Метеоры

Меня упорно и постоянно преследует дух Александра. Скандальный дядя являл собой промежуточный идеал, находясь одинаково далеко от непарных и от близнецов. В чем различие между Полем, пересекающим прерию в красном поезде, и Денди отбросов, живущим в неподвижном вагоне на белых холмах Мирамаса? Он был сам для себя разлученными близнецами — и тем, и другим. Но он был одинок по рождению, а у меня разделенность приобретенная. Александр никогда не знал такой близости, какую знают близнецы. Он, следовательно, и не мог знать, что это такое. Он был разлучен с рождения. Он похож на тех котят, рано оторванных от матери, которые уже никогда не научатся умываться, или на крысят, рано разделенных с матерью, которые во взрослом состоянии, увидев самку, впадают в панику, кружат вокруг нее в недоумении, не зная с какого конца к ней подойти. Брошенный в этот мир, одинокий и страдающий, Александр всю свою жизнь шел к неизвестному, к черной ночи, в поисках рая, ведомого только близнецам, ему совершенно незнакомого. Он не знал, в какой стороне искать его, ничто не указывало ему путь, у него было только стремление, направление, предчувствие цели. Но я, счастливый близнец, я нашел в детстве больше, чем обещание: раннее осознание своего призвания.

Четверг 8.15.Верстовой столб 1461,5. Portage la prairie. Под влиянием снотворного, я заснул как убитый, зверским сном непарного, сном, в котором не существует никаких связей с другими, абсолютный разрыв всяческих контактов, суровая месть одинокого, направленная к самоисчезновению, — и это взамен сна близнецов, в котором продолжается молчаливый диалог. Но даже более интимный, чем, тот, что начался еще в жаркой утробе.

Нужно иметь мужество признать: после отъезда Жана моя деградация непрерывно возрастает. Замедляет ли ее путешествие или, наоборот, убыстряет? Возможно, и то и другое. Убыстряет — потому что путешествие, как впрыск кислорода в двигателе внутреннего сгорания, ускоряет все, внутренний рост похож на болезнь, меня толкает вперед приобретенный опыт, ежедневные новые встречи. Что было бы со мной сегодня, если бы я остался в Звенящих Камнях, с терпеливой пассивностью и упорством наедине с Мелиной ожидая невероятного — возвращения Жана? Здесь, по крайней мере, я ищу, ищу, действую, волнуюсь…

Четверг 9.02.Верстовой столб 1405,9. Wi

Четверг 10.43.Верстовой столб 1352,3. Whitemouth. Не чувствую ни рук, ни ног… Только что, когда поезд остановился, я лениво рассматривал лица проходивших за окном пассажиров и вдруг я узнал среди них Жана… Ошибка исключена. Узнавание непарных зиждется на приблизительности, расплывчатости, они могут ошибаться, обознаться или не узнать самого близкого родственника, друга. Братья-близнецы узнают друг друга мгновенно, инстинкт их не обманывает, так как каждый из них касался — если так можно выразиться — самой сути другого. Раз я узнал Жана мгновенно и уверенно и если он узнал меня, у него тоже не могло быть сомнений, не попытается ли он скрыться?

На нем был одежда из коричневого бархата, на голове красная вязаная шапка, он был похож скорее на егеря, чем на одного их хиппи — этих молодых буржуазных интеллектуалов, порвавших со своими благополучными семьями, о которых упоминал Урс Краус. И хотя выражение устремленности на его лице разъединяло нас, все же это был он — мой брат, я увидел его на платформе Уайтмауса при свете молнии.

Четверг 12.15.Верстовой столб 1288,2. Kenora. Думаю, что, если бы мог, заперся бы на ключ в своем купе. Я боюсь. Контролер, возникший внезапно со страшным шумом на пороге, чуть не довел меня до обморока. Чего же я боюсь? Появления Жана! Я сошел с ума? Если бы Жан ворвался в мое купе, то не меня, а его нужно было назвать безумным. Господин брат, не станем меняться ролями, пожалуйста, это я гонюсь за вами, а не наоборот!

Близнецы, поменявшиеся местами… В эту игру мы играли с раннего детства! Это — суть Бепа. Вырвавшись из Звенящих Камней, проносясь по всему миру вслед за Жаном, не принес ли я достаточную жертву, чтобы наконец осуществилась всерьез эта метаморфоза?

Четверг 19.30.Верстовой столб 986,8. Thunder Bay. Я принялся прочесывать вагон за вагоном, купе за купе. Я занимался этим всю вторую половину дня, за вычетом двух остановок в Драйдене и Игнасе, там я был вынужден выйти на перрон, чтобы убедиться, что Жана нет среди выходящих из поезда. Занятие поучительное и увлекательное. Длительность и монотонность этого пересечения континента создали своеобразный дом на колесах, разделенный на множество несообщающихся отсеков. Есть отсеки материнские, где между полками подвешены маленькие гамаки и веревки, на которых сушатся пеленки. Отсеки музыкальные, где разместились банджо, духовые, медные и деревянные, ударные и даже пианино. Отсеки этнические: где теснятся семьи мексиканцев, эскимосов и африканцев. Отсеки-кухни, где на плитках парят и жарят, не довольствуясь тем, что предлагает ресторан под куполом. Отсеки религиозные, эротические, учебные, алкоголические, психоделические, по профессиям…

Вот среди этих последних я и приблизился к тому, кого искал. Их было трое, все одеты по-походному — как бродяги и спортсмены одновременно, — у них были бороды, как у путешественников, и очки, как у студентов. Инструменты, валявшиеся рядом, сказали мне об их профессии: цепи с помеченными сегментами, вешки, нивелирные рейки, призматические экеры, веревки, пантометры и тому подобное. Я имел дело с командой землемеров, и на всех были одинаковые шапки из грубой красной шерсти.Я подумал о светящихся желтых жилетах дорожных рабочих и понял, что эти шапки служат ориентиром и знаком, по которому они узнают друг друга во время работы. Жана среди них не было. Я наблюдал за ними, но они не замечали меня, хорошо проводили время, громко смеялись и выпивали.

Ну вот, я опять в своей норке, вооруженный новым знанием о пестром обществе, которое мы образовали в этом поезде. Но главное, что я вынес из этих поисков, — представление о том, как изолированы эти группы, как они не совпадают друг с другом и как купе поезда соответствуют разделенности общества. Что касается Жана, я начинаю думать, что принял за него одного из землемеров.

Четверг 21.10.Верстовой столб 917,2. Nipigon. Это последняя станция перед ночью, тут выходят те путешественники, которые собираются ночевать на твердой земле. Высунувшись из окна, я наблюдал, как землемеры выносят свои инструменты и ставят их на перрон. Когда поезд тронулся, стюард в черном вошел в коридор. Он широко улыбнулся, и вдруг в первый раз за долгое время я увидел в его глазах огонек узнавания. Он спросил: «Разве господин не выходит со своими друзьями-землемерами?» — я бросился к окну. Среди толпы, скопившейся у выхода с платформы, я увидел спины землемеров. У меня было время их сосчитать: их было четверо.

Пятница 1.55.Верстовой столб 736,6. White River. Это трудный час, он не прощает. Таблетка, принятая мной, подействовала таким образом, что я совсем потерял присутствие духа и валялся на пороге сна, с разбитым сердцем, как потерпевший кораблекрушение на мокром песке, полумертвый. Из всех видов одиночества, испытанных мной после отъезда Жана, самым горьким было одиночество посреди ночи. Если Жан действительно сошел с землемерами, то теперь каждый поворот колеса уносил его от меня. Я хотел бы спрыгнуть с поезда. Чтобы найти его или чтобы убить себя?

Пятница 10.15.Верстовой столб 453. Sudbury. Остановка — три четверти часа. Толпа на перроне. Множество отсеков освободилось от людей и багажа. Здесь ответвление Тихоокеанской железной дороги в направлении Торонто и США. Мы же следуем к Оттаве и Монреалю.