Перстень Сварга

Чтоб не выделяться, Бел и Олея тоже купили себе по большому пирогу с мясом, и не торопясь шли среди толпы, стараясь говорить негромко.

- Ума не приложу, как нам поступить! - Бел с трудом разжевал кусок жесткого мяса. - Надо бы еще разок все проверить, только вот как и когда? Время поджимает, и нам с тобой завтра с утра пораньше надо бы убраться из города, а прямо идти на явку я не хочу.

- А может поступим, как в прошлый раз?

- Это когда мы забирались через соседние дома? Тут подобное вряд ли выйдет. Прежде всего здесь почти в каждом доме есть собака для охраны, которых на ночь наверняка спускают с цепи. Представь, какой тут лай поднимется, если мы с тобой ночью через забор полезем! Да ладно бы эти звери только лаяли, так они ведь еще могут и хорошо тяпнуть.

- Ты, наверное, имел в виду, что они могут что-то оттяпать?

- Да нам с тобой это без разницы.

- А у связника во дворе собака имеется?

- Не знаю.

- Бел, ты говорил, что он птицей торгует. Так может, дождемся, когда он завтра к себе в лавку пойдем, а там уж…

- Не пойдет… - покачал головой Бел. - Видишь ли, завтра этот человек может заболеть, или же просто захочет просидеть весь день дома, поджидая кого-то на заранее условленную встречу: слышала ведь, что продавать голубей - дело весьма прибыльное. Что же касается торговли птицей на рынке, то там у него наверняка имеется или приказчик, или помощник.

- Тогда что же делать?

- Еще не решил… Ладно, пошли назад, в гостиницу, а по дороге я кое-что прикину…

- Что именно?

- Да так, в голове есть кое-какие мысли, правда, не знаю, выйдет ли из этого хоть что-то.

Однако вместо того, чтоб отправится на постоялый двор, Бел пошел на рынок, где, несмотря на позднее время, все еще оставались торговцы. Правда, сейчас их было несравненно меньше, чем несколько часов назад, да и товара на прилавках здорово поубавилось. Впрочем, скоро наступит ночь и с рынка уйдут последние покупатели, так что продавцам тут будет делать нечего. Понимая это, Бел особо не тянул с покупками, и у первого же торговца в мясном ряду приобрел несколько кусков мяса, довольно подозрительного на вид, но, по заверениям торговца, совсем свежего, только немного заветревшегося на жарком солнце. Немолодой продавец, обрадовавшись, что ему не придется нести домой непроданный товар, вместе с мясом вручил нежданным покупателям старую корзину, которая едва не расползалась на прутья - дескать, вот вам от меня подарок, чтоб удобнее было нести мясо. И хотя Олея всерьез опасалась, что корзина рассыплется еще до того, как они заявятся в гостинцу, этого, по счастью, не произошло.

Лишь зайдя в отведенную им небольшую комнатку и поплотнее прикрыв за собой дверь, Олея негромко спросила у мужа:

- А зачем ты купил это мясо?

- На всякий случай… - пожал плечами Бел. - Возможно, оно нам и не понадобится… Давай пока уберем его под кровать, и если даже в наше отсутствие кто и заглянет в эту комнату (в чем я почти не сомневаюсь - уж слишком низкопробная гостиница!) то хочется надеяться, что никто не польстится на корзинку с так называемым мясом.

- Между прочим, оно уже с душком! - буркнула Олея.

- Да я это уже заметил… - отозвался Бел. - А иначе с чего бы продавцу дарить нам эту чуть живую корзинку? Понятно, что если понесем это будто бы свежее мясо в руках, то враз запашок уловим, а в корзине все подальше от носа… Ладно, теперь к делу. Помнишь, ты спрашивала меня, отчего мы остановились здесь?

- А то как же! Ты еще сказал, что здесь можно кое-что узнать.

- И не только. Сейчас спускаемся вниз, и я начну напиваться.

- Что-что ты начнешь делать?

- Пойду в загул.

- Ничего себе! - фыркнула Олея. - Мы с тобой, друг сердечный, женаты всего ничего, а ты уже позволяешь себе кое-что из того, за что в Руславии от разгневанной супруги можно огрести скалкой по хребту, и не единожды!

- Как же, слыхал о таком! - хохотнул Бел. - Один мой закадычный друг, случалось, по молодости лет от жены хорошо получал скалкой, причем не только по хребту! А вот второго друга-приятеля женушка под горячую руку даже как-то сковородкой отходила! Впрочем, надо признать, там было за что выволочку устраивать… В общем, так: мы с тобой - крестьяне из провинции, приехали сюда продать кое-что из нынешнего урожая, но у муженька, то бишь у меня, появилось желание немного встряхнуться, выпить в столице, погулять, так что тебе, то есть женушке, остается только с досадой наблюдать, как муженек просаживает деньги, заработанные тяжким трудом.

- Погоди, я не понимаю…

- Видишь ли, я тебе уже говорил, что я еще не знаю, как поступать дальше, а в таких местах, как это, иногда можно выяснить кое-что интересное.

- Но я же не знаю здешнего языка!

- А ты сиди с разгневанным видом, и, ручаюсь, что к тебе никто не подойдет: мужики по горькому опыту знают, что бывает с теми, кто не вовремя суется к жене того недотепы, который, будучи в изрядном подпитии, тратит семейные сбережения на никому ненужные попойки.

- Так мне что же, все время молчать?

- Мы с тобой сейчас договоримся, какие знаки я тебе буду подавать, чтоб ты была в курсе, как следует себя вести в тот или иной момент…

Вот уже второй час Олея сидела несколько в стороне от Бела, и мрачно наблюдала за тем, как вокруг ее мужа собралась большая компания собутыльников, к многим из которых ни один уважающий себя человек и близко б не подошел. Конечно, тут были и просто любители выпить на дармовщинку (впрочем, таких хватает всегда и везде), но, в основном, полные стаканы в себя то и дело опрокидывала такая рвать и пьянь, что Олея начинала искренне сочувствовать мужу, который вынужден иметь дело с подобным отребьем. Бел, который к тому времени изображал из себя хорошо подвыпившего человека, то и дело махал рукой уставшим служанкам, приказывая принести еще и еще вина. Надо сказать, что служанки носили и закуску, только ее было куда меньше, чем хмельных напитков. Впрочем, собравшихся за столом забулдыг это не очень беспокоило. Главное - на столе есть вино, и в нем их не ограничивают. Что же касается гостеприимного хозяина, то есть Бела, то сам он выпивал немного, в основном только делал вид, будто то и дело вливает в себя наполненные кружки, но зато его собутыльники вовсю наверстывали упущенное.

Когда беглецы, придя на ужин, сели за стол, липкий от пролитого вина, то, кроме еды, Бел сразу же заказал еще и пару кувшинов вина, чем сразу привлек внимание местных выпивох. Как-то так получилось, что вскоре Бел пригласил за свой стол нескольких мужичков весьма потрепанной наружности, которые не сводили вожделенного взгляда с кувшинов с вином, ну, а дальше все пошло по давно накатанной дорожке. Вначале Бел угостил новых друзей, как говорится, для знакомства, затем понемногу стали подтягиваться новые приятели, и через какое-то время гулянка стала набирать обороты. Олея же, с неприязнью глядя на это дело, неохотно ковыряла в грязной миске отварную фасоль с тушеной говядиной, которая, как это ни странно, оказалась вполне съедобной, и с тоской думала о том, как же отвратительно завтра утром будет чувствовать себя ее муж: как он не старается этого избежать, но все же ему приходится проглатывать какое-то количество этого кислого пойла.

Пару раз на постоялый двор заглядывали стражники, и, с подозрением посмотрев на разгулявшуюся компанию, уходили, сказав что-то хозяину на прощание, но и так было понятно, что они имели в виду: мол, если эти пьяницы начнут мебель ломать, или за ножи схватятся, то зовите нас, а не то мало ли что, знаем, чем кончаются такие вот посиделки…

Несколько раз к Олее подкатывались какие-то мужички, да и новоиспеченные собутыльники Бела не раз пытались пригласить ее в свою компанию, и каждый раз Олея произносила несколько непонятных слов (которые заранее заставил ее выучить муж), после чего каждый из возможных кавалеров сразу же едва ли не убегал от разозленной женщины. Зато через какое-то время служанки, то и дело приносившие к шумному столу все новые и новые кувшины вина, стали с затаенным сочувствием поглядывать на молодую женщину, которая мрачно наблюдала за тем, как разгулявшийся муженек выкидывает на ветер семейные деньги, которые можно было бы потратить с куда большей пользой.