Скандальный брак (ЛП)

Ее сердце стало биться быстрее, когда они остановились перед домом. Спенсер на стал ждать, пока кучер откроет перед ними дверь. Он спустился и помог сойти ей. Она по-новому взглянула на побеленный коттедж, который был ее утешением в течение последних лет.

Харбор выглядел по-другому. Меньше, и близко не такой… важныйдля ее существования. Она соскучилась по людям в нем, но не по дому, не по прибежищу, за которое она цеплялась последние пять лет. Эви скользнула взглядом по сильному профилю своего мужа. Он сделал это. Вызвал в ней эту перемену.

Спенсер предложил свою руку, и она положила ладонь на сгиб его локтя. Парадная дверь простонала, открываясь, и Эви повернула голову на знакомый звук, широко улыбаясь, когда Николас вырвался от Эми и на полной скорости понесся вниз по запорошенным снегом ступенькам. Его маленькие ручки сомкнулись вокруг нее и едва не сбили Эви с ног.

Смеясь, выпуская белые облачка пара изо рта, она разняла его руки и встала на колени, едва не опрокинувшись, когда он вскинул свои маленькие ручки вокруг ее шеи.

- Видишь, мама, - закричал он, как будто стараясь ей что-то доказать. - Я знал, что ты вернешься! Я знал это!

- Конечно, вернусь. А ты думал, что я не вернусь?

- Бабуля сказала, что теперь, когда ты вышла замуж, возможно, никогда не вернешься назад.

Кровь застыла в ее венах. Бабуля.

Ее мачеха здесь?

Крепко держа Николаса за руки, Эви потянула его назад, чтобы прямо посмотреть ему в лицо.

- Я никогда не брошу тебя, Николас. Никогда. Куда бы я ни пошла, ты тоже пойдешь со мной.

Блаженная улыбка расплылась по его лицу. Сердце Эви переполнилось чувствами оттого, как легко доставить ему радость… как легко его любить.

- Мы куда-то едем? - спросил мальчик.

Эви глянула на Спенсера. Он выгнул бровь.

- Возможно, - это была тема, которую лучше пока отложить. А сейчас ей надо решить проблему с Джорджиной, затаившейся в Харбор.

- Эви! Ты вернулась, - очевидно, ей не придется долго ждать.

Ее мачеха пересекла порог, отталкивая Эми локтем в сторону. Папа стоял сразу за ней, выглядя несколько извиняющимся, но беспомощным. Как обычно. Кроме того раза, когда поддержал решение Эви сохранить Николаса, он редко выступал из тени своей жены.

Глубоко посаженные глаза Джорджины остановились на Спенсере, сужаясь до тех пор, пока не стали похожи на щелки. Она явно хотела знать, сказала ли ему Эви, что она не Линни.

- Мистер Локхарт, так приятно видеть вас снова. Представьте наше удивление, когда мы заехали сюда навестить нашу Эви и узнали, что вы двое сбежали в Шотландию. Это весьма… смело.

Беспокойство охватило Эви. За все время, пока она жила здесь, Джорджина и папа ни разу не навестили ее в Харборе. Чем бы ни был мотивирован этот визит, он не может быть хорошим предзнаменованием.

- Да, - пробормотал Спенсер. - Это должно было стать сюрпризом.

Джорджина продолжала трещать без умолку:

- Я совершенно не ожидала, что ты вернешься в этот маленький… коттедж, Эви. Не после того, как выйдешь замуж.

Она с тем же успехом могла бы произнести слово "лачуга".

Эви согнула руку вокруг пухленькой ручки Николаса.

- Конечно, я бы вернулась. Ты ожидала, что я брошу своего сына?

Джорджина склонила голову на бок.

- Твоего сына? - ее взгляд упал на Николаса. Она прямо уставилась на него ничего не выражающим взглядом. Не подавая вида, что она вообще видит своего внука, когда смотрит на него.

- Ты думала, что я забуду его теперь, когда вышла замуж? Яего мать.

Джорджина взмахнула рукой в воздухе и весело рассмеялась.

- Кто знает? - она с большим интересом переводила взгляд с Эви на Спенсера и обратно.

Эви сузила глаза, пытаясь предупредить Джорджину, чтобы та держала язык за зубами.

Мачеха беспечно продолжала:

- Значит, ты все еще собираешься тут жить? Я была уверена, что ты переедешь в дом своего мужа… где бы он ни был.

Ее тон давал понять, что она полагала, что Спенсер - человек малого достатка, либо вообще без оного, без дома и без имущества. Ей бы это понравилось: она бы наслаждалась, наблюдая, как муж Эви втискивается в их и так уже тесное жилище. И она получила бы еще большее удовольствие, наблюдая, как он присоединяется к их борьбе за существование.

- Это был долгий день, - сдержанно сказала Эви. - Давайте уйдем с холода и отогреемся у огня.

- О, конечно, конечно, вот я глупая, - Джорджина отступила в сторону, следуя за ними в крошечный холл. Эви прижалась щекой к папиной щеке в вялом приветствии.

- Эви, - он улыбнулся дрожащей улыбкой.

- Здравствуй, папа, - ответила она.

Когда-то у них были крепкие отношения. До того, как он женился на Джорджине. По крайней мере, тогда он любил Эви. Но это было давным-давно. Она едва помнила те времена.

- Пойдем, Николас, - Эми взяла Николаса за руку и повела его прочь от Эви. - Ты еще навестишь свою маму и мистера Локхарта попозже. Дай им устроиться.

- Спасибо, Эми.

- Да, - Джорджина взмахом руки отослала их. - Ступайте отсюда, - повернувшись, она жестом указала Эви и Спенсеру в сторону салона. - Я уверена, вы не откажетесь перекусить. Чай. Печенье. Я только пошлю миссис Мэрдок…

- Вообще-то, я бы предпочел отдохнуть, - рука Спенсера опустилась на поясницу Эви, мягко подталкивая ее в сторону ступенек.

- Да, - торопливо согласилась она, страстно желая сбежать от своих родителей. - Я согласна.

Брови Джорджины высоко взметнулись.

- Конечно, - ее тон источал неодобрение.

Наверху лестницы Эви оглянулась через плечо. Дрожь пробежала по ее позвоночнику от явной враждебности во взгляде мачехи.

Каждый момент своей жизни Эви страдала либо от холодного равнодушия мачехи, либо сносила ее злобу. Если бы не она, Эви никогда не отослали бы в Пенвич. Эта идея никогда не пришла бы в голову папе, если бы его жена не вложила ее туда сама.

Наверху Спенсер остановился прямо перед ней.

- Что это было?

Вместо того, чтобы отвечать на вопросы, в ответах на которые она не была уверена, по крайней мере, пока не поговорит с Джорджиной и не выяснит, что за игру та ведет, Эви обвила рукой его шею и притянула к себе для поцелуя. Он сопротивлялся не больше секунды, прежде чем поцеловать ее в ответ, приподняв с пола так, что кончики ее туфель едва его касались, пока он нес жену к кровати.

Спенсер прервал их лихорадочный поцелуй, отодвигаясь от Эви лишь для того, чтобы раздеть ее. Затем его рот снова вернулся на ее, а руки лихорадочно бродили по ее телу.

Вскоре она забыла, что затеяла это как хитрость, чтобы отвлечь его от сложных вопросов.

Эви забыла о чувстве надвигающейся катастрофы, которое нахлынуло на нее в тот момент, когда она увидела свою мачеху, стоящую в ее доме.

Откидываясь назад на кровати, она смотрела на него. Ее дыхание застряло где-то в горле, когда Спенсер поспешно сбрасывал с себя одежду, открывая свое красиво вылепленное тело ее жадному взгляду.

В конце концов, что Джорджина может сделать? Изобличив Эви, она обличит и себя как скверная мать и бабушка. Она была той, кто, в сущности, скрыл беременность своей дочери и затем выдал ее замуж за богатого, ничего не подозревающего старика. Она бы не захотела, чтобы открылась ее роль в этом грязном деле. Престиж и положение в обществе были всем для Джорджины. Мачеха бы не стала рисковать тем немногим, чем владела, чтобы доставить проблемы Эви и ее новому мужу.

Да Эви ей и не дала бы.

Теперь у нее был Спенсер. Она не позволит чему-либо разрушить это.

Эви тихонько оделась, пока Спенсер крепко спал на ее кровати. Исчезающие лучи солнца красиво освещали его прекрасную широкую спину. Мягко ступая, она прокралась из комнаты, намереваясь найти Джорджину и папу и выяснить настоящую цель их приезда.

Идя по верхней галерее, Эви снова была поражена непритязательностью своего дома. Коридор был тусклым и узким.