Страница 49 из 56
Она поджала губы. Все еще глядя на его непоколебимое выражение лица, Эви сделала несколько шагов. Снег скрипел под ее комнатными туфельками.
- Если ты соблаговолишь меня выслушать - ты должен понять. Я любила мою сестру.
- Лини, - он не смог сдержать свою ярость.
Она кивнула.
- Да, моя единокровная сестра. Она была так напугана, когда у нее появился Николас. Я только хотела ей помочь. Хотела остановить своих родителей, чтобы они не бросили его, будто он был каким-то щенком.
Сейчас она была близко. Достаточно близко, чтобы он смог увидеть крохотные золотые крапинки в ее синих глазах. Неужели он никогда этого не замечал? Ее ресницы обрамляли глаза, отбрасывая черные тени.
Он схватил ее за руку и подтащил к себе. Его пальцы впились в ее тонкие руки. Она вздрогнула, но не двинулась с места, не вырываясь, просто продолжала пристально смотреть на него тем осуждающим, серьезным взглядом, будто она была великой мученицей, а он главным инквизитором, несправедливо карающим ее.
- Как ты это делаешь? - прорычал он, отчаяние вскипало глубоко в груди.
- Что?
- Выглядишь такой невинной, хотя таковой не являешься?
Эви медленно закрыла глаза. Когда она снова их открыла, то посмотрела на него сквозь пелену слез. Он сдержал проклятие.
- Я знаю, я была не права, не сказав тебе. Я собиралась рассказать обо всем. Я уже почти решила…
- Когда? - рявкнул он. - Через десять лет? Пятьдесят? На нашу золотую свадьбу? У тебя была масса возможностей. Даже в карете по дороге сюда. Почему ты не сказала мне тогда? - Он бесконтрольно жестикулировал.
- Или наверху? В твоей спальне?
Она кивнула.
- Да, ты прав. Я могла тебе сказать. В любое время, - она покачала головой. Медовая прядь волос свесилась на ее бледную щеку. - Я так этого боялась.
Его грудь сдавило, Воздух просто застыл в легких.
- Ты знала Йена? Когда-нибудь с ним встречалась?
Она заколебалась перед ответом.
- Нет.
С проклятием он отскочил от нее.
- Я думал, что женился на Линни.
- Она умерла, Спенсер, - Эви подошла к нему и потянула за руку, чтобы развернуть к себе лицом, - пар срывался с ее губ, как клубы дыма. - Тебе нужно было думать о ком-то во время войны, но у тебя никого не было. Никого не интересовало, выжил ты или нет, - ее слова поражали цель так эффективно, как хорошо нацеленная стрела.
- Ты не понимаешь, что говоришь.
- Ты влюбился в воображаемую Линни, - обвинила она его, упрямо качая головой. - И ты будешь любить ту мечту, а не настоящую меня.
Он глубоко вздохнул, чувствуя себя так, будто с него живьем сдирали кожу, будто ее слова обнажали его, оставляя таким чувствительным, истекающим перед ней кровью, с холодным поцелуем зимы.
- Ты права, по крайней мере, в одном, - огрызнулся Спенсер. - Я тебя не люблю.
Влажность подозрительно мерцала в ее глазах, но она начала моргать, и моргала, пока не исчезли слезы.
- Только потому, что ты себе не позволяешь.
- Нет. Просто потому, что нелюблю. В это так тяжело поверить? Что ты мне неприятна?
Она неистово покачала головой.
- И кто сейчас лжет?
Он глухо рассмеялся.
- Я женился на тебе, потому что думал, что ты Линни. Потому что думал, что исправляю ошибку моего кузена.
- Ты женился на ней, потому что онапринадлежала Йену, - выдохнула она с яростью, - и господь помог ей, как бы жестоко это не прозвучало. Она с ним. Какая досада! А я нет…- она часто задышала, - но я могу быть твоей.
У него ушло некоторое время на то, чтобы собраться с мыслями, чтобы пробраться сквозь бурю эмоций. И он нашел одну, которая все еще причиняла острую боль. Предательство.
- Ты не… Хотя…
Она вздрогнула, освободила руку из его руки.
- Так вот в чем дело.
- Я тебя совсем не знаю.
Она кивнула.
- Почему бы тебе не рассказать, что действительно тебя во всем этом беспокоит.
Спенсер поднял голову, закусив губы.
- А может, ты расскажешь?
- Ты влюбился в Линни. Во все рассказы Йена о ней. В ее образ. Ты возвел ее на пьедестал, а сейчас ты злишься, обнаружив, что я не она. Что смерть твоего кузена не предоставила тебе после всего такую возможность.
Он схватил ее обеими руками, притянул к себе, нос к носу.
- Ты слишком далеко заходишь.
Эви вздрогнула и глубоко, судорожно вздохнула, грудь ее вздымалась, словно выталкивая из себя слова, сидевшие так глубоко.
- Ты практически сказал то же самое себе.
- Думаю, твоя ложь волнуетменя очень сильно, - выдавил он. - Все, что произносят твои губы - неправда.
- Все, что я чувствую к тебе - правда. Настоящее. Что мы имеем…
- Что мы имеем… - фыркнул он, убрав от нее руки. Он провел рукой по волосам и со свистом вздохнул. Пристально взглянул на темнеющее небо сквозь нависавшие над ними ветви деревьев. Через мгновенье он посмотрел на нее, в ее синие глаза, на ее сочные губы. Желудок свело.
- Я не знал, что у нас что-то есть.
- Есть, - она облизала губы.
Спенсер взглянул на кончик языка, скользнувший по губам, почувствовав знакомое напряжение. Возможно, она все еще возбуждала его.
- Что-то у нас есть, - настойчиво сказала она. - Что-то особое. Не позволяй этому разрушить все.
- Не позволю. Ты уже сделала это, - с молчаливым проклятием он придвинулся к ней и прислонил ее спиной к дереву. - Скажи мне… с каких это пор мы стали откровенны друг с другом…
Она качнула головой, взгляд ее широких, безумных глаз изучал его лицо, порхая по нему, словно бабочка у огня.
- Та ночь в подвале, - он запнулся, и стиснул зубы так сильно, что это доставило боль. Навязчивая мысль вертелась в его голове с тех пор, как он подслушал ее мачеху в гостиной. Одна из многих мыслей витающих в его голове.
- Ты была девственницей?
Ее губки приоткрылись, когда она попыталась вздохнуть. Эви опустила свой взгляд, и он понял. Ей даже не нужно было что-либо говорить.
- Да, - ответила она.
Это привело его в восхищение, возбудило осознанием того, что он был первым. И вряд ли она лгала, ложное чувство позволило ему использовать Эви как более опытную женщину, привыкшую к вторжению мужчин.
- И это была одна причина, по которой меня заперли в подвале - тактический ход. И темнота была способом отвлечь меня, чтобы я не понял, что ты девственница.
Она втянула воздух.
- Ты знаешь, я не хотела принимать в этом участия. Я сама ни за что бы не захотела оказаться там. Я целый день провела там, это ужасно.
- Да. Подходящий страх.
Боль отразилась на ее лице.
- Ты не веришь ничему, что я говорю, - неприкрытая обида промелькнула в ее голосе. - Ты не позволишь мне сделать все правильно, да?
- Сделать правильно? - он усмехнулся, ненавидя ужасное чувство, разрастающееся в нем и невозможность его подавить. - Ты хочешь сделать это правильно?
Она медленно кивнула. В ее глазах светилась неуверенность и страх. Так и должно было быть.
Его взгляд опустился, оценивая ее стройную фигуру, дрожащую, облокотившуюся на дерево.
- И что ты сделаешь, чтобы все было правильно? Ты уже показала, насколько далеко ты можешь зайти, чтобы скрыть свою ложь, - его кровь забурлила, пока он вспоминал то время, проведенное в подвале. Спенсер провел своим пальцем по ее верхней губе и ощутил прилив удовлетворения, когда тело затрепетало от его прикосновения.
- Ты удерживала меня этими прелестными губками для того, чтобы отвлечь, не так ли? Свести меня с ума, чтобы я даже не заметил, что лишил тебя невинности. Было больно?
Румянец окрасил ее бледные щеки.
- Ммм. Думаю, было, - он скользнул пальцем ей в рот и дотронулся кончика языка. - Да, и правда. Ты далеко зашла, - прошептал он. - И что ты будешь делать для возмещения ущерба?
Она ничего не ответила, только смотрела на него широко раскрытыми, с оскорбленным выражением глазами. Он обнаружил, что просто ненавидит это выражение ее глаз. Он предпочитал видеть ее безрассудной и испуганной.