Падшие сердца

— Слава Богу, его с ними не было. У них жила няня, миссис Коттон. Ребенок оставался с ней. У жены Люка нет ни братьев, ни сестер, жива ее мать, но она в доме для престарелых.

— Мне необходимо немедленно ехать в Атланту, — сказала я. — Нужно заняться похоронами и забрать Дрейка. Он будет жить с нами, — продолжала я, обращаясь к Логану. Возражения на его лице я не заметила.

— Разумеется, — откликнулся он. — И я еду с тобой.

— Я уже договорился о похоронах, — вставил Тони, — через адвоката.

Я с удивлением посмотрела на него. Тысячи вопросов роились в моей голове. Мне, например, было непонятно, почему телеграмма была адресована Тони, а не мне. Но в этот момент я не испытывала ни малейшего желания заниматься расспросами. Единственное, чего я хотела, это отправиться в Атланту и забрать Дрейка.

— Нужно сообщить Кейту, Джейн и… и Фанни. Когда состоятся похороны?

— Я подумал, что в данной ситуации чем скорее, тем лучше, — ответил Тони. — Поэтому мы договорились на послезавтра. У нас будет достаточно времени, чтобы решить все вопросы и…

— Я завтра же встречусь с этим адвокатом, — прервала я Энтони. — И сделаю все, что будет необходимо.

Тони молча посмотрел на меня, потом быстро перевел взгляд на Логана.

— Может быть, лучше предоставить все заботы нам. Я бы слетал в Атланту и…

— Я не инвалид, а всего лишь беременна, Тони, — возмутилась я. — В остальном совершенно здорова. Это мой долг, моя обязанность. Мне хочется сделать все, что в моих силах для Дрейка и… для Люка. Я очень этого хочу, — повторила я, сверкнув глазами.

— В любом случае, — кивнул Тони, — если потребуется помощь, ты меня здесь найдешь, так что звони.

— Спасибо, — отозвалась я. — Пойду сообщать брату и сестрам. Логан, пожалуйста, закажи билеты на самолет.

— Да, конечно.

— Если хочешь, можешь звонить из кабинета, — предложил Тони. Я кивнула и пошла в кабинет.

Как я и ожидала, Кейт и Джейн встретили трагическое известие очень спокойно. В конце концов, они плохо помнили Люка. Оба сразу спросили, стоит ли им приезжать в Атланту, но я ответила, что в этом нет необходимости. Ведь Люк для них остался человеком, продавшим их, когда они были еще совсем маленькими. Мне казалось более важным, чтобы они продолжали идти к своей цели и жили в своей новой жизни, которой Люк не мог им дать. Мой ответ они выслушали с явным облегчением.

С Фанни все было совершенно по–другому.

— Па умер? — спросила она, когда я рассказала ей о случившемся. Чувствовалось, что известие ее потрясло. Казалось, с первого раза смысл моих слов не вполне дошел до ее сознания, она отказывалась в это поверить. — Откуда ты знаешь, что он умер, может быть, он еще жив? Он, может быть, только тяжело ранен. Может…

— Нет, Фанни. Авария была очень тяжелая, и напрасно было бы надеяться.

— Па… о Господи, — до меня донеслись ее рыдания. — Я собиралась его вскоре навестить и рассказать, как хорошо живу.

— Похороны назначены на послезавтра, — продолжала я. — Еду туда сегодня, чтобы позаботиться о Дрейке.

— Дрейк, — всхлипнула Фанни, — бедняжка Дрейк. Ему нужна новая мать.

— Я как раз собираюсь обо всем этом позаботиться, Фанни.

— Да уж, — в голосе Фанни слышалась горечь. — Ты, Хевен Ли Стоунуолл, королева империи игрушек Таттертонов. Ты можешь обо всем позаботиться.

— Фанни.

— Увидимся на похоронах, Хевен.

Вошел Логан и застал меня сидящей у телефона с трубкой в руках.

— Если поторопимся, можем успеть на следующий рейс из Бостона в Атланту, — сообщил он. — Я распорядился, чтобы Майлз подал машину.

Я бросилась к себе собирать вещи, Логан сделал то же самое. Не прошло и двадцати минут, как мы уже были на пути в аэропорт Бостона.

Я размышляла о том, как хрупка, коротка и непредсказуема жизнь. Совсем недавно мы были так счастливы и веселы, и вот веселье сменили печаль и скорбь, внеся смятение в наши сердца.

«Жизнь, как календарь, детка, — сказала мне как–то бабушка. — В ней есть все: весна, лето, и нужно наслаждаться каждой минутой весны, когда она придет к тебе, потому что молодость, красота и свежесть не вечны, милая. Всему приходит конец. Холод поселяется в душах людей, как мороз зимой сковывает землю».

И я ощущала этот холод, охвативший меня, холод и пустоту. Даже теперь, когда во мне росла новая жизнь. Я вздрогнула, прильнула к Логану и уснула. Проспала я и большую часть пути в самолете. Начинало светать, когда мы добрались до дома Люка. Но несмотря на ранний час, миссис Коттон поджидала нас. Это была высокая крупная женщина с мужскими чертами лица. Наверное, большую часть жизни ей приходилось заниматься тяжелым физическим трудом. Невзгоды и тяготы жизни сделали свое дело: состарили ее до срока. У женщины были тусклые карие глаза и грубо очерченный рот с толстыми губами. Она вышла к нам в накинутом на плечи старом одеяле.

— Я Хевен Стоунуолл, а это мой муж Логан, — представилась я. Женщина кивнула и отступила назад, давая нам дорогу. — Мы выехали сразу, как только получили известие. Мистер Кастил был моим… отцом, — я посчитала, что так все будет проще объяснить.

— Знаю, — откликнулась миссис Коттон. — Мистер Штейн позвонил мне и все рассказал о вас. Можете располагаться в комнате для гостей. Она справа, сразу за кухней.

— Как Дрейк?

— Спит. Еще ничего не знает. Я решила не будить его из–за этой ужасной новости. Ему и так будет трудно это понять.

— Вы правильно поступили, — согласилась я, но было очевидно, что миссис Коттон не нуждалась в моем одобрении. Она пожала плечами и, уходя, заметила:

— Мне нужно немного поспать. Мальчик встает очень рано.

— Я за ним присмотрю.

— Как знаете.

— Вы можете завтра уехать, когда захотите, — заметила я. Эта женщина нравилась мне все меньше и меньше. — Скажите мне только, сколько остался вам должен Люк, и…

— С этим уже все решено.

— Ах, так?

— Да, мистер Штейн обо всем позаботился. Я уеду завтра днем. Мне помогут перевезти вещи.

— Хорошо, — сказала я, а про себя подумала, что времени она не теряла.

— Ваша комната сразу за кухней, — повторила миссис Коттон и удалилась к себе.

— Премилое созданье, — заметил Логан, покачав головой.

— Только представь ее в роли няни, — сказала я. Логан понес наши вещи в комнату для гостей, а я пошла взглянуть на Дрейка. Я не видела его много лет, но еще когда ему было немногим больше года, подумала, что мальчик с возрастом станет точной копией Люка. Особенно похожим на отца его делали глаза: огромные, карие, с длинными черными ресницами.

Я на цыпочках подошла к деревянной кровати и посмотрела на нежное личико. Ему было чуть больше пяти. Мальчик унаследовал от отца кожу цвета бронзы — память о предках Люка, индейцах, и иссиня–черные волосы. Я легонько отвела со щек пряди волос. Малыш облизнул губы, тихонько застонал, но не проснулся. Сердце мое сжалось от боли и жалости, когда я подумала, какое горе предстояло ему пережить. Потерять в один день отца и мать — от такого удара не оправиться до конца дней. Мне это было известно. Хотя я не знала своей матери, но все равно тосковала по ней. А Па, единственный отец, которого я знала, он был настоящим отцом Дрейка. Я дала себе слово сделать все, что в моих силах, чтобы жизнь маленького Дрейка была счастливой (конечно, насколько это представлялось возможным в такой ситуации).

Нам с Логаном удалось поспать несколько часов до того как проснулся Дрейк: его шаги разносились гулко по коридору, потом мне стало слышно, как миссис Коттон готовила ему завтрак. Она не сказала мальчику о нашем приезде.

— А где мама? — спросил Дрейк.

— Мамы дома нет, — ответила няня. Я быстро надела халат. Миссис Коттон показалась мне неподходящим человеком, чтобы сообщать детям печальные известия.

— А где она? — расспрашивал Дрейк. — Спит?

— Да, она спит. Она…

— Доброе утро, — быстро вставила я. Резко обернувшись, Дрейк уставился на меня своими большими карими глазами. Я подумала, что он вырастет таким же красивым и хорошо сложенным мужчиной, каким был его отец. Для мальчика у него были хорошо развиты плечи, а в чертах лица проступала та же отточенность, которой отличалось лицо Люка. — Меня зовут Хевен, — продолжала я, — ты мой сводный брат. Я приезжала сюда, когда ты был совсем маленьким мальчиком, и привозила тебе игрушки, но ты меня, конечно, не помнишь.