Страница 8 из 97
— Никто еще не жаловался, — успокоил тот.
Однако Гигель успокаиваться не желал:
— Ты уж не облажайся. В конце концов, маг ты или кто?!
— Ох, Гигель, — вздохнул Ньялсага. — Проваливай отсюда по-добру, по-здорову. Пропустишь рассвет, придется тебе еще на день оставаться, а за этот день, сам знаешь, многое произойти может!
— Знаю, — согласился некромант.
Он подошел к кромке воды и принялся ждать.
Первый луч солнца скользнул по воде и в тот же миг пропал песчаный берег, растворилось в дымке море. Прямо под ногами некроманта распахнулась бездна. Стало видно, что Гигель стоит на самом краю скалистого обрыва, рядом с ним плыли серые облака, пролетали птицы, а где-то далеко внизу ревела и бурлила вода.
— Чего теперь? Прыгать?! — нервно спросил Гигель. — Терпеть не могу высоты… боюсь!
— Ты же мертвый, чего тебе бояться? — успокаивающе пробасил Бахрам.
— Так-то оно так… — некромант нерешительно придвинулся к самому краю обрыва и глянул вниз. — Твою мать, высоко-то как…
Он глубоко вздохнул, собираясь с духом.
— Ладно уж… пойду я, пожалуй…
— Давай, Гигель, — сказал Ньялсага. — Пора становиться тем, кто ты есть на самом деле! Свободной дороги, парень!
…По узким улочкам, крутым и каменистым, «Зеленый дракон» тащился медленно, с утробным рычанием. Спуски и подъемы были для автомобиля нелегким испытанием, и Алина каждый раз ожидала, что когда-нибудь «Дракон», этот дряхлый старец, не одолеет крутой подъем и покатится назад, прямиком в залив.
- Уж лучше бы меня Ява подвез, — сердито бормотала она, вытаскивая из-под заднего сиденья туго набитую сумку. — У него в машине и музыка играет, и кондиционер работает, и пахнет приятно. А у тебя…
Она принюхалась.
— Чем это так воняет?
— Воняет? А… — благодушно протянул Ньялсага, крутя баранку. — Это я бутерброд покупал недельку назад, а съесть забыл. Ты пошарь под сиденьем, он, наверное, там лежит.
Алина щелкнула замками сумки.
— Делать мне больше нечего, только бутерброды искать… подвинься, Лукерья!
Она вытащила из сумки аккуратно свернутые вещи и принялась раскладывать на сиденье.
— Слушай меня внимательно. Я сейчас переодеваться буду, поэтому ты смотри прямо перед собой. А если глянешь в зеркало заднего вида — то тут тебе и смерть, понял?!
Ньялсага хмыкнул.
— Можно подумать, я что-то новое увижу… вот, помню, как-то раз…
— Давай без воспоминаний, — предупредила Алина, стягивая джинсы. Переодевшись, она убрала в сумку кроссовки и свитер.
— Остановись возле сквера!
«Зеленый дракон», дребезжа и чихая синим дымом, остановился и Алина выбралась из салона.
Сейчас вместо джинсов, свитера и куртки на ней была строгая прямая юбка, белая блузка и темный пиджак, а светлые русые волосы она собрала в узел на затылке.
Ньялсага опустил заляпанное мутное стекло и высунулся наружу.
— Подожди! А ты разве не…
— Освобожусь после обеда, — не слушая его, объявила Алина. — И отыщи ты, наконец, проклятый бутерброд, ведь вонь такая, будто у тебя в машине тролль сдох!
Приказ Ньялсага проигнорировал.
— И ты бросаешь меня в такой момент?! — пораженно вопросил он. — Да как ты можешь, жестокосердная?! Ты что, забыла — я же ранен! В меня стреляли! — он указал пальцем на дырку в кожаной куртке. — Видишь?! У меня в груди пуля, моя жизнь в опасности! Я могу умереть!
— Ньялсага… — угрожающим тоном начала Алина.
— Моя жизнь в опасности! Ты должна спасти меня, своего командира!
Терпение ее лопнуло.
— Да пошел ты! — рявкнула она и хлопнула дверцей так, что «Зеленый дракон» в ужасе содрогнулся.
— Бесчувственная женщина, — проворчал Ньялсага, провожая взглядом Алину, которая, стуча каблуками, решительной походкой направлялась к трехэтажному кирпичному зданию, возле которого бегали стайки детей. — Ей бы только в инквизиции работать…
… В обычной, нормальной жизни ее звали Алиной Сергеевной и работала она в самой обычной средней школе — преподавала географию.
Директор относился к ней с большим уважением и даже слегка побаивался, что не мешало ему коварно подсовывать Алине самые трудные и буйные классы, от которых отказывались все учителя: приходили к нему в кабинет и заявляли, что в класс, где беснуется 5-й «Б» не пойдут ни за какие коврижки. Уж лучше увольнение.
Директор вздыхал, мялся и обещал подумать, хотя, думай, не думай, выход был только один: Алина.
Она хладнокровно выслушивала жалкий лепет о том, как невоспитанны современные дети, как безобразно они ведут себя на уроках, не желая постигать разумное и вечное, после чего отправлялась на встречу с учениками, вооруженная лишь указкой, да свернутыми в трубку географическими картами.
Уроки географии всегда проходили в абсолютной тишине.
Директор величал ее про себя «железная Алина», старшеклассники же втихомолку звали «Алина-барракуда» и, умудренные печальным опытом, знали точно: на уроках географии лучше сидеть тише воды, ниже травы. Здоровее будешь.
Печатая шаг, Алина шла по длинному школьному коридору. До конца большой перемены времени оставалось еще достаточно: можно успеть и журнал 5-го «Б» в учительской взять и припрятанную в надежном месте коробку мела забрать (прежняя, купленная на ее собственные деньги, бесследно пропала прямо из закрытого ящика стола). В краже мела Алина подозревала учителя математики, прошлогоднего выпускника местного педагогического института. Конечно, он клялся, что совершенно не при чем и, конечно, «железная Алина» могла расколоть его в два счета, но делать этого не стала. В начале года коллега добровольно взял на себя обязанности классного руководителя в 9-го «А» — за одно это, как считал весь преподавательский коллектив школы, ему следовало немедленно воздвигнуть бронзовый монумент на главной городской площади.
На втором этаже, как всегда, царил невообразимый шум и гам, и толпы шестиклассников с топотом носились по коридору, стараясь перекричать друг друга. Словно ледокол прошла «железная Алина» через толпу беснующихся школьников и, как всегда, одно ее появление сотворило маленькое чудо: шестиклассники вдруг притихли, вспомнили о неотложных и важных делах и, сломя голову, ринулись в класс. В дверях тут же образовалась куча-мала: каждый стремился оказаться как можно дальше от «Алины-барракуды».
Однако, стоило ей только взглянуть на кучу-малу, как она тут же сама собой исчезла, а шестиклассники, тихие и кроткие, как овечки, вошли в класс, уселись за столы и уткнулись в тетради.
Алина появилась на пороге, неотвратимая и ужасная, как годовая контрольная.
— Контурные карты принесли? — людоедским голосом поинтересовалась она.
Шестиклассники обреченно переглянулись.
— Домашнее задание сделали?
В кабинете установилась гробовая тишина.
— У вас завтра проверочная работа! Как напишите? Какие результаты покажете?
Класс молчал.
Алина взглянула в открытую дверь: в кабинете напротив, тихо, как мыши, сидел другой шестой класс и, судя по всему, готовился встретить смерть достойно.
— А вы? — спросила она. — Принесли карты?
Ответом было молчание.
Следующие пять минут Алина-барракуда потратила на то, чтобы донести до нерадивых учеников всю важность знания географии. Отделавши, как следует, сперва один шестой класс, затем — другой, она направилась дальше.
Возле учительской начиналась зона старших классов, так что тут поговорить по душам Алине не удалось: многоопытные девятиклассники испарялись, едва завидев ее на горизонте.
Но не все, не все было гладко в педагогической деятельности Алины-барракуды.
Имелся и у нее свой, персональный кошмар и назывался этот кошмар так: пятиклассник Соловьев.
Веснушчатый и белобрысый пятиклассник Соловьев был единственным человеком во всей школе, который по какой-то таинственной причине совершенно не боялся учительницы географии. Над этой загадкой «железная Алина» ломала голову с начала учебного года, разгадать ее пока что не могла и успокаивала себя лишь тем, что учиться в средней школе Соловьеву еще долго, а за это время ей, конечно же, удастся запугать его точно так же, как и всех остальных.