Страница 21 из 21
Был еще 'мозговой штурм'- брать доспехи на охоту или не брать. Победила мысль, что хоть в доспехах, хоть без них человек не выживет, если по нему тур–ящер пробежит. Взяли только легкие кольчуги и шлемы на случай стычки с разбойниками по дороге.
Выйдя на охоту из охотничьего лагеря, мы, ведомые проводником, обнаружили стаю ящеров и стали осторожно сближаться. Ветер дул на нас, поэтому запахи наши ящеров не беспокоили, и не пришлось мазаться 'маскирующим средством'. Ибо есть экстремалы — охотники, которые подползают буквально на пистолетную дистанцию и стреляют из обычной винтовки в пару убойных мест, в которые попасть можно только почти в упор. Чтоб подбираться на полсотни шагов, приходится маскироваться и бороться с человеческим запахом. Рецептов отбивания 'русского духа' несколько, из них весьма популярен способ с фекалиями самого ящера. Было нас восемь. Проводник, 4 ружьеносца, два охотника и я. Удачно сблизиться помог небольшой овраг. Мы пробрались по нему, затем довольно долго ползли и вылезли на небольшой холмик, заросший кустами. Стая паслась в отдалении, а отбившийся от нее ящер был совсем недалеко, шагах в трехстах.
Штуцеры установили, братцы выцелили добычу и выстрелили залпом. Пелена дыма закрыла все. Я забеспокоился, ибо слыхал, что сейчас тур — ящеры стали малость пугаными, и стая их при выстреле срывается с места и бежит, куда глаза глядят. Так можно и оказаться на ее пути. Томительное ожидание миновало, но из дымовой завесы ящеры на нас не вылетели. Когда дым развеялся, стал виден обстрелянный ящер, ошалело вертящий башкою и присевший на задние лапы. Но вроде как не собирающийся падать. Его собратья были уже далеко. Браться защелкали затворами, перезаряжая ружья. Ящер малость оклемался и направился в нашу сторону. Шел он, пошатываясь, но постепенно восстанавливался. Когда ружья были перезаряжены, и братцы стали ловить цель в прицелы, я быстро отбежал вправо и вперед, чтоб оказаться вне дымзавесы. При этом я малость рисковал, что эта тушка пойдет на меня, но сидеть в дыму и ждать, размышляя: 'попали–не попали, затопчут–не затопчут' было опасно. А для ящера у меня есть сюрприз. Он хоть и близок к дракону, но магией берется. Ящер уже не шатался и медленно набирал скорость, Что–то в его силуэте мне не понравилось, но тут опять грохнули ружья, отвлекая мое внимание. Ящер, видимо, получил в голову опять, опять же присел на задние лапы, но выправился и продолжил разбег. Видимо, попадание было касательным. И его еще раз оглушило. Ладно, лучше недовольный работодатель, чем растоптанный работодатель. Я активировал амулет и резко выбросил вперед правую руку. Безголовая туша ящера пролетела вперед еще десятка два шагов, затем колени ее подогнулись, и она еще пропахала по земле, прежде чем остановиться.
И тут как раз дым рассеялся над обоими охотничками. Я побежал туда, опасаясь, что им достанется от летящей по инерции туши. Но они пострадали только морально — туша до них не дошла. Убедившись, что с братцами все нормально, я пошел посмотреть на срезанную 'Серпом Восточного ветра' голову ящера. И, дойдя до нее, чуть не заржал в голос: стрелки сбили два из четырех 'рогов', а еще один готов был отвалиться. Ищи теперь их будущую потенцию по всему полю! А мне теперь долго заряжать амулет — Силы в нем было много, придется подзаряжать в несколько приемов. Барон и братец весь день были в тихом апофигее и не ворчали, что я не дал им прибить тварь. Как потом мне шепнул один оруженосец по секрету, братец перед обезглавливанием ящера старательно засовывал патрон фланцем вперед и безбожно ругался, что он не проходит. Барон успел перезарядить, но не взвел курок (его нужно было взводить специально), потому все жал и жал на спуск, а нажатый спуск почему–то не толкал в плечо отдачей… Вот и охоться с такими любителями охоты — можешь 'внезапно и быстро исчезнуть из глаз', как писалось в поэме.
Один отбитый рог таки нашли в траве. Братцы, как заправские охотники, решили отведать на ужин свежего мясца из добычи. И героически давились им. Мясо тур–ящера не ядовито, но есть его из–за неприятного вкуса не рекомендуется. Правда, некоторые кочевые народы его едят (с голодухи явно) и даже разработали способ сделать мясо посъедобнее. Но этого способа мы не знали. Поэтому братцы вскоре перестали мучиться и с большим удовольствием поели бастурмы. Ах да, грудные щитки панциря ящера вообще–то можно было вырубить и продать, но баронам не к лицу такая проза жизни, им нужен трофей и слава, а не выручка. Поэтому щитки остались на радость кому–то проходящему мимо.
Далее было медленное возвращение домой с пиршествами, где только можно. Так что к возвращению в замок я умучился обоих протрезвлять.
Специально обработанная голова украсила пиршественный зал, а ружья–замковый арсенал. Братец пытался из этого ружья бить издалека оленей и лосей, но обнаружил, что хоть и зверь кладется на месте, но мяса становится существенно меньше. Поэтому, стреляя из этого убойного штуцера, он лишает себя части любимого блюда. Поэтому он вернулся к 'энфилду'.
Кому–то может показаться, что я несправедлив к обоим братьям. Нет. Я не отказываю им в храбрости и некоторой житейской смекалке. Они не дрогнули, когда пришлось столкнуться с разбойниками, которые хотели нам спеть: 'подари лошадку атаману, слышишь, подари!" Ну и все остальное тоже. Руководить пришлось капитану дружины, а они демонстрировали смелость и даже меткость. Ну, в общем, они напоминали старые учебники литературы, где рассказывалось о 'лишних людях'. Бароны стали такими же лишними, когда отпала нужда постоянно воевать всем против всех, а другого занятия они для себя не нашли. Вот они и пытались себе найти развлечение (а окружающим их — приключения на одну из точек опоры).
Потом до барона Аугустина дошло, что другой барон рассказывает о его великой охоте на ящера не как о героическом поступке, а попытке срочно найти афродизиак для угасающего либидо. Состоялась дуэль, с которой барон не вернулся живым. Его противник помер тоже, но не сразу, а спустя недели две от сепсиса. А передо мной возникла дилемма — уезжать или оставаться. Я выбрал отъезд. Лицезреть спор о наследстве я не желал. Да и все новые претенденты на владение меня не особенно любили — ни баронесса Имри, ни братец, ни возникший откуда–то еще один дальний родственник, настаивающий, то это он должен быть бароном по праву старшинства в роде, но якобы из любви к Аугустину уступивший очередь тому. Но вот теперь… Громкие споры этих трех (иногда с участием дочек братца) звучали день и ночь на весь замок. Они даже за обедом ухитрялись в голос спорить, пресеклась ли ветвь этого нового лица или не пресеклась.
В итоге я решил уехать, воспользовавшись тем, что клятва службы расторгнута смертью барона, а детей у него нет (по здешним законам от меня могли потребовать службы детям барона до совершеннолетия их, если они этого пожелают). Меня не гнали, но и не удерживали. Все были заняты собой. Провожали меня только слуги и дружинники, которым я когда–то сделал что–то доброе. Алина уезжала со мной. Отец ее остался. Аристократы громко ругались в зале о применении параграфа восемь местного кодекса законов при разделе имуществ и титулов дедом Аугустина. Сложно мне их понять. Ведь у меня нет двенадцати поколений благородных предков, герба и родового проклятия. Оно должно было поразить внуков следующего владельца, если верить семейным хроникам.
За окнами незаметно подкрался вечер. Ужинать не хотелось, поэтому я решил никуда не ходить. Если организм передумает, то у меня был оставшийся утренний чай во фляжке и галеты, не съеденные на реке. Я совершил вечерний туалет, почистил сапоги и кольт, перезарядил револьвер спецпатронами, и улегся на кровать. Темнота за окнами густела и густела. Постепенно подкрался сон. Тьма и сон приходят всегда…
А во сне опять были забитые живыми и мертвыми колодцы Каскелена, крики заживо горящих вместе с храмом на центральной площади жителей и вдрабадан пьяный командир третьей роты мастер Торвальд, ходящий по умирающему городу и для чего–то разбивающий всем покойникам носы боевым молотом. Для чего он это делал — он сам не объяснял, а спросить у него никто не решился ни тогда, ни потом….
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.