна. Тон, каким мисс Стил говорила об Эдварде, лишь усугубил ее любопытство — в нем Элинор послышалась недоброжелательность, предполагавшая, что та знает о нем что-то постыдное. Любопытство мисс Дэшвуд осталось неудовлетворенным, ибо о мистере Феррарсе сестры Стил больше не заговаривали, сколько бы ни намекал на него сэр Джон и сколько бы ни упоминал его в открытую.