Город солнца

— Любимое мое семейство, вот здесь может найтись настоящее, поросшее низенькими деревцами озерцо… Представьте себе черные зеркальные лужицы под редкостной формы воздушными корнями и запах стоячей воды там, где так и бурлит медленно умирающая жизнь…

Всякого рода опасности витают вокруг нас, утешьтесь, мама! Я найду место для вас всех, место надежное и сухое.

— О Георг, — говорила мама, — оставь поиски…

И я молила Бога. Чтобы папа нашел свое поросшее низенькими деревцами озерцо и надежное место, которым мама восхищалась бы, и я все время боялась, что он устанет и умрет из-за того, что мы вечно заставляли его разочаровываться. И я была абсолютно права, думала мисс Пибоди. Именно это он и сделал, хотя был еще так молод.

Она наткнулась на лужу, и ее очки слетели. Пока она их искала, они втоптались в мох.

Джунгли были миром воды, и всякий раз, когда Линда находила красивое местечко, чтобы предаться любви, земля опускалась в глубокую бурую воду.

Баунти-Джо сказал:

— Видишь, как это… И зачем тебе цветы, они ведь мнутся, да и не видны, когда мы лежим на них?

— Да, — ответила Линда и пошла дальше вброд меж островками зарослей невысоких деревцев, осторожно оглядывая все вокруг, словно водоплавающая птица. А если ветви загораживали ей путь, она наклоняла их в сторону и ждала, когда Джо поднимется и пройдет мимо, после чего она снова шла впереди.

День клонился к вечеру, и лес покоился в тени.

— Здесь, — сказала она, — здесь мы не опустимся так глубоко, а любиться можно и в воде.

Но Джо ответил, что в подобном случае надо быть угрем, а ему не по душе чувствовать себя идиотом.

Линда не ответила.

Наконец они подошли к стремнине, бурному течению извилистой реки среди деревьев, а на темной ее поверхности покоились заросли белых кувшинок и округлых зеленых листьев.

Она сказала:

— Здесь мы и останемся. Лучшего места поплавать нам не найти. А плавать почти так же весело, не правда ли?

Они разделись и повесили свою одежду на дерево. Близ берега скопились затонувшие древесные стволы и корни, но меж ними дно затвердело от песка.

Джо не спускал глаз с Линды. Зеленые листья сплелись в венок вокруг ее талии. Она отвела их в сторону и скользнула вниз в воду. Она смотрела на Джо, но о любви не думала. Лицом к лицу следовали они за слабым потоком, и казалось, движутся они по воздуху.

Она сказала:

— Если ты голоден и хочешь гамбургер или что-нибудь еще, то мы, пожалуй, еще успеем в ресторан, прежде чем его закроют.

— Я не голоден, — ответил Джо. — Мне хорошо. Вода в Силвер-Спринге была такой же чистой, как в Майами. Быть может, еще чище!

Кэтрин Фрей шла теперь очень тихо и уже не кричала. Живот больше не болел. Ни одна мысль не подгоняла ее. Последний речной пароходик, подождав, отплыл в Силвер-Спринг, громкоговоритель отключили, и вскоре должны уже запереть калитки. Она продолжала идти.

Несколько серых обезьян, сгрудившихся в кучу, сидели на деревьях, они походили на Томпсона в его серой меховой шапке. Да и весь лес был серым и каким-то нереальным, с теми же самыми зарослями низеньких деревцев и лужами воды и с той же набухшей землей, по которой она шла все дальше, не заботясь ни о чем другом, кроме как только бы не болел живот… Это было все равно что заснуть и отрешиться от всего и уходить все дальше и дальше в спокойную и равнодушную пустоту.

Мисс Фрей не была уже сама собой, она шагнула за фактические пределы своей усталости. Возможно, ее манило смутное представление об очень древних слонах, что уходят в себя, только бы их оставили в покое… Это вполне можно себе представить. Потом уже мисс Фрей подумала, что заблудилась, но даже и тогда еще могла она втайне дать себе волю удивляться и волю к праздной мечте, имевшей много общего с красотой пустоты и уничтожения.

Благодаря тому что мисс Фрей, как и большинство людей, делала правой ногой шаги чуть длиннее, нежели левой, двигалась она по кругу, который мало-помалу привел ее обратно в Силвер-Спринг.

Перед самым заходом солнца остановилась она у узкого водоема, едва ли большего, чем аквариум для рыб и лягушек. В неописуемой неподвижности струился он мимо под сводом из широкого блестящего листа железа, и теперь, будто неоспоримая часть водного пути, явились скользящие вместе с потоком два пловца.

Это длилось недолго. Они не подняли даже плечи над водой. Кожа Джо обрела бурый цвет родника, а Линда была бела, как песок; волосы же ее выплывали в поток, будто широкая, четко обрисованная тень. С их исчезновением изменилась и пустота леса.

Фрей натужно заплакала, сев на песок, она вытащила из сумки носовой платочек. Она увидела, что время позднее. День подошел к концу, и Юхансон, разумеется, давным-давно уехал. Им предстояла долгая поездка.

Мисс Фрей привела в порядок свою сумку, положила счета за развлечения нынешнего дня в особое отделение, брошюры — в другое. Она сунула мелкие деньги в кошелек, а мокрый носовой платочек в карман, чтобы не замочить письмо Джо. Наконец, напудрив нос, она поднялась, чтобы пойти обратно, но так и осталась, и неподвижно стояла, не имея ни малейшего представления о том, куда, в какую сторону направиться.

Как раз тогда на восходе солнца собрались на крупное состязание стрелки из лука. Приз каждый день был одним и тем же — памятная медаль с барельефом, изображающим вождя индейцев Тахатламоссе, того, кто в своей дикости отчаянно защищал Силвер-Спринг вплоть до самого горького своего конца. Здесь еще была изображена из воска, но в подлинной копии, та темница, где вождь умер от горя.

Когда мисс Фрей глянула в небо, она увидела стрелу, летящую ввысь и описывающую крутую дугу, озаренную ярким светом восходящего солнца. Стрела несла на себе красные и белые перья. Длительный миг отдыха… и стрела, прежде чем стремглав упала прямо в джунгли, показалась ей неподвижной.

Мисс Фрей сунула сумку подмышку и по прямой линии зашагала к Силвер-Спрингу. Очень скоро она увидела Пибоди, стоявшую, обхватив руками дерево. Фрей подошла к ней и спросила:

— Ха, ты видела Томпсона? Нам пора уже обратно — время позднее.

Пибоди только покачала головой, но, так ничего и не ответив, не сдвинулась с места.

— Успокойся! — сказала Фрей. — Мне нужно переговорить с дирекцией и заставить отыскать Томпсона как можно скорее, иначе мы вернемся домой среди ночи.

— Во всем виновата ты, — прошептала Пибоди, — ты не подождала, ушла, а я потеряла вас из виду во мшанике. — Повысив голос, она пожаловалась: — Я видела, когда это случилось, он умер и упал вниз, в воду!

— Успокойся сама и оставь дерево в покое. О чем ты болтаешь!

— Он упал в воду! — закричала Пибоди. — Я видела, как он проплывал мимо, он был большой и длинный.

— Томпсон, ты говоришь о Томпсоне?

— Нет! Я говорю о нем! Он упал в воду, он больше ничего не мог сделать и просто исчез.

— Послушай меня, — сказала перепуганная Фрей. Обняв Пибоди за плечи, она заботливо спросила: — Что ты видела? Подумай! Ты видела стрелу, которая упала в воду? Они стреляли из лука в Силвер-Спринге; ты видела стрелу? Не дурачься! Ты знаешь, что говоришь?

— Конечно знаю! — воскликнула, рассердившись, Пибоди. — Он умер слишком рано, но старые грабли, такие как ты, только все продолжают и продолжают болтать, а ничего устроить не могут, хоть и отвечают за всю программу!

Фрей сказала:

— Дай мне руку. Мы пойдем домой!

Они медленно двигались к парку. Столб-тотем торчал, а Дед Мороз по-прежнему стоял в окружении своих мухоморов… Ничего не изменилось, и Пибоди спросила:

— Ты злишься на меня? Не говори ничего. Как, по-твоему, схвачу я простуду из-за этого?

— Может статься, — ответила Фрей. — Возможно! Надень в машине сухие чулки!

Пибоди довольно тяжело висела на ее плече и все время спотыкалась. Но Пибоди состарилась, и злиться на нее нечего. Проницательная мисс Фрей вступила на Тропу джунглей, она не устала. Она несла дурные вести. Долгие годы на веранде в Сент-Питерсберге им предстоит все снова и снова беседовать о Джо, об этом красавце-юноше, о величественных джунглях, об одном-единственном на свете Джо и единственной на свете стреле, и о сотнях миль пустынных джунглей, куда не ступала нога человека, и о Боге — столь страшном и столь удивительном…