Дороги на Ларедо

— Ладно тебе, милочка, — сказал он, но в следующее мгновение из руки у него потекла кровь. Лорена схватила осколок разбитой хлебницы и полоснула его по руке. Полковник разжал пальцы. Кровь текла ручьем. Лорена нанесла ему глубокую рану и, судя по тому, как она держала осколок, могла резануть еще раз.

— Зачем, ты, чертовка? — взревел он. — Ты порезала мне руку!

— Вы видели того одноногого человека в соседнем вагоне? — спросила его Лорена. — Вы видели капитана Калла? Так вот, это я отрезала ему ногу кривым ножом. И я с радостью проделаю то же самое с вашей единственной рукой, если вы еще раз попытаетесь фамильярничать со мной, полковник.

В глазах полковника мелькнул страх. С мужчинами всегда так, если причинишь им хотя бы маленькую боль.

— Завтра я должен встретиться с губернатором Коауилы, — срывающимся голосом проговорил он. — Что мне делать с рукой? Не могли бы вы перевязать мне ее? Я и так уже залил кровью весь пол.

— Вам повезло, что на месте руки не оказалось ваше горло, — заметила Лорена. — На этих днях, если меня не оставят в покое, я, наверное, перережу чью-то глотку.

Полковнику Терри стало дурно. Кора могла пошуметь, но она никогда не резала его. Теперь, когда Лорена проходила мимо, полковник предусмотрительно отступал назад. Если притронуться к ней еще раз, Лорена может порезать его еще сильнее, гораздо сильнее, чем уже порезала.

14

Чарлз Гуднайт перевел деньги. А Клара Аллен сообщила, что сама привезет детей домой первым же поездом. У Лорены отлегло от сердца. Она надеялась, что Клара поживет у них какое-то время. Клара была тем человеком, с которым она могла отдохнуть душой.

Когда Лорена вернулась с билетами, Пи Ай был поражен. Ведь полковник заверил их, что лично все устроит и сам отвезет их домой в Панхандл.

Капитан Калл не разговаривал с того самого момента, как они вернулись из Нуэво-Ларедо. Известие о смерти Боливара он воспринял очень тяжело. Пи Ай даже удивился, как сильно оно подействовало на Калла. Насколько он помнил, капитан обычно бывал недоволен Боливаром, когда тот работал с ними. У Боливара была мания колотить в обеденный колокол независимо от того, подошло время обеда или нет. Капитана это раздражало тоже. Но теперь он так замкнулся в себе, что даже Терезе не удавалось разговорить его.

— Полковник должен вернуться завтра, — напомнил Лорене Пи Ай. — Он очень удивится, когда узнает, что мы уехали перед самым его приездом.

— Мы едем сегодня — не потеряй билеты, — сказала Лорена, протягивая их мужу.

15

Полковник Терри пошел красными пятнами от злости, когда вернулся из Коауилы и обнаружил, что Лорена уехала со всей своей командой прямо перед его носом. Что значил небольшой порез на руке? Это было только начало. Женский гнев иногда сменялся на милость.

— Кто позволил им уехать? Ты, что ли, черт тебя побери? — кричал полковник, пожирая глазами пожилого начальника станции.

— Да как же, полковник… У них ведь были билеты, — бормотал начальник. — Кто же может запретить людям с билетами сесть на поезд… надо только иметь билеты…

— Черт бы побрал эти билеты и тебя вместе с ними! Ты уволен! Чтоб духу твоего не было на моей железной дороге! — приказал полковник Терри.

16

В Сан-Антонио Лорена сделала остановку на один день, чтобы показать Терезу глазному доктору. Начальник станции в Ларедо заметил, что девочка была слепой, и назвал Лорене фамилию доктора в Сан-Антонио, который помогал людям с плохим зрением. Сестра его жены, страдающая близорукостью, побывала у него, и он выписал ей отличные очки. До этого она путала сахар с солью, и муж даже собирался бросить ее из-за этого.

Глазной доктор был очень старый. Звали его Ли.

— Я не родственник генералу, — сказал он Лорене, пока кипятил свой инструмент, перед тем как обследовать Терезу. — Люди думают, что я родственник генералу, но я не его родственник, — повторил он, пока остывал инструмент.

Тереза держала в руках своего петушка — врач разрешил ей это.

— Какой на самом деле вред от петуха, если только он не клюется? — заметил старый доктор.

Закончив обследование, доктор Ли отвел Лорену в сторону и сказал, что слепота Терезы неизлечима. Лорена возвращалась на поезд с тяжелым сердцем. Но у Терезы был в руках ее петушок, и она казалась счастливой.

17

К северу от Форт-Уэрта случилась задержка. Какой-то старик переезжал через линию на фургоне, полном свиней, и не услышал подходившего поезда по причине своей глухоты. Налетевший поезд сбил насмерть старика и раскидал свиней. Одно из колес фургона застряло под локомотивом вместе с отдавшей концы свиноматкой. Чтобы извлечь их оттуда, потребовалось немало времени. На станции в Сан-Антонио Лорена потратила немного денег Гуднайта и купила книгу мистера Харди. Она читала ее во время вынужденной остановки.

— Она о девочке по имени Тэсс, [8]— сказала она Пи Аю, когда тот поинтересовался, что за книга.

— Надеюсь, она не была слепой, как наша Тэсси, — заметил Пи Ай.

18

Калл смотрел из окна поезда на раскинувшуюся вокруг равнину, покрытую густым ковром травы. Тереза что-то тихо говорила ему, пытаясь вовлечь в разговор, но он не мог выдавить из себя ни слова. Зимой, наверное, выпало много дождей, поэтому трава была такой обильной. Это будет хороший год для скотоводов.

Капитан не представлял, что он будет делать в предстоящие годы. Придется жить, но уже перестав быть тем, кем он был. Он чувствовал, что оставил себя далеко позади, в том месте к западу от Форт-Стоктона, где был ранен много недель назад. Тогда он оседлал коня, как в любое другое утро, и выехал проверить двух лошадей, как выезжал по утрам тысячи раз за свою жизнь. Он был самим собой, разве что немного скованным да с распухшими пальцами, но самим собой. Выстрелов он почти не слышал и не почувствовал первую пулю. Та пуля и две другие не убили его. Они отделили его от самого себя. Теперь между Вудроу Каллом, сидящим в поезде рядом с Терезой, и тем Вудроу Каллом, который разводил костер на стоянке в то роковое утро и седлал своего коня, проходила трещина или своего рода каньон.

Трещина была бесконечной, каньон глубоким. Ее нельзя преодолеть и снова вернуться к себе. Последние моменты, когда он был самим собой, прошли у него обыденно: он разводил костер, пил кофе, седлал коня.

Затем ранения отделили его от самого себя, от того Калла, которого он мог вспомнить, но которым больше не мог стать. Он никогда больше не будет прежним. Даже если бы ему удалось сохранить руку и ногу, он знал, что все окончилось бы точно так же. С рукой и ногой было бы, безусловно, удобнее, так как он смог бы зарабатывать себе на жизнь и был бы гораздо меньшей обузой для других. Но даже если бы он сохранил руку и ногу, он все равно бы не стал тем Каллом, который разводил костер и седлал коня. Первая пуля отделила его от того человека. Этот человек — тот Калл, — остался далеко позади, на другой стороне каньона времени. С ним нет и никогда не будет возможности воссоединиться.

19

Поезд пришел на маленькую станцию в Куане уже за полночь. Тереза спала. Рафаэль стонал, ему снились дурные сны. Калл кое-как справлялся с костылями, но был так скован после долгого лежания на жесткой полке, что Пи Аю пришлось помогать ему.

Чарлз Гуднайт стоял на платформе. Здесь же была и Клара Аллен. Когда Лорена выглянула из окна и увидела Клару, сердце у нее подпрыгнуло.

— Клара здесь, — сказала она Пи Аю. — Наконец-то мы увидим наших детей!

— О Господи! — вырвалось у него.

Лорена взяла Терезу на руки и не отпускала от себя Рафаэля. Ей не хотелось, чтобы он напугался. В руках он держал козленка, самого маленького.

8

Речь идет об известном романе английского писателя Томаса Харди (1840–1928) «Тэсс из рода д'Эрбервиллей». — Прим. ред.