Страница 10 из 50
— Мистер Квиллер! Мистер Квиллер! — восклицал неизвестный. — Мы уж думали, вы про нас забыли! Я — мистер Броднакс, директор школы, а это Мервин, наш лучший полузащитник. Он понесёт ваши чемоданы. Гимнастический зал довольно далеко.
Они одновременно протиснулись в подъезд и быстро зашагали по длинному коридору; директор не умолкал ни на секунду:
— Много времени вам понадобится для того, чтобы все подготовить? Мервин вам поможет… только объясните ему, что надо делать… Урок закончится через восемь минут. Все ждут не дождутся вашего выступления. Лайл Комптон столько рассказывал о нём… Капельку терпения… Мы уже почти пришли. Сторож сколотил помост специально для выступления. Что вам ещё понадобится? Не стесняйтесь, мы всё сделаем.
Квиллер подумал с грустью, что, если бы директор замолчал и позволил ему сосредоточиться и рассчитать, как уложиться в оставшиеся восемь минут, это была бы самая большая помощь.
— А мисс Райс придёт сегодня к нам? — спросил директор.
— Придёт?!Да без неё спектакль не состоится! Она что, ещё не приехала?
Лоб Квиллера покрылся крупными каплями пота. Что могло с ней случиться? Почему она не позвонила? Он решил подождать её десять минут и, если она не подъедет, отменить выступление. Ну и дела!
Наконец они добрались до гимнастического зала: не умолкающий ни на мгновение и энергично жестикулирующий при этом мистер Броднакс, Мервин, согбенный под тяжестью трёх чемоданов, и Квиллер, непрестанно отирающий капли пота со лба. Помост, сколоченный сторожем из грубых досок, возвышался над полом на три фута; верх помоста устилали листы фанеры, а с тыльной стороны была пристроена лесенка из нескольких ступенек. На этой импровизированной сцене стояли два небольших складных столика и два складных стула.
— Ну как? Вам нравится? — спросил мистер Броднакс. — Столы не маленькие? Может быть, принести столы из библиотеки, они больше…
— Спасибо, не надо, подходят и эти, — рассеянно ответил Квиллер. Сейчас его волновало совсем другое.
— Помочь вам распаковать чемоданы? Где поставить штативы? Микрофон вам понадобится? У нас есть очень хороший, с усилителем… Мервин, принеси для мистера…
— Нет, нет! Микрофон у меня есть. — Он указал на дверь за помостом. — Куда ведёт эта дверь? По ходу действия мне нужна дверь, чтобы сначала покинуть сцену, а потом вновь появиться.
— Там кладовая. Дверь заперта, но я велю принести ключ. Мервин, сходи в мой кабинет и принеси ключ от кладовой. Живее!
Мервин выскочил из зала с таким проворством, с каким полузащитник уходит от атаки защитника. Квиллер поднялся по шаткой лестнице на помост для того, чтобы опробовать мебель, расставить динамики. Настил пружинил при ходьбе, словно батут. Осторожно ступая, Квиллер установил динамики в передних углах сцены, направил две осветительные лампы на стол диктора, а стол оператора передвинул к краю помоста, чтобы Хикси, если она вообще придет, могла расположиться на более устойчивом месте. «Где же она может быть?» — без конца спрашивал себя Квиллер. Ежесекундно поглядывая на часы, он проверил работу обоих динамиков, проверил ещё раз обе лампы (с белым светом и красным), проверил звучание собственного голоса.
Едва Мервин с ключом от кладовки показался на пороге, как раздался звонок, и в зале сразу же началось столпотворение.
— Мы можем начать на несколько минут позже? — спросил Квиллер директора. — Не представляю, что случилось с моей партнершей. Я серьезно беспокоюсь.
Гул голосов в зале нарастал и был сравним сейчас с гулом реки, сокрушившей плотину. А через двустворчатую дверь, открытую настежь, вливались все новые и новые группы голосистых подростков. Квиллер с директором уединились за сцену для того, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.
— Я не смогу обеспечить постановку без партнёрши. Давайте отменим спектакль, — заявил Квиллер.
— А что, если вам просто рассказать школьникам о пожаре и ответить на их вопросы?
— Из этого ничего не выйдет.
— Может быть, вы расскажете им о журналистской работе? Им ведь скоро надо будет думать о выборе профессии.
В этот момент боковая дверь в зал с грохотом распахнулась, и Хикси с безумным видом влетела на сцену.
— Квилл, ты не представляешь, что со мной случилось!
— Меня это не интересует, — огрызнулся он. — Я уже всё подготовил. Поднимайся на сцену и займись делом. Только осторожней, пол качается. — С этими словами он скрылся в кладовой, оставив дверь приоткрытой для того, чтобы не пропустить момент своего выхода на сцену.
Директор произносил вводное слово:
— Эти люди из газеты приехали сюда, чтобы показать вам увлекательное действо, и я прошу вас принять их вежливо и с абсолютным вниманием. Прошу вас во время спектакля не разговаривать и не покидать своих мест.
«Отлично! — думал Квиллер. — Они уже возненавидели нас и будут лезть вон из кожи, дабы сорвать представление. Вот если бы я пришёл с гитарой…»
Мистер Броднакс продолжал свою речь:
— Спектакль построен как репортаж из радиостудии о грандиозном лесном пожаре, случившемся в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году, то есть тогда, когда жили ваши прапрапрапрадедушки и бабушки. Вам следует призвать на помощь воображение, поскольку радио в те дни ещё не было изобретено. Итак, тишина! Вы находитесь в радиостудии.
Ученики затихли точно по мановению волшебной палочки, однако уже через мгновение из зрительских рядов донеслись возгласы и свист — так они приветствовали Хикси, молодую привлекательную особу, которая поднялась на помост и прошла к операторскому «пульту».
— Тишина! — раздался резкий, пронизывающий голос директора, и все тотчас смолкли, будто директор использовал для установления тишины какое-то неизвестное средство.
После нескольких аккордов «Танца Анитры» из кладовой появился Квиллер, поднялся по шатким ступеням на помост и направился через всю сцену к своему столику, осторожно ступая на чуть согнутых в коленях ногах, чтобы уменьшить колебание помоста. «Мы прерываем передачу для того, чтобы сообщить вам сводку…»
Возможно, главной причиной были размер и великолепие его усов, а возможно, свою роль сыграла известность Квиллера как самого богатого человека центральной области севера Соединенных Штатов, а может, он и в самом деле был рожден для сцены — в любом случае молодые люди сидели на трибунах как зачарованные. Да, подростки оказались благодарными слушателями, живо реагирующими на голоса персонажей инсценировки, доносившиеся из динамиков. Особо сильное впечатление произвёл на них голос старого фермера, бежавшего с семьей от огня в фургоне, запряжённом парой лошадей. Фермер добрался до портового города на озере и отвечал по телефону на вопросы диктора из студии.
«Скажите, сэр, огонь пожирает всё на своём пути?» — задал вопрос диктор.
«Нет, — ответил ему хрипловатый пронзительный голос, — огонь словно играет в чехарду, перепрыгивая через одну ферму, оставляя её нетронутой, на другую, которую сжигает дотла. Не знаю, что хочет этим внушить нам Господь! Мы подобрали по дороге парня… он брёл на ощупь, потому что ослеп, точь-в-точь летучая мышь, он даже не знал, где находится и куда бредет… он был без одежды — она сгорела… он весь окоченел… его тело было черным от сажи и копоти, как кусок угля. Мы-то что, мы хоть прибыли в город и привезли кое-что с собой в фургоне. Нам повезло! Мы все живы… а многие фургоны привезли в город только трупы».
Вздохи и всхлипывания доносились из рядов зрителей, когда диктор вещал в эфир о том, что огонь распространяется практически по всему округу, пожирая целые деревни. Внезапно красный свет залил сцену, и диктор вскочил со своего стула.
«Пикакс в огне!» — завопил он. Отбросив с грохотом стул, он, задыхаясь и закрывая лицо руками, бросился со сцены. Войдя в роль, Квиллер упустил из виду неустойчивость фанерного настила: оба динамика рухнули с грохотом на пол, а одна из ножек складного стола подогнулась, в результате чего телефон и микрофон упали на помост.