Прямо к цели

После того как Бекки освоилась со своим новым распорядком, я даже пригласила ее однажды вечером пойти в оперу и послушать «Богему» в компании из четырех человек. Раньше она была не склонна принимать участие в моих вылазках, особенно с появлением у нее дополнительных забот о магазине. Но в тот раз я упросила ее присоединиться к нам, потому что моя подруга в последнюю минуту передумала идти с нами и нам нужна была еще одна девушка.

— Но мне нечего надеть, — заявила она беспомощно.

— Выбирай из моего гардероба все, что захочется, — сказала я и показала на свою спальню.

Я видела, что ей очень хотелось пойти в оперу. Через час она появилась в длинном платье бирюзового цвета, которое на ней приобрело тот вид, который оно первоначально имело на манекенщице.

— Кто твои другие гости? — поинтересовалась Бекки.

— Элджернон Фитцпатрик. Он лучший друг Перси Уилтшира, того самого, за которого меня еще не сватали.

— И кто же четвертый?

— Гай Трентам. Он капитан из вполне достойного полка королевских фузилеров, — сказала я. — Недавно вернулся с фронта, где, как говорят, неплохо себя показал. Военный крест и все такое. Мы с ним из одной деревни в Беркшире и росли вместе, хотя между нами мало общего, должна я признаться. Очень симпатичный, но пользуется репутацией сердцееда, так что остерегайся.

«Богема» имела огромный успех, даже несмотря на плотоядные взгляды, которые Гай весь второй акт бросал на Бекки. Нельзя сказать, что сама Бекки не проявила ни малейшего к нему интереса.

Однако, как только мы вернулись на квартиру, Бекки, к моему удивлению, сама завела разговор об этом мужчине — о том, как он выглядит, какой он утонченный и очаровательный, хотя я не могла не отметить что она ни разу при этом не коснулась его характера. В конце концов мне удалось добраться до постели, но не раньше, чем я заверила Бекки в том, что ее чувства, несомненно, являются взаимными.

Фактически, сама того не желая, я стала ангелом Купидона в этом зарождавшемся романе. На следующий день Гай попросил меня пригласить мисс Сэлмон пойти с ним на спектакль в Уэст-энде. Бекки, конечно же, приняла его приглашение, но я к тому времени уже заверила Гая в этом.

После своего похода в Хаймаркет они всюду стали появляться вместе. И я начала опасаться, что если их отношения не выльются во что-то более серьезное, то, как говорила моя няня, они могут закончиться не чем иным, как слезами. Я начала сожалеть, что познакомила их, хотя не было никаких сомнений в том, что она, выражаясь современным языком, была влюблена по уши.

Несмотря на это среди обитателей дома 97 на несколько недель установилось равновесие — и тут демобилизовался Чарли.

Некоторое время я не была официально представлена ему, и, когда это произошло, мне пришлось признать, что с выходцами из Беркшира ничего общего он не имеет. Знакомство состоялось за общим ужином в ужасном итальянском ресторанчике, что напротив моей квартиры.

Честно говоря, вечер прошел так себе, отчасти из-за того, что Гай не пытался быть общительным, и, главным образом, потому, что Бекки вовсе не старалась подключить Чарли к разговору. Мне пришлось задавать, а затем и отвечать на большинство вопросов. Что же до Чарли, то на первый взгляд он показался несколько неуклюжим.

Возвращаясь на квартиру после ужина, я предложила ему предоставить Бекки и Гая самим себе. Когда Чарли завел меня в свой магазин, то не смог удержаться, чтобы не рассказать, как он тут все переделал после своего появления. Его энтузиазм убедил бы самого недоверчивого из вкладчиков, но самое большое впечатление на меня произвело его знание дела, о котором до этого мне никогда не приходилось даже задумываться. Именно тогда я решила помогать Чарли в обоих его начинаниях.

Я ничуть не удивилась, узнав о его чувствах к Бекки, но она была настолько увлечена Гаем, что даже не замечала самого существования Чарли. Как раз во время одного из его бесконечных монологов о достоинствах этой девушки у меня в голове начал складываться план в отношении будущего Чарли. Я решила, что ему необходимо иметь другое образование, не такое официальное, как у Бекки, но и не менее важное для того будущего, которое он избрал для себя.

Я заверила Чарли, что Гаю скоро наскучит Бекки, как это неизменно случалось с девушками, которые попадались на его пути в прошлом. И посоветовала, набравшись терпения, дождаться, когда яблоко само упадет в руки, объяснив при этом, кто такой был Ньютон.

Я полагала, что те слезы, о которых так часто говорила няня, могут действительно хлынуть вскоре после того, как Бекки получит приглашение провести уик-энд у родителей Гая в Ашхерсте. Мне пришлось побеспокоиться и тоже получить приглашение к Трентамам на воскресный чай, чтобы оказать Бекки всяческую моральную поддержку, какая только понадобится ей.

Прибыв вскоре после трех сорока, что всегда считалось наиболее подходящим временем для чая, я обнаружила лишь миссис Трентам, сидевшую в полном одиночестве среди серебра и фаянса.

— А где же влюбленные голубки? — с порога поинтересовалась я.

— Если ты, в своей обычной грубой манере, Дафни, спрашиваешь о моем сыне и мисс Сэлмон, то они уже отбыли в Лондон.

— Вместе, я полагаю?

— Да, я даже представить себе не могу, что мой милый мальчик нашел в ней? — Миссис Трентам налила мне чашку чая. — Что касается меня, то я нахожу ее слишком вульгарной.

— Наверное, ум и внешность, — предположила я, когда в гостиной появился майор. Я улыбнулась этому человеку, которого знала с детства и к которому относилась, как к своему дяде. Для меня оставалось загадкой лишь то, почему он в свое время клюнул на такую особу, как Этель Хардкасл.

— Гай тоже уехал? — спросил он.

— Да, он отправился назад в Лондон с мисс Сэлмон, — сказала миссис Трентам во второй раз.

— Ох, как жаль. Она оказалась такой великолепной девушкой.

— Это смотря с чьей колокольни судить, — сказала миссис Трентам.

— Мне представляется, что Гай без ума от нее, — бросила я пробный камешек.

— Боже упаси! — воскликнула миссис Трентам.

— Сомневаюсь, что Всевышний может воспротивиться этому, — вошла я во вкус спора с ней.

— Тогда я воспротивлюсь, — заявила миссис Трентам. — Я не намерена позволить своему сыну ваять себе в жены дочь уличного торговца из Ист-энда.

— А почему бы нет? — вступил майор. — В конце концов, разве не уличным торговцем был твой дед?

— Джеральд, ну что ты в самом деле. Мой дед основал и развил чрезвычайно успешное дело в Йоркшире, а не в Ист-энде.

— Тогда, я думаю, все различия сводятся только к географии, — заметил майор. — А потом, я хорошо помню, как твой отец говорил мне — с некоторой долей гордости, могу я добавить, — что его папаша начинал свое дело где-то на задворках Хаддерсфилда.

— Джеральд, я уверена, что он преувеличивал.

— Он никогда не казался мне способным к преувеличениям, — парировал майор. — Напротив, он всегда представлял вещи такими, какими они были на самом деле. И, как я всегда считал, был довольно проницательным.

— В таком случае, это было совсем давно, — сказала миссис Трентам.

— Более того, я подозреваю, что мы еще увидим, как дети Ребекки Сэлмон утрут нос нам подобным, — добавил майор.

— Джеральд, мне бы не хотелось, чтобы ты употреблял столь грубые выражения. На всех нас оказывает влияние этот социалист-драматург Шоу и его безобразный «Пигмалион», который представляет собой не что иное, как пьесу о мисс Сэлмон.

— Едва ли, — возразила я. — Бекки закончит Лондонский университет со степенью бакалавра искусств, чего не удалось добиться ни одному представителю нашего рода за одиннадцать столетий.

— Это может быть и так, — вступила миссис Трентам, — но вряд ли ученые степени будут способствовать военной карьере Гая, особенно теперь, когда его полк будет нести службу в Индии.

Эта новость прозвучала как гром среди ясного неба. Я была уверена, что Бекки об этом тоже ничего не известно.