И маятник качнулся…

– Кэл никогда ни о ком не беспокоится, – машинально возразил листоухий, но тут же осекся, поняв, что оказался на грани разглашения чужих секретов.

Я ободряюще улыбнулся:

– Прощай.

– Я не буду прощаться, госпожа. – Лиловые глаза смотрели весьма решительно.

– Как пожелаешь… – ваш покорный слуга уже повернулся, намереваясь последовать за купцом, но беседа еще не закончилась.

– Вы отказали в прикосновении… но вы не откажетесь принять…

В пальцах эльфа что-то сверкнуло. Кулон на цепочке. Маленькая капелька. Солнечная хрустальная искра. О да, я не откажусь ЭТО принять. Хотя бы потому, что отказ может трактоваться как повеление умереть. Зачем ты даришь мне свою «искру», малыш? По голове тебя за это дома не погладят… Хотя… Я еще легко отделался. Вот если бы «искра» была из розового хрусталя… Тогда впору копать могилу. А эта… Всего лишь «восхищение и уважение». К счастью.

Прохладная капля уютно устроилась на моей ладони в гнездышке из свернувшейся цепочки, и… Я не успел – так меня растрогал жест эльфа. Листоухий поймал мои пальцы и прикоснулся к ним губами. Кстати, это было вовсе не приятно. Вообще – никак, через перчатку-то… Только не подумайте, что я желал бы ощутить прикосновение этих губ на своей коже!

Я высвободил руку и строго сказал:

– Тебе следует о многом поразмыслить, малыш. В том числе и о том, что не следует делать бесценные подарки первой встречной.

На сей оптимистичной ноте мне удалось захлопнуть перед его носом дверь, и ваш покорный слуга устало прислонился к стене. Наверное, я стоял так не меньше пяти минут, потому что старик, выглянувший из смежной комнаты, взволнованно спросил:

– Вам плохо, молодой человек?

Я фыркнул.

– О, мне хорошо… Лучше не бывает.

– Вы так побледнели… Нужно поскорее снять с вас корсет! – решил старик и потащил меня за собой.

Пока я разоблачался, принесли ужин, и меня великодушно пригласили на празднование, посвященное удачно проведенной сделке. Юджа к нам не присоединилась, сморщившись при одном только виде еды, и лишь изредка подавала реплики с постели.

Дав старику время на утоление нешуточного голода (сразу видно, переволновался), я подпер голову рукой, облокотившись на стол, и предложил:

– Рассказывайте.

– Что вы хотите услышать, молодой человек? – хитро сощурился купец.

– По возможности правду, – честно ответил я. – Ложь, она, знаете ли… полезна только в малых дозах.

– Правду о чем вы желаете услышать?

– О том, почему почтенный купец промышляет контрабандой.

– Вы догадались…

– Только слепой не понял бы, что происходит. А я пока что не ослеп.

– О да, вы видите хорошо. Даже слишком хорошо… – усмехнулся старик.

– Итак?

– Это долгая история, молодой человек.

– У нас вся ночь впереди, дедушка. – Я зевнул.

– Ну что ж… Я, как вы верно заметили, принадлежу к торговому люду… И лет двадцать назад еще водил караваны по Аммидийской пустыне. Вот были времена… Лихие. Да и сам я был лихим купцом. Но уже давно отошел от дел и радуюсь остаткам дней в окружении детей и внуков. У вас ведь еще нет детей, молодой человек? Вижу, что нет, ну да вы потом все поймете… Дети – это великое счастье, но и тревога – не меньшая. Так уж повелось, что с их рождения и до нашей смерти мы, родители, ни минуты не можем не думать о том, что с ними происходит… У меня много детей, молодой человек, слава богам! И среди них много хороших людей, но… Есть и неудачи. Мой сын Заффани… Он слишком мягок характером и не смог должным образом воспитать моих внуков. Одного из которых я имел несчастье потерять несколько лун назад. Дерзкий Сахим…

– Сахим умер? – У меня помимо воли округлились глаза. У старика – тоже, когда он сообразил, что слова «Сахим, сын Заффани» значат для меня больше, чем можно было предположить.

– вы… знакомы с моей семьей? – Голос купца предательски задрожал.

– Получается, что да. – Я виновато пожал плечами.

– Но откуда?

– Если позволите, я хотел бы сначала выслушать Вашу историю, – мягко ушел от ответа ваш покорный слуга.

– Да, конечно… – Старик помедлил, собираясь с мыслями. – Сахим был убит. Лучшие ищейки не смогли обнаружить убийцу, и мне пришлось обратиться к собственному разуму. Если уж вы знаете Сахима… Не секрет, что он всегда был готов пойти на риск. О, как его любили женщины! Но я отвлекся, прошу прощения. Прошло довольно много времени, прежде чем я выяснил, какие товары возил мой внук, и, надо сказать, меня не обрадовало полученное знание.

– Разумеется, – кивнул я. – Контрабанда – верный путь на тот свет.

– Как вы правы, молодой человек… вы не представляете, сколько денег я потратил, пока узнал, кто был его последним заказчиком. И сколько мужества мне потребовалось, чтобы встретиться с ним впервые…

– Полагаю, ничуть не меньше, чем сегодня, – улыбнулся я.

– И вы снова правы, – подтвердил старик. – Он… этот заказчик, очень осторожен и завел разговор о «рубиновой росе» только на третий раз. И тогда я понял, что нашел убийцу.

– Уверены? – нахмурился я. – Не всегда тот, кто покупает яд, является отравителем.

– Возможно… – Купец пожевал губами. – Но сердце подсказывает мне, что…

– В таких делах нужно полагаться на доводы разума, дедушка. Сердце – неплохой советчик, но слишком часто ошибается. Да, и мне этот эльф не показался милейшим во всех отношениях созданием, но, право слово, чтобы обвинить в душегубстве, мало мимолетного впечатления.

– У меня нет иных кандидатов, – развел руками старик.

– Ну и остановимся на этом, – разрешил я. – Рад, что смог хоть чем-то вам помочь, а теперь… Мне пора баиньки.

– Но вы обещали сказать, откуда вам известна моя семья, молодой человек! – с нажимом заявил старик.

– Откуда, откуда… Я работал у Заффани. Некоторое время. Потом ушел.

Глаза купца блеснули внезапной догадкой:

– Вы – тот самый юноша, который занимался письмами? Как жаль, что мы раньше не встречались… Я слышал эту историю. Кажется, Сахим играл в ней не последнюю роль?

– Только не обвиняйте в его смерти меня! – шутливо вскидываю руки. – Я здесь совершенно ни при чем. И, кстати, пытался отговорить парня еще в самый первый раз, когда он начал работать с запрещенным товаром. Но он не послушал…

– Он оскорбил вас, насколько я знаю, – заметил старик.

– В общем-то, он сказал чистую правду, и мне не на что обижаться, – вздохнул я.

– Это была ЕГО правда, – с неожиданной сталью в голосе возразил купец. – Заффани был очень недоволен своим первенцем.

– Вот как? – Я немного растерялся. Отрадно узнать, что тебя ценили. Хотя бы и с таким опозданием…

– Вот что, молодой человек, – решительно провозгласил старик. – Памятуя о ваших заслугах перед семьей – прошлых и нынешних, я готов взять на себя смелость обратиться к вашему хозяину и…

– Выкупить? – усмехнулся я, проводя пальцами по ошейнику, занявшему свое прежнее место.

– Если вы не возражаете.

– Возражаю.

– Но… почему?! – Здравый смысл старика отказывался понимать мой ответ.

– Видите ли, дедушка… Во-первых, я слишком дорого стою, и мне просто жаль ваших денег. А во-вторых… Меня не так уж тяготит мое положение, чтобы я всеми силами стремился его изменить. Я не обманываю вас – мне это просто ни к чему. Но… вам никогда не казалось, что в одном месте нужно задержаться, а из другого – бежать сломя голову? Со мной происходит примерно то же самое. Пока я не получу ответы на свои вопросы, я, пожалуй, еще побуду здесь.

– Кажется, я понимаю, что вы хотели сказать, молодой человек… И не смею настаивать, – сокрушенно признал купец. – Но если вы решите… Если вам понадобится помощь, знайте: Акамар иль-Руади и весь его род в долгу перед вами!

Я встал и совершенно серьезно поклонился старику.

– Могу я идти?

– Как бы я посмел вас задержать? – усмехнулся старик. – А все же, может быть… Если бы вы видели моих внучек… Не подумываете о том, чтобы завести семью?