Расправляя крылья

— Всё учесть невозможно, — осторожно начал Джокт, проклиная себя за горячность и самонадеянность, потому что уже уловил основную мысль Нерона, — но даже если такое произойдёт, мы должны драться…

— Драться? Должны? Играешь в героя, Джокт? Тебе понравилось… Я бы не стал сейчас этого делать.

— Я не играю. И не понимаю…

Но Нерон, с присущей ему бесцеремонностью, продолжил, перебивая Джокта.

— Да, мы сожжем до черта «Кнопок». Может быть, даже половину из них, тридцать машин. Но останутся другие тридцать. А что останется от нас? Пятёрка Монса и ещё кто-то, кто успеет смотаться под защиту мониторов? Это неравный обмен. И бессмысленный. У бессмертных сохранится половина их истребителей, у нас — от силы, четверть. Это победа?

— Нет, это не похоже на победу. — Как не хотелось Джокту соглашаться с Нероном, но он сделал это, признавая чужую правоту. — А что предлагаешь ты?

— Я полагаю, — Нерон тактично заменил три буквы в слове на одну, — что нам нельзя так рисковать. И даже «зона безопасности» нам не подмога, потому что нельзя в ней укрываться вечно. А значит, нужно прорываться к приливной точке, в этом инструктор был прав.

— Всеми силами?

— Нет, не всеми. Нельзя оставлять на хвосте такую ораву «Кнопок». Я не участвовал в атаке, но наблюдал со стороны… И могу напомнить: то, что все вы назвали «полусферкой» — это двадцать истребителей. Это пилоты, которые не дрогнули, не рассеялись. А стали заманивать вас в ловушку… Если бы ты, Джокт, скомандовал третий торпедный залп, я бы вмешался, вышел на разговор раньше и отговорил всех. И если бы ты не отменил атаку, твой престиж мог сильно пострадать…

— При чем тут мой престиж? — возмутился Джокт, лишний раз убедившийся, как плохо разбирается он в людях.

Выходило, что если бы лидером стал Нерон, который к этому и стремился, отделение под его командой могло бы действовать более эффективно.

— Не скажи, Джокт. Престиж коммандера — это всё! Это главное, без чего нельзя выводить группу в атаку. Да, я был жесток к своим ведомым, но вовсе не потому, что собирался их использовать, как вы подумали, для собственного спасения. И совершать подвиги за их счёт я тоже не собирался… Нужно прорываться к Приливу, — оборвал он свой монолог про отношения с ведомыми. — А двадцатку «Кнопок» должны сдержать боем только несколько «Зигзагов».

— И кто, по-твоему, может это сделать?

Джокт продолжал разговор таким тоном, будто он получает дельные советы от одного из подчиненных и раздумывает, поскольку это в его власти, — последовать таким советам, или нет. Но для себя он уже понял, что всё не так. Он, Джокт, оказался худшим командиром, чем Нерон. Сплоховал с той злосчастной торпедой, участвовал в бою по им же составленному черновому плану, вместо того чтоб находиться в стороне, как Нерон, думать, анализировать и переписывать всё в чистовик… Он был готов согласиться со всем, что сейчас говорил Нерон. Странно, почему Нерон, которого невзлюбило всё отделение, не поступит проще? Ошибки Джокта уже очевидны. Можно опять обозвать всё дерьмом и скомандовать, кому что делать. И остальные должны согласиться! Они и согласятся, воспримут его команду, полетят, куда он прикажет. Не потому, что Нерон вдруг стал хорошим и для них ничего не стоит заменить им Джокта, а потому что Нерон учёл куда как больше факторов… И будут правы И Нерон прав. И он, Джокт, в роли лидера отделения — самонадеянный болван. Разве что — болван человечный, уважаемый всеми… Но лидера нужно уважать не за человечность…

— Это сделаю я. И мне нужна одна тройка, всё равно: с Имами или без. Потому что мы сразу пойдём в ближний бой. Без всяких предисловий! Умас, Кама! Я выбрал бы вас, мальчики, потому что знаю — вы бы не подвели. И мы неплохо слетались вместе, но… Ваши ловушки должны спасти всех остальных.

— Пойдём вместе! — заявил Джокт. И снова спорол горячку.

— Нет. Ты должен вести отделение в прорыв. У тебя получится. Лазарь! Как насчёт тебя и твоих ребят? Полетаем?

Вместо ответа вся тройка Лазаря полыхнула точками на экране. Они принимали нового лидера!

— Но этого мало! — запротестовал Джокт. — Четыре «Зигзага» на двадцать «Кнопок»… Мы пока не «Саламандры»!

— Правильно. Мы тоже идём, — прозвучал голос Белеса, — если, конечно, мой лидер не против. И если ты никого больше не станешь называть коротышкой.

Курса был не против…

ГЛАВА 14

Как часто потом Джокт вспоминал этот диалог, в котором каждый вёл себя без налёта личной неприязни, и вспоминал исход этого боя — мучаясь и запоздало фантазируя «что было бы, если…» Его поддерживал скупыми утешениями Барон, который чувствовал себя не лучше, потому что тоже ошибся в Нероне. Но Барон держался, не в пример Джокту, бодрее.

— Ты не виноват… Почему всегда и по всем поводам ты пытаешься искать вину только в себе? Родители, Лиин, теперь вот — Нерон…

— А в ком мне искать вину? Барон, скажи, в ком? Мы все ошибаемся, но только есть ошибки, которые уже не исправить, которые нельзя себе простить…

— Нет, Джокт. Нет таких ошибок, которых нельзя себе простить. Другим — нельзя прощать многое… Нельзя прощать Лиин. Нельзя прощать бессмертных, что сожгли «Хванг»… Хайменам, как ты убедился, многое нельзя прощать. Но ты должен научиться прощать себя. С одним обязательным условием — чтобы прежние ошибки не повторялись. Иначе не стоит и жить, Джокт…

Семь истребителей приняли бой с двадцатью «Кнопками», и сектор пространства, где это произошло, озарился частым, словно стробоскопическим, полыханием плазмы и лазеров.

Пять генераторов гравитационных ловушек заставили вторую полусферу превратиться в бестолковое кольцо — обруч. Группа Монса выставила ловушки под носом у бессмертных, напротив центра вражеского строя.

Пока деформирующиеся концентрические круги наползали изнутри друг на друга, прорывающееся отделение уничтожило пятнадцать «Кнопок», включая и их центрового пилота. Враг дрогнул, рассеялся…

Джокт тут же послал сигнал продолжавшей жуткую драку семёрке во главе с Нероном, и оказалось, что от семёрки осталось лишь три истребителя…

Нерон погиб, успев забрать с собой трех бессмертных… И не стало Лазаря, сбитого ещё на подлёте. Из его ведомых уцелел только один. А Курса недосчитался Велеса… Широкоплечий коротышка, прикрывая отход своей тройки, прошёл сквозь две «Кнопки» на максимальной скорости…

Из двадцати трёх машин, что пошли за Джоктом, к приливной точке добралось двадцать. Потом оказалось, что один истребитель возвращался программой-эвакуатором. Потому что Валдиса поддело «лучом смерти».

— Хорошее число — двадцать два, — дрожащим голосом сказал перед возвращением в крепость инструктор, — в прошлом году оно было не таким хорошим…

Позже Джокт слышал, как инструктор Шандо жалуется другим пилотам: «Сколько раз всё повторялось, а всё равно никак не привыкну…»

Тогда же почему-то никто не захотел узнать — сколько пилотов вернулось из Первого Боевого в прошлом году. Горячка боя прошла, осталась лишь горечь..

Что-то будет в следующем году! — думал каждый.

Всеобщий штурм? Эскадры по несколько сотен истребителей, идущие при поддержке десятков линкоров и крейсеров? Огромные соединения мониторов, которые будут способны гасить своими залпами звёзды? Никто не знал.

А ведь чуть в стороне, на главной дороге человеческой жажды познания, оставались ещё и голоса, звучащие в Приливах. И таинственные звёзды, которые обладают антитяготением, «серые» приливные точки, ведущие в неизвестность… Жаль, что человек ходит не только по дорогам… И прочие тропы всегда тяжелы и извилисты.

Джокт верил — наступит время разгадок, когда человек шагнёт ещё дальше в бесконечные глубины космоса. Встретит на своём пути не только врагов, какими оказались бессмертные, но и друзей. И тогда на всех хватит озёр, где можно будет не бояться червей и нелюдей с человеческой внешностью. Хватит небес, в которых можно резвиться на скутерах. Хватит радости, и какой-нибудь молодой пилот ни за что не расстанется со своей певицей.