Солнечная ведьма

— Тогда, возможно, ему стоит жениться не на мне, — выпалила Софи.

Лиана улыбнулась, но глаза оставались серьезными.

— Я передам императору о твоем нежелании. Он расстроится. Похоже, ты уже забыла о том, что твои дочь и друг гостят во дворце лишь потому, что скоро ты станешь женой Себастьена, и он желает тебя порадовать.

— Нет, — резко сказала Софи. — Не нужно говорить с императором. — Она медленно подняла руки и встала, готовая принять все унижения, которые приготовила для нее Лиана.

Девочки, спустившиеся к Софи в бассейн, принесли с собой губки и ароматные мыла. Все они были юными, моложе Софи, а одной, несомненно, не еще исполнилось и пятнадцати. Они нежно искупали свою новую подопечную, вымыли и сполоснули ей волосы. Стоять спокойно, пока другие выполняют за нее столь простые и личные дела, казалось странным.

Это ради Кейна и Арианы, продолжала повторять про себя Софи.

Закончив, девочки и Софи выбрались из бассейна. Они вместе поднялись по широким ступенькам, и когда ее обнаженной кожи коснулся прохладный воздух, Софи задрожала. Брас со своими друзьями наблюдали за ней, заинтересованно, но не плотоядно.

Около лестницы лежала стопка полотенец. Девочки, купавшие Софи, вытерли ее с головы до ног, затем принялись натирать ее кожу сладко пахнущим бальзамом, пока та не стала на ощупь, как шелк. Она села, и одна из девочек очень осторожно расчесала ей волосы, пока другая намазывала лосьоном ее ноги. Третья принесла платье из маленького стеллажа с одеждой в дальнем углу комнаты. Когда волосы Софи были расчесаны, а ноги смазаны лосьоном, она встала и позволила девочкам одеть ее, так же послушно, как позволяла себя мыть.

Восхитительная ткань белого платья почти не ощущалась на коже, словно Софи так и осталась без одежды. Материал оказался настолько тонким, что при определенном освещении, она, наверняка, будет выглядеть голой.

Но Софи не жаловалась. Ее сотрудничество гарантировало Кейну и Ариане безопасность, пока. Она не могла забывать об этом.

Высоко вздернув подбородок, она повернулась лицом к торжествующей Лиане.

— Что теперь?

Лиана улыбнулась:

— Теперь, пора встретиться с мастерами третьего уровня.

Ублюдок вернулся. Кейн поднял голову, чтобы посмотреть в глаза солдату. Уже дважды после своего первого визита он приходил в камеру, чтобы пытать Кейна. По какой-то причине страж не мог убить пленника, наградившего его уродливым шрамом на щеке, но по поводу избиений не колебался.

Как и по поводу разговоров. Ударяя и пиная закованного в цепи, заключенного, солдат не затыкался ни на минуту. Он говорил о том, как умерли мятежники на дороге. Как они вопили и кричали от поражения. Рассказывал об отрубленных головах, развешанных по всему городу и болтавшихся там, пока не сгнили.

Говорил о том, как Кейн сбежал. Это могло показаться падением, но они-то оба знали, что Кейн трус, бросивший сражение. Мятежник знал, что не сможет победить и оставил гнить своих друзей и брата. Потом солдат со шрамом, начал противоречить сам себе, заявив, что если бы только заподозрил, что Кейн пережил падение, то спустился бы в ущелье и отрубил ему голову.

В промежутках между насмешками и истязаниями, страж задавал вопросы. Как его имя? Где Эрик? Зачем он приехал в Арсиз? Какими планами мятежников он готов поделиться в обмен на прекращение пыток?

Кейн не знал, день это был или ночь, когда охранник пришел снова. По-видимому, страж счел удары и пинки, недостаточно забавными, поскольку на сей раз принес с собой палку и короткий нож.

— Привет, деревенщина. Готов назвать свое имя? Говорят, тебя зовут Рин. Кажется, твою леди ничуть не беспокоят твои секреты. Это имя или фамилия? Рин? А дальше? Когда ты умрешь, я, возможно, захочу найти твою семью и выразить им свое почтение, но как это сделать, зная только имя?

Кейн не отвечал. Рин? Должно быть, это Софи выдала им кусочек ложной информации, помня о предупреждении не упоминать его имя.

— Знаешь, твой брат, наверняка, уже назвал бы мне свое имя, — глумился страж, подходя ближе. — То трусливое подобие солдата не заслуживало называться даже мятежником. Он был блохой, наступил и раздавил. То же ждет и тебя, как только мне дадут разрешение раздавить тебя раз и навсегда.

Кейн посмотрел стражу в глаза:

— Это я раздавлю тебя прежде, чем уеду из этого места. Как твое имя? Хотелось бы знать, как тебя называть, когда я выставлю твою голову за стенами дворца.

Солдат размахнулся толстой палкой и ударил Кейна по ногам. Его обожгла боль, а дальше, несомненно, станет еще хуже. Но Кейн не закричал.

Солдат задумался, воспользоваться ли ему в этот раз палкой или ножом.

— У меня нет причин скрывать свое имя. Нэйрн. Айзо Нэйрн. Убийца мятежников и последние семь месяцев хранитель ворот тринадцатого уровня. — Он наклонился ближе. — Твой брат умер слишком быстро. Думаю, это хорошо, что мне приказали пока не убивать тебя. Твоя смерть будет очень, очень долгой, мятежник.

Кейн вздрогнул, когда Нэйрн разрезал его рубашку.

— Зато твоя будет быстрой, — прошептал он, когда солдат снова замахнулся палкой.

Нэйрн ответил сильным ударом острия ножа по щеке Кейна.

— Теперь ты уже не такой смазливый, да деревенщина?

Софи сидела в очень удобном кресле в комнате, расположенной чуть дальше по коридору от зала для купания. По крайней мере, на сей раз, вокруг не толпились люди. Страж, который охранял ее, остался за дверью. В приятно меблированной, но безвкусной комнате находились только Софи, Лиана, красный стул, большая кровать, застеленная красно-розовым покрывалом и заваленная подушками всевозможных размеров, и еще длинный стол, заставленный маслами, перьями и какими-то непонятными вещицами.

Здесь было окно, пропускавшее в комнату солнечные лучи. Софи долго глядела в него, словно пыталась притянуть солнце к себе. Она так устала от тьмы.

Она не отваживалась смотреть на цепи, висевшие в углу, или на кнуты, болтавшиеся неподалеку.

— Ты выглядишь почти презентабельно, — заметила Лиана, вышагивая перед стулом Софи. — И больше не воняешь. Император будет рад.

Но сама Лиана не радовалась, Софи прекрасно это видела.

Пусть у нее нет прекрасного образования и жизненного опыта, но она знала, почему Лиана ее ненавидит. Та явно ревновала, хотя и не считала это мудрым.

— Я не хочу выходить за императора, — осторожно призналась Софи. — Я хочу только вернуть дочь и... — она чуть не произнесла имя Кейна, но вовремя остановилась. — Своего друга.

— В этом дворце никого не интересует, чего ты хочешь. Во всем Каламбьяне никого не интересует, чего ты хочешь.

— Кажется, вы с императором очень близки. Может, ты сумеешь его убедить, что из меня выйдет плохая императрица, и он найдет себе другую. — Софи с надеждой подняла глаза. Выходить за императора было для нее совершенно бессмысленно.

— Как только император Себастьен решает, что чего-то хочет, то уже никому не позволяет себя отговаривать.

— Но ты...

— Я существую ради его удовольствия и не даю ему советы по вопросам, выходящим за пределы постели, — рявкнула Лиана. — То же самое скоро ожидает и тебя. А если ты привыкла к тому, чтобы с твоими чувствами считались, то предлагаю смириться с тем фактом, что здесь это изменится. Ты тут в качестве племенной кобылы, которая должна выносить и родить императору сына.

— Вряд ли я когда-нибудь рожу...

— Прекрати ныть и смирись со своей участью, — перебила Лиана.

Эта женщина не поможет, пусть даже ей явно не нравилось, что Софи выходит замуж за императора. Она не пожелала даже выслушать о том, что ведьмы Файн никогда не рожали мальчиков.

— Когда вернется мой отец? — возможно, он ее единственный шанс выкрутиться из этой ситуации.

— Через несколько недель, — ответила Лиана. — Или месяцев. К тому времени, когда вы с ним встретитесь, ты уже станешь императрицей.