Чужие игры

– Значит, угрожаешь?

– Боже! – Валентин медленно вдохнул и выдохнул воздух. – Никто на твою Кин не посягал…

– Ещё бы!

– …но я хочу знать, зачем ей был введен блокиратор памяти? Это что, военная тайна?

– Допустим, тайна, – резко ответил тарланин. – Ну сказал бы я тогда, что этот препарат блокирует не волю, а память, и что?

– И правда, что? – удивился Валентин.

– Да вы бы его тогда точно не ввели! – пояснил Авван. – Разве нет? По крайней мере, сначала выудили бы у неё все сведения, какие только можно! А при этом, возможно, применили бы силу, потому что Кин девчонка строптивая, как ты заметил, и просто из-за вредности ничего рассказывать бы не стала. Возможно, вы бы даже изнасиловали её – откуда я вас знаю?

Валентин подумал, что уж в первой-то части довода исследователь точно был прав.

– Но зачем же ты тогда обратился к людям с другой планеты, которых абсолютно не знаешь? – резонно спросил он.

– Выхода не было, – вздохнул Авван. – Я уже говорил, что мне нужны диверсанты, не относящиеся к нашей расе.

– Хорошо, тогда последний вопрос. У Кин, как я понимаю, амнезия. Она что теперь инвалид? Это пройдет когда-нибудь?

– Пройдёт, – пообещал Авван, криво усмехаясь, – но не раньше чем через три-четыре дня.

– Ну хорошо, – сказал капитан. – Только… мы вместе с Кин уже пережили немало, и нам она не безразлична… как друг, естественно. Поэтому не хотелось бы, чтобы кто-нибудь её обижал.

– Никто её не обижает, и она не ребёнок, – отрезал Авван. – В общем, нам пора на поверхность, Валентин.

– Ладно, – кивнул капитан, – надеюсь, инцидент исчерпан?

– А он был? – вопросом на вопрос ответил тарланин. – Но, тем не менее, теперь ты послушай меня. В нашей операции следует соблюдать строгую дисциплину. Если её не будет, считай, это провал уже на стадии подготовки.

– Я знаю, что такое дисциплина!

– Ну вот видишь! Так что пока я буду всем вам выдавать только ту информацию, которую сочту нужной, и никак иначе. Лишних вопросов не задавать, приказы исполнять немедленно и добросовестно. Саботажа я не потерплю, и наказать за неподчинение сумею.

«Ох ты, господи», – только и подумал Валентин, но промолчал.

– Своим соплеменникам это сам передашь, или мне лично им мозги вправить? – осведомился тарланин.

– Разумеется, передам.

– В таком случае ты пока свободен.

– Есть, товарищ командир, – без тени улыбки козырнул Валентин.

Буря снаружи практически стихла. Дул сильный порывистый ветер, чуть мело песок, но смерчей больше не наблюдалось. На поверхность пошли все, кроме Кин и Юстанны. Авван, ухмыляясь своей кривоватой усмешкой, ответил, что женщины достаточно подготовлены, им упражнения в стрельбе ни к чему.

– Ну кого валить? – деловито осведомился Князь, поигрывая деструктором.

– Прекратить пустую болтовню! – прикрикнул на него Авван. – Без команды не стрелять! Где дисциплина?! Мне не нужно стадо баранов, которые перестреляют друг друга!

Князь что-то недовольно буркнул.

– Мы не на прогулке в парке, – продолжал исследователь уже спокойнее. – Будьте предельно внимательны! Сейчас вон над тем барханом, – он показал прямо и левее, – будут появляться различные мишени, сначала статичные, а потом движущиеся. Стрелять только по моей команде, в порядке строгой очередности. Валентин первый. Остальным отойти на пять шагов назад! Внимание!

Авван достал из кармана цилиндрик размером с патрон от охотничьего ружья и что-то нажал на нём. Над барханом появился и застыл на месте переливающийся всеми цветами радуги шар.

– Давай! – подсказал Авван.

Валентин прицелился, нажал на спуск, и шар исчез в сполохе красно-синей молнии.

– Хорошо! – похвалил тарланин.

На песок выкатился ещё один шар, поменьше – Остапенко разнёс и его. После этого высыпала вереница совсем маленьких шариков – семь штук, из которых капитан уничтожил пять.

Затем над барханом выскочило нечто тёмное, неопределённой формы. Оно скакало туда-сюда, но Валентин, поймав мишень в прицел, поразил и её. Так повторилось ещё пять раз, после чего Авван удовлетворённо констатировал:

– Для начала просто отлично, теперь ты, Михаил!

Князь, чуть рисуясь, вышел вперёд, и всё повторилось сначала. Он тоже показал хорошие результаты, и тарланин остался доволен. Потом стреляли Шорин, Бигус и Сохатый. Николай заметно волновался, что не преминуло сказаться на точности огня. Тарланин пожурил его, произнеся сентенцию на тему, что «тяжело в учении, легко в бою».

Бегунков же долго не мог сбить даже первый шар, но под конец так разошёлся, что взрывал мишени чуть ли не в лёт, практически сразу, как они появлялись в поле зрения. Он рычал, пританцовывал и вообще выказывал крайнее возбуждение. Сохатый же стрелял хладнокровно, сплевывая после каждого удачного выстрела и цедя сквозь зубы после редких промахов: «Ну, падла, подожди».

– С вводной частью вы, похоже, справились, – сказал исследователь, когда последняя мишень прекратила своё существование. – Займёмся более серьёзным делом.

Теперь более десятка знакомых шаров возникло над их головами. Они были похожи на гигантских разноцветных мух, в беспорядке мечущихся по комнате, – мишени непредсказуемо меняли направление полёта, высоту и скорость так, что рябило в глазах.

– Стрельба будет на время, – предупредил тарланин. – Стреляющему даю одну минуту! Остальным – лечь на землю, немедленно!

Так они прозанимались около трёх часов. Задания становились всё сложнее и сложнее, но ученики уже имели немалый опыт в ведении огня по целям, в большинстве своём подвижным, и тоже часто непредсказуемым, так что Авван не мог не нарадоваться. Он пообещал, что ночью они потренируются ещё – поднимется обычная для этих мест буря, а это неплохой фактор для учений. На завтрашний день Авван запланировал отработку командных действий, а пока дал землянам час на отдых, после чего должна состояться лекция о возможных типах объектов, подлежащих уничтожению.

Валентин с Николаем добрались до комнаты Остапенко.

– Ну что думаешь? – спросил Валентин.

Старшина пожал плечами.

– Посмотрим. Чего загадывать? Знать бы, что там за Пирамида такая, Артефакт хренов!

– Узнаем, думаю, – хмыкнул Валентин. – На своей шкуре.

– Не нравится мне на своей шкуре-то… – вздохнул Шорин.

– Коля, да мы же подобрались к порогу тайны, которую сами хотим раскусить, понимаешь?

– Ну кто же спорит?

– Игра стоит свеч, я чувствую это.

– Даже геморроидальных? – пошутил старшина.

– Даже таких. Только бы не погребальных.

Они посмеялись мрачноватой шутке и немного помолчали.

– Знаешь, Валентин… – Шорин смущённо стал выковыривать грязь из-под ногтя.

– Ну что?

– Это… ну… В общем, ко мне ночью, это, Юстанна приходила…

– В каком смысле?! – разинул рот капитан. – Хочешь сказать, что…

– Да мы, того… перепихнулись.

Валентин беззвучно засмеялся, хлопнув себя по колену.

– Ну, брат, ты даёшь! – восторженно и даже с некоторой завистью сказал он. – И как дело прошло?

– Да, слушай, просто здорово! У неё всё так же, как и у наших, честное слово…

– Охотно верю! – смеясь заметил Остапенко.

Николай почесал затылок и немного смущённо продолжал:

– Ты не представляешь, какая это баба, и я бы даже сказал – женщина! Вот теперь думаю, придёт ещё сегодня или нет?

– Придёт, – подмигнул Валентин. – Ты ей сразу понравился.

В установленное время Авван созвал всех в главной «аудитории», и началась новая лекция. Тарланин показывал фильмы, и земляне узнали много нового о том, какие бывают гравилёты, их технические характеристики, боевое оснащение, слабые места в защите. Затем точно так же пошёл рассказ о других возможных транспортных средствах и прочей военной технике.

– Всё это может встретиться на вашем пути, и всё это должно быть вами профессионально выведено из строя.

– Трофеи, значит, не брать? – пошутил Валентин.

– Пока нет, только индукторы и гравистрелы, если попадутся, – серьёзно ответил Авван. – Ну и транспорт, само собой, если появится возможность захвата. Поэтому я научу вас управлять гравилётом, на котором мы прилетели сюда – ничего мудрёного в этом нет. Но это будет завтра утром, а пока…