Чужая земля

Ну ничего. Они поплатятся. Все.

— Я унижен.

Они сидели в своем отсеке вокруг стола. Сказанные Игорем слова совершенно не соотносились по смыслу с тем холодным, равнодушным тоном, которым он их произнес. Остальные запереглядывались — они росли в мире Империи и хорошо знали, что означает такой тон в устах дворянина.

— Давай гульнем, — предложил Борька. — Я ходил до их первых поселков, дорогу знаю. Наши не откажутся, ребят из Водопадного свистнем. Полсотни соберется…

— Я столько же приведу. Сразу, — вмешался Зигфрид. — Наши злые. Сильно. Пойдут с охотой.

— Ну вот — сотня! — горячо продолжил Борька. — Подойдем ночью по реке, там можно по реке… Так насуем, что только мусор останется!

План не был абсурдным. На всех планетах, где местные жители были конфликтны, молодежь время от времени устраивала погромные рейды на их территории. Кое-где этих ударов туземцы боялись больше, чем ополченцев, охраны дворянских латифундий и даже регулярных войск. И власти и родители посматривали на это сквозь пальцы.

Игорь сам в таких развлечениях, разумеется, не участвовал, но какое-то время серьезно обдумывал предложение, двигая по столу ТБ и словно пересчитывая стволом заклепки в кристаллическом алюминии покрытия. Потом покачал головой:

— Нет, не сейчас. По крайней мере…

— Игорь! — это включился экран связи. Лицо Ревякина было напряженным. — Сигнал с фермы Хвостовых, десять минут лета… Атакованы бандой вабиска!

— Мать!.. — выругался Борька, вскакивая. — Говорили же им — далеко поселились…

— Отставить мат! — Игорь повернулся к экрану: — Вылетаем!.. — поворот к девчонкам: — Вы… ладно, со всеми.

К самой ферме подлетать не стали. Вабиска при виде вертушек могли разбежаться, а гоняться за ними по лесу никому не хотелось — высадились за целый километр, оставив вертолеты в лесу и уповая на одно: что ферма продержится.

У кадетов были обычные армейские ИАП ИжОН-94, эрпэпэ, оказался еще и переносной мелкокалиберный ротор «метла». Кроме того, все расхватали тесаки.

Игорь не пренебрег ни авангардом, ни арьергардом, ни фланговыми дозорами, оставшись в центре сам с девчонками и одним из кадетов. Отряд двинулся бегом, ориентируясь на посвистывание Борьки, возглавлявшего авангард…

…Ферма Хвостовых в самом деле еще держалась. Пристройки горели, частокол в нескольких местах был проломлен и тоже полыхал, из труб развороченного пороховой бомбой артезианского колодца били струи воды. Страшно кричал конь — или раненый, или сгорающий. Около разбитых — тоже бомбой — ворот лежали два собачьих трупа, все в крови. На полудороге от леса к воротам — Игорь ощутил холодок не коже, волосы на затылке зашевелились — вытянулось тело женщины с разрубленной головой. Очевидно, вабиска. каким-то образом застали ферму врасплох и ворвались во двор раньше, чем по ним начали стрелять. Но жилой дом — не рубленый, как в станице, а из мощных гранитных блоков, двухэтажный, на высоком глухом фундаменте — держался. Облицовка догорала, но ни стены, ни черепичная крыша не поддались, окна перекрывали броне ставни. Из-за них — во все стороны — стреляли не меньше пяти стволов, в том числе — такой же ротор, как и спешащих на помощь кадетов.

Часть вабиска стояла у стены с внешней стороны, через проломы обстреливая дом из ружей. Толстенные бревна частокола надежно защищали и от плазмы, и от картечи ротора. Остальные, наверное, были во дворе. Скорее всего, никто из них не представлял, что двор для них превратится в ловушку.

Отряд Игоря рассыпался по дуге, готовя оружие. Борька вдруг коснулся плеча Игоря, указал на противоположную сторону вырубки. Там быстро перемещались какие-то люди — явно земляне с оружием. Можно было даже не выяснять, кто это такие — в такой ситуации они могли быть лишь союзниками.

Женька режуще, страшно засвистел по-казачьи, завыл, заухал, как леший. Звук был настолько жутким и диким, что вабиска около частокола присели, озираясь. Если у них и были подготовленные ментально бойцы — то они все равно прошляпили, крепко прошляпили, увлеченные близостью победы над ненавистными белолицыми. И в следующий миг на них обрушилась лавина огня.

— Уррраа! — заорал Игорь, чтобы дать осажденным понять — помощь пришла. С другой стороны вырубки зычный мужской голос ответил:

— Ура! Россия, вперед! — и тоже послышались выстрелы плазмометов.

— Броском к забору! — крикнул Игорь, стреляя с вытянутых рук веером. Вскочил, побежал, на бегу разрядил подствольник несколько раз, бешено дергая помповый затвор — гранаты влетали в проломы и рвались во дворе.

Рядом басовито прогудела стрела из крестострела. Игорь их видел — угодит в легкий жилет, прошьет насквозь, лучше здешней пули, а он даже без жилета… Второй раз вабиска выстрелить не успел — Степка превратил его в пылающие ошметки точным выстрелом.

Это было соревнование по бегу, и земляне его выиграли — успела к проломам раньше, чем вабиска, опомнившись, заняли их изнутри. Теперь двор фактически пристреливался во всех направлениях, спрятаться в нем было негде. Из окна второго этажа высунулся, развернулся и победно заметался в чьей-то руке имперский флаг.

Во дворе было полно трупов. Вабиска перебили всю скотину, которая то ли разнесла двери пристроек, то ли кто-то успел ее выпустить. Как раз когда Игорь заглянул во двор — провалилась в огненном вихре крыша одного из сараев.

Вабиска не начали метаться. Они отстреливались, но это уже не имело смысла. Не человеческие, но искаженные почти человеческими гримасами отчаянья и ненависти лица все реже мелькали по двору.

— Не лезть в рукопашную!.. — рявкнул Игорь, видя, как Зигфрид, перекинув за плечи ИПП, потянул из мохнатых ножен скрамасакс. — Огнем дави?

Кто-то прокричал во дворе длинногласную команду — и вабиска вдруг сбились кучкой и, отчаянным броском преодолев расстояние до частокола, полезли в проломы с улюлюкающим воем. Из-за дома выбегали люди в полувоенном, и до Игоря наконец дошло, что это один из его собственных отрядов — поисковики на бегу выхватывали тесаки и топоры.

Здоровенный — редкостно здоровенный — вабиска перепрыгнул через кучу горящих бревен, занося ятаган. Зигфрид внезапно метнулся вперед, что-то неразборчиво выкрикнув, сверкнул его скрамасакс, и вабиска рухнул в огонь, содрогаясь всем телом — германец вмах перерезал ему горло одним неуловимым ударом. Другой, подбегая следом, замахнулся уже на Зигфрида — Игорь выстрелил поверх спины пригнувшегося германца из «ижа», вабиска вспыхнул, разлетаясь на куски. Германец откатился в сторону через плечо, третий вабиска разрядил длинный пистолет — Игорь успел уйти влево, выстрелил, припав на колено, но промахнулся, и вабиска замахнулся ятаганом. Игорь ударом ноги в горло смял гортань… Следующим к пролому подбегал уже лесовик — в лисьей шапке, с широким топором в одной и промысловым дробовиком — в другой руке, крича:

— Не зашиби, командир! — причем без насмешки.

— Игорь! Игорь! — истошно заорал Женька. — Уходит же, скот! Уходит!!!

Игорь обернулся. Женька метров за полсотни стоял, согнувшись пополам, зажимая ладонью правое плечо и выронив ИПП — а через вырубку к лесу бежала фигура в длинном коричневом одеянии. Как-то так очень резво бежала…

— Держи! — Игорь перебросил ИПП лесовику и, на бегу выхватывая из кобуры РАП, кинулся наперерез. Мельком крикнул:

— Что с тобой?!

— Беги, беги! — замотал головой Женька, к которому уже подскочила Лизка.

Игорь наддал. На бегу выстрелил дважды — больше для острастки, чем надеясь попасть. Да и зачем? Он все равно догонит этого бегунка, тем более, что тот, наверное, уже дрищет на бегу от страха. Бежать для Игоря было так же привычно и легко, как и идти. Настоящий атлет, он мог без особых проблем загнать лесного зверя — оленя, например.