Страница 23 из 92
Степан на секунду задумался.
— Нет.
— Вот. А ты учти, что хоть между твоими временами и временем Петра Первого — и твоими временами и нашими хоть примерно одинаково лет прошло, но по насыщенности событиями ты свои три века спокойно можешь за шесть считать.
— У вас закурить есть? — убито спросил Степка.
— Ну, можно купить. Но у нас мало курят, — предупредил Борька.
— Что же мне делать-то? — спросил Степан, и лицо у него стало таким измученным, что Борька прерывисто вздохнул и спросил Игоря:
— Может его это… в РИАН?
— В Академию Наук? — Игорь покачал головой. — А что они сделают? В прошлое его все равно не вернешь, только измучают разной ерундой…
— Борис! — раздалось за дверью, и, постучавшись, вошел отец Борьки, есаул Утесов. Он затягивал ремень.
— Здравствуйте, Евгений Олегович, — поздоровался Игорь, вежливо наклонив голову.
— Здравствуйте, — есаул смерил взглядом Степана. — Борька, я ухожу. Если мать появится — скажи, что уехал кордоны объезжать.
— Осторожней, па, — напутствовал его Борька уже в спину.
— Твой отец казачий офицер? — уточнил Степан. — Форма мало изменилась. Я первое, что в жизни помню — казачья форма.
— Вот что! — Игорь хлопнул мальчишку из прошлого по плечу. — Я живу тут недалеко в меблированных комнатах. Там можно взвод разместить. Сейчас пойдем туда. Вымоешься. Потом ляжешь и выспишься как следует — я помогу…
— Пусть сейчас, у меня вымоется, — возразил Борька. — Ты, Степ, не обижайся, но на тебе грязи — как будто ты правда шесть веков не мылся.
— Три месяца, — буркнул Степан. — Только вот что, пацаны… — мальчишки недоуменно переглянулись. — У меня ни копейки нет, а есть очень хочется. Мы там последние две недели крыс — и то редко видели. У вас тут как — пайки какие-нибудь… ну или что…
— Да пошли поедим, какие проблемы? — пожал плечами Борька. — Ты вообще как — что делать собираешься?
— Я не знаю, — признался Степка. — У вас тут как… безопасно?
— В станице — да, — ответил Борька, — а вообще — не очень. Нас многие местные недолюбливают.
— Уже лучше, — буркнул Степан. — Тогда вот что… я «калаш» свой бросил, когда сматывался, патроны кончились, остался вон только с режиком… неплохо бы ствол получить.
— Один ствол? — удивился Борька. — И все?
— Давай два, если богатый, — хмыкнул Степка. Борис оглянулся на Игоря, который покатывался в беззвучном хохоте:
— На каком языке он говорит?
— На русском, — Игорь покачал головой. — Это вкрапления древнего молодежного сленга… Ему нужно оружие, а не один ствол.
— Я так и сказал, — заметил Степан. — У вас тут на него никакие разрешения не нужны?.. И переодеться бы мне, а то оборачиваться будут… Напрягаю я вас, да?
— У нас похоже одеваются, — заверил Игорь. — А оружие тут все таскают. В России — там, конечно, строже.
— Пошли, пошли, — поторопил Борька. — Уже сколько времени, а мне надо на биостанцию…
— Черт, а мне в штаб! — вспомнил Игорь. — Правда, пошли скорей!..
…Борька открыл оружейный шкаф, но Степан не спешил восхищаться или хватать то, что на него смотрит. Он со странным лицом оглядел полтора десятка штук и спросил:
— А что они какие-то… странные? Даже не совсем на оружие похоже…
— А на что же? — с обиженным ядом отозвался Борька. — Холодильник у меня в другом месте, а это наш с отцом арсенал.
— А «калаша» у тебя нету? — тоскливо спросил Степан. — Или…
— Степ, у нас давно не производят порохового оружия, — Игорь понял, что к чему. — Только на заказ для коллекционеров. В основном у нас плазмометы. Вот, — он снял со стеллажа один из образцов. — Это ИПП — индивидуальный полуавтоматический плазмомет ИжС-52. Модель устаревшая, но надежная. Вот зарядный блок — это защелка — на сорок выстрелов. Вот предохранитель — включен — выключен… Дальность устанавливать не надо, потому что нет отдачи. Заряд опасен на расстоянии до километра… Прицел — четырехкратный, вот переключение на ночной режим, вот счетчик дальности до цели, на которую наводишь оружие… Это крепление для штыка…
— Для штыка?! — изумился Степан. — Дай-ка… Легкая штука.
— Два килограмма. В армейском варианте сюда крепился еще подствольник с термобарическими зарядами.
— На кой? — Степка приложился. — Если это плазма, то она же все сжигает…
Борька фыркнул:
— А ты нэйкельца или сторка видел? Он что, в одной куртке на тебя пойдет? Доспехи же на них, они излучение поглощают… А техника вообще экранами прикрывается. Вот и приходится полагаться на механические средства — от них нужны экраны из брони, настоящей, металлической, а это тяжело…
— А чего? — на лице Степана появилась немного хулиганская улыбка, он покачал плазмомет на руке. — Я возьму?.. — Борька кивнул, пожал плечами: — А пистолет? У меня был ТТ, старый, но надежный…
— Вот, — Борька перебросил ему РПП. — Тоже тульский, но Кострова-Замятина, ТКЗ-70. Берешь?
— Тоже плазменный? — Степан подкинул в руке оружие. — Беру. Только как мне за все это рассчитаться?
— У вас что, за оружие платили? — уточнил Игорь. Степан помотал головой:
— Нет, но я там служил… — он запнулся и свел брови: — Вам нужна служба? Я готов.
— Потом обсудим, — прервал его Игорь. Степан добавил:
— За мной не заржавеет. Так-то у вас еще говорят?
Вертолет вел бывший пилот императорской авиации, служивший в армейских частях пятнадцать лет. Кажется, ему доставляло искреннее удовольствие вспоминать те времена — по крайней мере, всю дорогу он пел, переходя от знаменитого марша "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…" к "Хлопнем, парень, по стакану — и послушай: без обману…"
На складе Игорь вооружился все тем же «ижем», но к своему-таки отыскал и подствольник «печка» с зарядами. Сейчас, поставив полуавтомат между ног, мальчишка с интересом рассматривал открывающуюся ему панораму Фелькишер Ланд с ее столицей Нойе Аахен. Рядом с ним сидел Димка, которого Игорь взял в полет, как гида. Он бы взял Борьку, но тот и вправду страшно торопился на биостанцию, заявив, что, прежде чем окончательно поступить в распоряжение Игоря, он просто обязан завершить один важный эксперимент, иначе ребята его распнут на дверях. Степан же — не без помощи Игоря — мирно дрых в номере.
Германцы были верны себе. Для поселения они выбрали огромное — шестьдесят на восемьдесят километров — ополье с рощицами и речушками, которое успешно обживали. Тут и там паслись стада отличных коров, стояли на высотах ровные ряды ветряков, зеленели поля… А почти в центре этого немного неровного прямоугольника располагался Нойе Аахен — крепость, образованная внешними глухими стенами сомкнутых в кольцо одноэтажных домов, над которой поднимались четыре соединенных боевыми галереями башни с вертолетными площадками на верхушках.
Слева появился вертолет — тоже Ка2б2бис, как и тот, на котором летел Игорь, но не серебристый, а маскировочный, с черным орлом на белом щите, украшавшем борт. В дверях стояли роторы, смотревшие вниз. За одним сидел хеерманн — ветер трепал его куртку, выбившиеся из-под кепи светлые волосы, оттаскивал в сторону свешенные ноги.
— Встречают, — сказал Димка со странной интонацией.
— Не любишь их? — осведомился Игорь, махнув рукой в ответ на взмах руки германца.
— Да нет, почему… Просто они странные, не такие, как мы… Эти еще ничего, а вот где скандинавы живут — мне ребята рассказывали — вообще край.
Вертолет начал садиться на вершину одной из башен. Снизу "давали ветер". Несколько человек, пригнувшись и придерживая ладонями кепи, стояли у зубцов.
— Прилетели, — сообщил Игорь, перекидывая плазмомет на плечо.
Игорь вернулся в "Баран и вертел" около десяти вечера. Степка не спал — сидел у стола и слетал за работающим уборщиком так внимательно, что не сразу понял, что Игорь вернулся.