Не пожелай зла

— Выпустите меня кто-нибудь! — закричала Лариса, одновременно барабаня в дверь. — Я в комнате Дениса! Дверь захлопнулась!

Но ее крики заглушил очередной удар грома, а вся комната озарилась призрачным синеватым светом сверкнувшей совсем рядом молнии.

Денис пребывал во власти жуткого нетерпения. По описанию ритуал был достаточно простым, и мальчику почему-то казалось, что, если не провести его немедленно, он навсегда упустит этот шанс. Ему и в голову не могло прийти, что это желание было внушено ему со стороны.

Все благоприятствовало воплощению замысла в жизнь: вечер, гроза, отец внизу смотрит телевизор, так что никто ему не помешает. В средней части чердака имелось свободное от вещей место, которого вполне могло хватить для пентаграммы. То, что сам магический чертеж, равно как и каббалистические знаки вокруг него, в точности совпадали с тем, что он видел в последнем ужастике, нисколько не насторожило мальчика: он считал это само собой разумеющимся. Да и бешеный напор на его сознание подстегиваемого отчаянием кромешника не позволял ему усомниться. У Дениса даже голова заболела.

Для ритуала не хватало только мела. Но стоило ему лишь подумать об этом, как его взгляд сам наткнулся на ровный белый брусок данного материала, точь-в-точь такой, каким они пользовались в школе. Теперь Денису уже ничто не мешало, и он ретиво взялся за дело.

На вычерчивание пентаграммы ушло минут десять. Еще примерно столько же — на каббалистические знаки. Все это время гроза, как нанятая, висела над домом, регулярно выдавая на-гора все более впечатляющие залпы небесной артиллерии. Далее требовалось несколько капель его крови. Такая мелочь неспособна была остановить мальчика. В качестве иглы он использовал застежку от своего значка. Одна капля, две, три, четыре, пять, шесть… Готово!

Наконец дошла очередь до заклинания. Откашлявшись, Денис принялся нараспев читать его, водя пальцем по строкам. Полная погруженность в этот процесс привела к тому, что ум мальчика, обычно пытливый, не отметил ни одной странности в том, что с ним сейчас происходило. Его не удивило даже то, что само заклинание, якобы взятое из древнего манускрипта, было написано русскими буквами.

Едва он закончил, как из центра пентаграммы повалил черный дым, клубы которого через некоторое время сформировались в жуткую тварь, напоминающую большую ящерицу с пастью как у крокодила. Глаза «демона» полыхали багровым огнем.

— Зачем ты вызвал меня? — прорычал кромешник, изо всех сил подражая адским созданиям из просмотренных мальчишкой мистических триллеров.

В душе Дениса торжество и ликование боролись с жутким страхом. Монстр ждал.

— Месть, — наконец произнес мальчик дрожащим голосом. — Я очень хочу отомстить. И ты должен помочь мне в этом.

С каждым словом его голос креп.

— Да будет так! Кто твои враги?

— Бродкин, Скаченко и Колупаев из 10-го «А». Я хочу, чтобы ты убил их.

— Имена мне не нужны — тебе достаточно просто представить их лица. Я это сделаю, но ты должен впустить меня в себя. — Глаза демона сверкнули.

— Впустить? — В душу Дениса вновь закрался страх. Он отступил на шаг.

— Конечно! — рыкнуло чудовище. — Я не могу здесь действовать открыто. Ты будешь моей оболочкой, моим прикрытием.

— Но ведь меня могут поймать…

— Не поймают. Я тебе гарантирую.

— А что ты попросишь взамен?

— Души твоих врагов будут для меня достаточной платой. Ну же, решайся!

Денис все еще сомневался:

— А я могу тебе доверять? Вдруг ты убьешь меня и возьмешь мою душу?

— Ты не веришь в мою честность? — оскалилось существо. Видимо, это означало у него улыбку. — Тогда поверь в мой здравый смысл. Во-первых, зачем мне брать одну душу, когда я могу благодаря тебе получить целых три? А во-вторых, через несколько минут после твоей смерти рассеется сила заклинания. Без него я здесь долго не протяну, а обратно вернуться буду не в состоянии. Это сможешь сделать только ты, прочитав заклинание наоборот, — тут монстр сделал небольшую паузу, — если, конечно, я тебе не понадоблюсь еще для чего-нибудь.

Денис кивнул: он решился. Мальчик сделал несколько шагов вперед, пока не оказался внутри пентаграммы. Демон вновь обратился в дым, который окутал парня с головы до ног…

Лариса охрипла, пытаясь дозваться мужа или сына, и отбила о дверь кулаки. Жуткая гроза заглушала все. И кой черт ее только принес в середине октября? Грозовой сезон давно должен был миновать. Как бы то ни было, ей не оставалось ничего иного, кроме как запастись терпением и ждать либо окончания этого странного шторма, либо возвращения сына в свою комнату. «Однако где же он? Вдруг с ним что-то случилось?» Эта мысль придала женщине сил. Она шагнула к двери, намереваясь стучать уже до победного конца, но та вдруг легко распахнулась. На пороге стоял Денис. Но что-то в нем было не так. Нечто неуловимое. Встревоженный взгляд Ларисы лишь мимоходом отметил это, почти не зацепившись. Вроде бы в глазах сына мелькнуло что-то странное, чужеродное. Да нет, показалось, наверное. Все из-за стресса. И почему, черт возьми, дверь так легко открылась, когда она тут уже полчаса безуспешно пытается выбраться?!

Пока мать барахталась в своем замешательстве, Денис молча рассматривал ее, причем лицо его не выражало ровным счетом ничего.

— Мама, что ты тут делаешь? — наконец произнес он спокойно.

Глава 6

ВСТРЕЧА В НОЧИ

Окрестности Екатеринбурга, ночь с 15 на 16 января 2008 г.

Вокруг царили темнота и холод, а шум ветра в верхушках сосен казался печальным и торжественным. Огни дач уже не были видны отсюда, а холодный свет полной луны искусно маскировал немногочисленные звезды, что усиливало и без того пронзительное ощущение полного, беспредельного одиночества, охватившего меня. Я казался сам себе маленькой песчинкой, неведомо как занесенной из мира людей в это царство ночного соснового леса и быстрой реки, шумевшей где-то внизу. Маленькая плотина, на которой я стоял, была единственным, что напоминало о существовании человечества. Но мне было плевать на человечество. Сейчас я не хотел принадлежать к homo sapiens. Сомнительное удовольствие, доложу я вам! Вот бы стать волком, лисицей, белкой, да кем угодно, лишь бы избавиться от гложущей душу боли, только усиленной, а не ослабленной алкоголем (мне удалось-таки прихватить бутылку вина в свой лесной вояж). Стать частью этого леса, крохотной, нерассуждающей частью, живущей одним днем, которой и дела нет до забот, тревог и проблем самых беспокойных и капризных существ на Земле — людей.

Как же тут красиво, черт возьми! Черная лента воды внизу, белые, засыпанные снегом крутые, обрывистые берега, темные громады лесных массивов справа и слева и, наконец, иссиня-черный купол неба над головой с белым оком луны и редкими звездами, напоминающими блестки новогоднего «дождя» в волосах красавицы-брюнетки, танцующей на праздничной вечеринке. Согласен, красота мрачноватая, а кое для кого даже пугающая, но к моему настроению этот пейзаж подходил превосходно. Я не замечал холода.

Река внизу… Вновь и вновь притягивала она мой взгляд. Глаза понемногу привыкали к темноте и постепенно стали различать мелкие детали, до сих пор остававшиеся сокрытыми. Например, маленькие пенные барашки на воде в том месте, где она вытекает из плотины. Река привлекала меня, гипнотизировала, звала к себе, вниз. И ведь стоит только перемахнуть через невысокие перила и шагнуть туда, к ней, в холодные и крепкие объятия… Я всем своим существом чувствовал этот зов, но последовать ему мне что-то мешало, как будто кто-то внутри меня сорвал и удерживал стоп-кран.

«С ума сошел? — зазвучало во мне. — Ты подумал, что с родителями будет? Отец и так больной, а это с гарантией сведет его в могилу! Да и что ты за мужик, если из-за какой-то девицы собираешься сказать жизни «Прощай!»?»