Страница 75 из 93
Прядей много, они переплетаются друг с другом, образуя неповторимый узор, но всё же между ними есть проходы. Невидимые глазу, как бы я ни старался обострить зрение. Лишь Пустота в доспехе Силы способна разнюхать путь и устремиться по нему. Десяток слоёв, сотня, ещё одна... Считать бесполезно, сбился бы сразу же, потому что всё внимание уходит на слежение за наспех выкованным «оружием». Моя спутница рвётся в бой, и стоит больших усилий удержать поводок и прежде ещё раз тщательно осмотреть место сражения и противника. Да, всё правильно, ударить по ножкам «гусеницы» так, чтобы она не успевала их отращивать, а потом прогнать. Только и всего!
Чудовище, созданное безумным гением некроманта, оказалось трусливее, чем я ожидал, — стоило превратить в прах всего с десяток ниточек, связывающих тельце с Кружевом Разума, «гусеница» дрогнула и пустилась в бега. Сначала пятясь неуклюже и неуверенно, потом всё быстрее и быстрее, словно ясно чувствовала моё отвращение, а боялась его больше, чем уничтожения. Миг, когда первые сгустки слизи добрались до дыхательных путей Мирримы, я едва не пропустил, но вовремя спохватился и вторую пасть Пустоты, уже не нуждавшуюся в строгом ошейнике, направил на встречу с бегущим врагом...
Больше времени понадобилось, чтобы осторожно извлечь «оружие», не повреждая Пряди. В таком деле торопиться не просто вредно, а крайне губительно. Я отпустил сознание принца на свободу, загнал свою зверушку обратно в бездну и довольно потёр лоб. Влажный... Неужели ухитрился вспотеть? Вот они, недостатки плоти, во всей их красе!
— И когда мы начнём?
Начнём? Что? А-хм...
— Мы уже закончили, ваше высочество.
Золотисто-ореховые глаза обиженно округлились:
— Так быстро? Я даже ничего не заметил!
— И не должны были. Кстати, за это вы вправе обвинить меня в дурном обращении, но надеюсь, теперь лучше понимаете, что значит быть Мостом.
— Почему «лучше»?
— Потому что в те моменты, когда надо питать текущей через вас Силой артефакт, вы, скорее всего, будете находиться именно в забытьи.
— И я никогда не узнаю...
— Только с чужих слов. Да, это обидно. Больно. Жестоко. Несправедливо. Но я предупреждал, помните? Сожалеете о своём решении? Ещё можно всё вернуть обратно.
Принц перевёл взгляд на гномку, к щекам которой постепенно возвращался румянец.
— Но ведь я помог ей?
— Да, ваше высочество.
Ему требовалось принять решение, возможно, одно из самых важных в жизни — нужно было раз и навсегда принять избранный путь со всеми его колдобинами и рытвинами, со скользкой глиняной обочиной, размытой дождём, с камешками, так и норовящими забраться в сапоги. Решиться легко. Следовать своему решению гораздо труднее. Но в тот момент, когда я уже был готов плюнуть и провести обратную инициацию, Рикаард поднял голову — с уверенностью, отчасти похожей на прежнюю, но обзаведшейся новыми оттенками: спокойной радостью человека, перед которым наконец-то распахнулась дверь родного дома.
— Значит, всё правильно.
Но я не успел ни похвалить принца, ни укорить, потому что гномка, чьё сознание поспешило вернуться, не открывая глаз, заорала что-то вроде «А-а-а! Пусти!», присутствующими в коридоре соплеменниками этот ор был воспринят как зов боевой трубы, укрепления в лице коменданта и стражников пали, а нам с его высочеством пришлось приложить все возможные усилия, чтобы не оказаться растоптанными или, хуже того, обвинёнными в насилии, на которое недвусмысленно намекало содержание и громкость крика...
— А с виду совсем не кажется опасным, — сообщил о своём впечатлении комендант, закончив разглядывать на свет содержимое стеклянного сосуда.
Я согласно кивнул, но на всякий случай пояснил:
— Не только с виду. Та порция, что держите вы, скорее всего, не станет опасной ни при каких обстоятельствах.
— А эта? — спросил Транис, со смесью опаски и интереса во взгляде покосившись на плошку, обосновавшуюся на столе рядом с моей рукой.
— Эта... — Как бы так высказаться, чтобы и азарт не разжечь, и страх не рассеять? — Способна разделить ваши тело и сознание. Навсегда.
Маг счёл необходимым уточнить:
— Так была похищена гномка?
— Именно.
— Но почему вы сказали «навсегда»? Ведь не далее как полчаса назад вами...
— Позвольте заметить: не мной одним. Без крепкой и продолжительной связи с Источником я ничего не смог бы сделать.
Возможно, стоило приложить все мыслимые усилия и скрыть принадлежность принца к малочисленному и в силу того ценящемуся на вес золота роду незаменимых в магическом деле существ. Возможно. Однако тогда я не мог бы полностью сосредоточиться на борьбе со студенистым питомцем некроманта, а шанс упустить из виду пару-тройку струек Силы всё равно оставался бы очень высоким, любой опытный маг довольно быстро почувствовал бы проложенную от Источника тропинку и без труда определил бы, куда она ведёт.
— Но если трудности только в количестве Силы...
Я строго посмотрел Транису в глаза:
— Вы видели, насколько тяжело далось мальчику участие в исцелении?
И это было сущей правдой — спустя несколько минут после того как затих гомон родственников, вновь счастливо обретших друг друга, принц тихо и незаметно погрузился в беспробудное состояние. По уверениям Мантии выходило, что Рикаард просто обязан некоторое время уделить сну — наилучшему и самому дешёвому средству восстановления сил, поэтому я не стал предпринимать попыток разбудить мальчика. И другим не позволил, разумеется.
— Но...
— Возражения не принимаются. А теперь представьте, что подобным образом окажутся поражены хотя бы два человека? Придётся выбирать, кого спасать первым, не так ли? Но учтите: второй может не дожить до момента начала исцеления.
— Зачем вы заведомо усложняете условия? — с лёгким недовольством осведомился комендант. — В действительности вовсе не обязательно произойдёт то, о чём...
— В действительности происходят гораздо более непредсказуемые вещи, — огрызнулся я.
Ну почему всегда нужно спорить именно в тот момент и по такому поводу, который не вызывает сомнений? Правда, сомнений лично у меня... Но всё равно, могли бы и сами раскинуть мозгами!
— Насколько непредсказуемые? — ехидно переспросил Транис.
— К примеру...
Встаю и задумчиво взвешиваю в ладони взятую со стола глиняную плошку:
— Содержимого сей невеликой посудины вполне хватит, чтобы господин маг оставил нашу тёплую компанию без своей персоны, и поверьте: проделать подобное будет не особенно сложно.
— Но есть ещё и...
— Господин комендант, я помню. Но так же хорошо помню, как нехитрые движения посоха заставили вас задуматься над приглашением в кабинет кого-то из стражников, так сказать, лишний раз поберечься. Из чего делаю закономерный вывод: ваши тылы не так уж надёжно защищены, как вам бы того хотелось. И не смотрите на меня осуждающе, я не люблю причинять людям вред. Достаточно того, что не мешаю им самим лезть в петлю... Но мы отвлеклись. Итак, предположим, некто, замысливший захватить город, а для начала — обезглавить гарнизон, успешно добрался до вас обоих. Так кого лечить первым? Думайте, господа, я подожду вашего ответа. Только учтите, если ничего не надумаете сами, предположения могут быть воплощены в жизнь, и решение о спасении будет принимать кто-то другой.
Они переглянулись, словно спрашивая друг друга, шучу я или схожу с ума? Потом обе пары глаз, голубая и каряя, снова взглянули на меня, убедились, что на моём лице за прошедший миг ничего не изменилось — в частности, серьёзность не только не убыла, но и существенно приросла, — и озадаченные поставленным вопросом мужчины погрузились в размышления.
Есть несколько разновидностей трудных задачек, каждая из которых требует своего подхода. Но кроме того, есть задачки, не имеющие сколько-нибудь приемлемого решения. Именно такую я и задал, впрочем, не рассчитывая на догадливость моих собеседников, а преследуя совершенно иную цель — доказать очевидное: необходимость уничтожения угрозы в зародыше.