Страница 37 из 56
- Я хочу увидеться с Николасом…
- Мы можем послать за ним.
- Почему тебе так хочется, чтобы я осталась здесь?
На его лице появилось множество чувств.
- Я не могу отпустить тебя.
Он не мог отпустить Линни.
Он был влюблен в нее. Наверное, даже любил ее. Эви едва сдержала мучительное рыдание. Она развернулась и пошла к двери, чувствуя себя глупо. Она переживала, что придется соперничать с Адарой. Она ошибалась, ей нужно было лишь побороть призрак своей сестры.
- Ты все усложняешь.
- Наверное, это ты все усложняешь, - возразил он.
Она посмотрела на него через плечо.
Он сложил руки на своей впечатляющей груди, с вызовом изогнув черную бровь. Эви вздохнула от неудовлетворенного желания, увидев такой заманчивый вид.
Если бы только он был прав, и все было бы так просто.
Если бы только она могла ослабить бдительность и позволить себе любить его. Хотела бы она, чтобы это все было так просто… она хотела бы открыто и свободно любить его.
Если бы только он знал правду, и ему было на нее наплевать.
Она почувствовала страх, потому что ему, разумеется, небудет наплевать, что он женился не на той сестре. Если он узнает правду, он никогда больше не посмотрит на нее с теплотой и желанием в глазах. Мужчины не терпели, когда их делали дураками. Он мог рассказать всему свету о ее лжи и отослать Николаса. Такой риск был невообразимым.
Решительно скрепя сердце, она открыла дверь в свою комнату и вошла туда, раздумывая, не было бы лучше, если бы она никогда не встречала его. Никогда не знала того, какое желание женщина может испытывать к мужчине.
В глубине души она считала Линни слабой и глупой из-за того, что она позволила красивому лицу лишить ее здравого смысла и оставить скомпрометированной. И потом она подумала, что ее сестра тем более дурра, что продолжала любить этого негодяя после того, как он ее бросил.
Но теперь она знала.
Теперь она понимала, как сердце может властвовать над логикой. Теперь она узнала любовь. Она никогда еще не чувствовала себя несчастней.
Глава 20
Спенсер с замиранием сердца смотрел, как Эви уходит. Он обнажил свою душу, выставил напоказ ту неприглядную часть себя, признался в чувствах, которые она в нем пробуждает. Чувствах, которые начались в Крыму.
Спенсер ощущал вину с самого начала. Желая ее. Негодуя на умершего человека, своего кузена, своего лучшего друга. И это делало его каким-то жалким ублюдком. Особенно из-за того, что теперь, когда встретил ее, женился, узнал поближе, он увлекся ею больше, чем когда-либо.
Выругавшись, Спенсер провел рукой по волосам и упал на кровать. Он должен отпустить ее. Он дал ей защиту своего имени, пожизненную безопасность. Женаты они или нет, Эви не принадлежала ему, чтобы удерживать ее. Она хотела уехать домой. Ему просто надо позволить Эви вернуться в ее маленькую захолустную деревушку.
Положив одну руку на лоб, Спенсер уставился на темный балдахин над ним, задаваясь вопросом, когда именно он отклонился с благородного пути и возжелал женщину, которая, как он убеждал себя, будет не более чем долгом, который должен быть выполнен и вычеркнут из его жизненного списка.
Когда же именно он влюбился?
Шаги Эви замедлились, когда она приблизилась к кухне. Сварливый голос Адары был как скрипучий скрежет для ее ушей. Она остановилась на пороге, наблюдая за тем, как Адара размахивает листком бумаги перед кухаркой. Враждебность так и исходила из этого жеста.
- Умоляю, объясните. Я не понимаю, почему мы не можем подать сегодня вечером ягненка.
- Миледи, - начала кухарка, ее усталое лицо выглядело чрезвычайно изможденным.
дара же, одетая в фиолетовую бархатную амазонку, отороченную горностаем, словно сошла с картинки журнала мод.
- Ягненка не подают в эту пору года.
Золотистые локоны Адары качнулись у нее над ушами.
- Я уверена, что ты просто упрямишься.
Эви обозначила свое присутствие, слегка прочистив горло, и предложила:
- Возможно, я могла бы спланировать меню на вечер и избавить вас от расстройства?
Адара повернулась к ней лицом, сузив свои шоколадно-карие глаза.
- Эвелина, - прожурчала она шелковым голоском. - В этом нет необходимости. У меня много опыта в такого рода делах…
- Как и у меня, - мягко вставила Эви. - И в конце концов, эта задача лежит на мне, как на хозяйке дома. Я не имею ни малейшего намерения навязывать ее вам. Вы - наша гостья. Было непростительно грубо с моей стороны так долго позволять вам заниматься работой по дому.
Кухарка, широко раскрыв глаза и слегка приоткрыв рот, переводила взгляд с одной на другую. Адара с кажущейся невинностью захлопала глазами.
- О, но я всегда стараюсь быть любезной! И, ну же, Эвелина, ведь вы только вышли замуж. Уверена, вам есть чем занять свое время.
Маленькая ведьма. Она знает, что у Эви в распоряжении было столько времени, что она не знала куда его девать, знала, что Спенсер оставил ее удручающе одну. За последнюю неделю Эви едва ли видела его достаточно долго, чтобы обменяться приветствиями.
Его поразительное признание все еще звучало у нее в голове.
"Потому что ты заставила меня ненавидеть Йена. Мою собственную кровь и плоть. Из-за того, что он первым получил тебя. И ты до сих пор его. Я рад, что он умер… рад, что теперь моя очередь быть с тобой".
Спенсер не был невосприимчив к ней, не был холоден. Не важно, что Адара хочет заставить ее думать.
И все же, он до сих пор избегал ее. Исходя из такого признания, Эви думала, что Спенсер снова может попробовать свои силы в ее соблазнении. Соблазнении, которому она, возможно, больше не сможет сопротивляться.
Она не знала, что думать о нем. Знала лишь, что делает это: думает о нем. Постоянно. С момента пробуждения до минуты, когда погружается в сон каждую ночь.
С вежливой улыбкой Эви обратила свое внимание на кухарку.
- В такой студеный день было бы замечательно подать тот прекрасный пастуший пирог [13], который вы приготовили в мой первый вечер здесь. Повариха склонила голову.
- Да, миледи.
Триумф поднимался в груди Эви. Это была лишь маленькая схватка, но она чувствовала, что набрала немного влияния в сражении за роль хозяйки дома. Во всяком случае, на то время, что она будет здесь.
- Пастуший пирог? - губы Адары презрительно скривились. - Крестьянская пища?
- Это любимое блюдо Спенсера.
Лицо Адары пошло пятнами, но она обладала здравым смыслом в достаточной степени, чтобы придержать язык.
Эви шагнула к поварихе, и они вместе прошлись по остальным пунктам меню. Адара молча наблюдала. Краем глаза Эви заметила ее руки, с силой сжатые в кулаки.
- Могу я предложить кларет [14], чтобы дополнить вечер? Винный погреб славится прекрасным ассортиментом, - голос Адары был подобен шелку.
Эви моргнула из-за неожиданной любезности, чувствуя неуверенность. Однако это была оливковая ветвь, которую она не могла проигнорировать.
- Это было бы замечательно.
- Тогда пойдемте, - повернувшись, Адара выплыла из кухни. Эви последовала за ней вниз по ступенькам, затем по другому коридору, который был более узким, с расположенными вдоль него несколькими кладовыми и чуланами. В дальнем конце вырисовалась дверь.
Адара отперла ее.
- По-моему, ряд с кларетом - у правой стены, - прижав дверь, чтобы удерживать ее широко открытой, она махнула Эви, чтобы та шла вперед. - Идите. Выберите, что вам понравится.
Эви уставилась вниз на темный лестничный колодец. Откуда-то из глубины нее стало подниматься ужасное чувство.
- Возможно, вы бы хотели выбрать…
- Конечно, нет. Как вы и сказали, это задача хозяйки дома.
Эви спустилась на первую гладкую каменную ступеньку. Свет позади нее освещал ей путь к основанию ступенек и первым нескольким стойкам с вином и большим бочкам. А за ними - клубящаяся тьма. Ее горло сжалось.
[13]Пастуший пирог, несмотря на свое название, конечно, никакой не пирог, а самая настоящая запеканка. Рецепт этого старинного английского блюда практически не изменился за несколько веков. В некоторых областях Англии вместо фарша кладут тонко нарезанное филе баранины и добавляют корень сельдерея или пастернака.
[14]Кроме того, так называют вина бордоского типа, которые производятся в других странах (например, австралийский кларет, немецкий кларет и др.).