Страница 43 из 122
Гном выглядел совсем уж потерянно, и я, чтобы вогнать последний гвоздь в крышку гроба, продолжил:
– Вольно или невольно, но в тот момент я представлял собой угрозу для жизни женщины и ее нерожденного ребенка. Так что вы поступили совершенно правильно для той сценки, которая разыгралась перед вашим взором. Возможно, я совершил бы точно такую же ошибку на вашем месте. Заметьте: я считаю это ошибкой, но с вашей стороны все было логично и разумно. Так что я не приму извинений, потому что… вам не за что извиняться. – Я улыбнулся. – Как не за что извиняться человеку, раздавившему муравья, – просто в силу разницы их положения… А теперь позвольте откланяться: меня ждут дела.
Я вернул кузнецу точильные камни, собрал вещи и уже сделал шаг прочь от жаркого дыхания кузни, когда услышал:
– Но почему?!
– Что – «почему»? – Я обернулся.
– Почему ты… Не сказал всего этого в первый раз? – Гном находился в тягостном недоумении.
– Какие же вы все любопытные… – вздохнул я. – Почему да почему… Допустите на мгновение, что я обиделся и разозлился. вы хотите получить мои извинения? Их не будет.
– Но… – Все, у мужика извилины уже начинают плавиться.
– Я сказал то, что думал. В тот самый раз и сегодня я был искренен. Если вы настаиваете на том, чтобы я извинился, поговорите с моим хозяином. Когда он прикажет, я выполню приказ. Но там уже искренностью и пахнуть не будет.
– Хозяин… – Гном неожиданно хмыкнул. – Хотел бы я посмотреть, как ОН будет тебе ПРИКАЗЫВАТЬ… Билеты на представление продаваться будут?
– А что? Я – парень покладистый и право собственности уважаю…
– Собственности! – Фырканье переросло в хриплый смешок. – Да ты сам не знаешь, о чем говоришь!
– Согласен. Не растолкуете подробнее? – Я подмигнул гному, но тот, словно сообразив, что ступил на Тропу Откровения, поспешил вернуться назад:
– У хозяина и спрашивай.
Я притворно вздохнул:
– Ну вот, чуть что, все уходят от ответа… Думаете, я не смог бы выудить у вас необходимую информацию? Смог бы, но не стану этого делать. Мне больше нравится, когда люди разговаривают со мной честно и открыто, по собственному желанию, а не плетут сети намеков и измышлений. Если захотите поболтать, вы знаете, где меня найти. Уверен, что знаете!
Неловкая пауза. И вдруг:
– А это была веселая шутка… Правда – веселая.
– Шутка? – Я нахмурился, пытаясь понять.
– Ну, когда ты сказал, что… Что я хочу тебя поцеловать… – Неужели он краснеет?
– Ах, это… Рад, что вам понравилось. Это был экспромт, продиктованный моментом Истины. – Я усмехнулся, вспоминая его физиономию.
– Только, пожалуйста, не шути так больше… Особенно с моими родичами, – смущенно добавил Гедрин.
– Обещаю. Отныне и навсегда. Оставлю свои шутки для эльфов, уж они-то оценят! – Я ответил совершенно серьезно, но гном расхохотался, видимо, представляя, как я беседую на подобную тему с кем-то из остроухих.
– Да уж… Оценят…
Оставив его гулко ухать и фыркать в бороду, я поспешил отнести инструменты в сарайчик ведуньи и договориться с Нидой, что приду завтра пораньше.
А на обратном пути Мантия без предупреждения убрала Вуаль. В глаза ударили яркие краски лета, нос обожгло медвяным ароматом цветущего луга, голова закружилась, и я упал на колени, не в силах справиться с хлынувшим на меня потоком ощущений. По позвоночнику пробежала волна крупной дрожи, и я закашлялся, отхаркивая вместе со слизью клочки защитной оболочки…
Понадобилось почти десять минут, чтобы прийти в себя, остановить вращение мира перед глазами и переместить тело в вертикальное положение.
«Я предупреждала…»
Разве я чем-то недоволен?
«А вдруг?» – Хихикает.
Спасибо за помощь. Это… всякий раз будет так же плохо?
«Да… Пока не привыкнешь…»
И сколько времени нужно, чтобы привыкнуть?
«Тренируйся почаще…»
…Увидев меня, Гизариус решил, что по дороге домой ваш покорный слуга завернул к кому-то на кружечку медовухи – так меня шатало. И он был почти прав: радуга мира опьянила меня после уныло-серой реальности Вуали. Но я не мог отделаться от чувства омерзения, когда вспоминал, что на следующий день мне снова придется ЭТО «надеть»…
·Что-то я упускал. Что-то очень важное. Жизненно важное. Спросить у Мантии? Не ответит. Если скрытые ею подробности могут сделать меня сильнее, она промолчит. Почему мне так скупо рассказывали о Вуали? Ах да, по всем теоретическим выкладкам выходило, что я не должен дожить до момента, когда смогу воспользоваться этой разновидностью защиты. О, многое я мог бы отдать за то, чтобы оказаться сейчас в семейной библиотеке! Хоть в Большой, хоть – в Малой… Там наверняка найдется какой-нибудь самоучитель из серии «Что такое кретинизм и как с ним бороться»[11]…
Тягостное ощущение непоправимой ошибки – откуда оно взялось? Почему я всегда мучаюсь, не зная, в чем истинная причина моих мучений? Хотя и здесь есть свой «плюс»: когда я выясняю, где находится источник неприятностей и насколько он силен, оные неприятности уже не столько меня пугают, сколько развлекают. Возможно, и этот раз не будет исключением. Поживем – увидим…
Лом на короткое мгновение взлетел в воздух и тяжело рухнул вниз, уходя на две-три ладони в землю. Дзынь! Ну вот, опять камень. Я пошевелил железяку, рыхля темно-серую подошву почвы, открывшейся после удаления дерна…
Корчевка отнимала у меня много сил – лом, несмотря на собственный вес, требовал отдачи и с моей стороны, а через полчаса такой «забавы» руки начинали ощутимо дрожать, и следовало менять характер работы: браться за лопату и подкапываться под длинные и удивительно прочные корни ивняка. Чтобы воспользоваться топором, нужно подложить колотое полено – на весу перерубить скользкое щупальце корня не представлялось возможным. К тому же топор следовало беречь… Что касается лопаты… Я уже относил ее на повторную «правку»: это случилось на второй день, когда я от усталости решил немного схалтурить и не прощупал ломом землю под плетью корней. Разумеется, воткнул в самые камни! Хорошо еще, что поначалу я не умел правильно распределять усилия и только слегка погнул кромку. Теперь, спустя неделю работы, я стал куда сноровистее и осторожнее. Единственной неприятностью (помимо грубой корки мозолей на пальцах) стало то, что моя спина банально сгорела в первые же часы корчевки. Но тут мне на помощь пришла сама ведунья в компании со скисшим молоком, да Нида состряпала для меня безрукавку, чтобы я не подставлял обожженную кожу новым ласкам солнца…
Я присел на корточки и запустил руку в сплетение корней. Ах, вот где вы прячетесь, озорники! Мелкие, но весьма пакостные камни перекочевали в ведро. Угу, сюда мы подложим полено, перерубим этот корень, уходящий вниз, – и весь куст можно будет вынуть… Хватило одного удара, и охапка ивняка заколыхалась, лишенная главной опоры. Я оперся ломом о толстый чурбачок, поднатужился и… С надрывным треском куст медленно пополз вверх. Еще чуть-чуть… Ну же… Лопнули струны тонких корней, и очередной «букет» опрокинулся на сторону. Ну и славненько! Я подрубил остатки «пальцев», которыми он держался за землю, и оттащил куст к кострищу. На такой жаре он быстро высохнет, и останется только поднести огонь… Сухие корни горят хорошо: жарко, весело…
Ну что, можно считать, работа завершена.
Я окинул гордым взглядом опустошенный мною уголок огорода. Да, выглядит так, как будто табун лошадей потоптался, зато окрестные грядки не тронуты – все в целости и сохранности! А приведи сюда лошадь, да попробуй с ее помощью тащить кусты… Ох, тогда бы ведунья недосчиталась многих своих посадок…
Я высыпал камешки из ведра на внушительную кучу у стены сарая. Эти еще можно будет использовать: или печку сложить, или в фундамент закатать… Пучок сухой травы стер с лопаты свежую землю и прошелся по лезвию топора, уничтожая следы едкого древесного сока. Так, инструменты я в порядок привел, теперь осталось только лом оттащить обратно к доктору, и все. Разве что заставят перекопать освобожденную от «захватчиков» землю…
11
На самом деле эта книга носит название «Три Стороны Зеркала» (Малая Библиотека Дома Дремлющих, Архив, под грифом «Тем, кому это действительно необходимо»; на титульном листе коряво приписано: «А нужна ли тебе Третья Сторона, если ты и с двумя первыми не справился?")