Прямо к цели

Ричард проводил ее к лифтам на первом этаже, где она поблагодарила его за снисходительность к старой леди. Пока лифт с грохотом вез ее наверх, напоминая о необходимости реконструкции, она раздумывала над тем, зачем председателю понадобилось видеть ее, надеясь только, что не для того, чтобы отказаться от ужина с ними, намеченного на этот вечер, так как их гостями будут Джозеф и Барбара Филд.

Несмотря на то что прошло уже полтора года, как Кэти съехала от них и поселилась в более просторной квартире на Челси Клойстерз, они по-прежнему раз в месяц ужинали вместе и всегда приглашали Кэти, когда в гостях у них были Филды или Блуминдали. Бекки знала, что Джозеф Филд, который все еще заседал в правлении огромного чикагского супермаркета, будет разочарован, если в этот вечер с ними не будет Кэти, тем более что американская пара на следующий день собиралась возвращаться домой.

Джессика сразу же предложила Бекки пройти в кабинет председателя, где Кэти говорила по телефону, необычно нахмурив брови. В ожидании, когда председатель закончит свой телефонный разговор, Бекки смотрела из окна на пустующую деревянную скамейку на противоположной стороне улицы и думала о Чарли, который бы с радостью променял на нее красные кожаные скамьи палаты лордов.

Положив трубку, Кэти тут же обеспокоенно спросила:

— Как Чарли?

— Вам лучше знать, — ответила Бекки. — Я вижу его лишь изредка за ужином, а завтракает дома он только по воскресеньям. Вот и все. А здесь он часто бывает?

— Не очень. Честно говоря, я до сих пор чувствую себя виноватой в том, что мы лишили его возможности заниматься делами компании.

— В этом нет никакой необходимости, — заметила Бекки. — Я никогда еще в своей жизни не видела более счастливого человека.

— Вы сняли камень с моей души, — обрадовалась Кэти. — Но сейчас мне нужен совет Чарли по неотложному делу.

— А в чем дело?

— В сигарах, — сказала Кэти. — Сегодня мне позвонил Дэвид Филд и сказал, что его отец хотел бы взять у нас дюжину коробок своих обычных сигар, и просил не беспокоиться с пересылкой их в Коннаут, потому что он с радостью забрал бы их сам сегодня вечером, когда придет на ужин.

— Так в чем дело?

— Ни Дэвид, ни наш табачный отдел не имеют ни малейшего представления о том, какого сорта сигары курит его отец. Похоже, что Чарли занимался его заказами персонально.

— Вы можете проверить по старым накладным.

— Что я и сделала в первую очередь, — заверила Кэти. — Но об этих сделках нет никаких записей. Это удивило меня, так как десяток коробок регулярно отправлялись для старого мистера Филда в Коннаут всякий раз, когда он приезжал в Лондон. — Брови у Кэти опять поползли вверх. — Мне всегда это казалось странным. В конце концов, в его магазине наверняка есть свой собственный табачный отдел. И уж конечно, не маленький.

— Безусловно, есть, — сказала Бекки. — Но в нем не бывает гаванских сигар.

— Гаванских? — Я что-то не понимаю вас.

— Когда в пятидесятых годах американская таможенная служба запретила ввоз в США кубинских сигар, отец Дэвида, который курил определенный сорт «Гаван» еще задолго до того, как кто-то услышал о Фиделе Кастро, так и не увидел причин, по которым он должен был отказать себе в том, что он считал своим законным правом.

— И как решал эту проблему Чарли?

— Чарли спускался в свой табачный отдел, выбирал десяток коробок с любимыми сигарами Филда, возвращался в свой кабинет, снимал с каждой сигары обертку и, заменив ее безобидным голландским ярлыком, укладывал сигары в коробку без опознавательных знаков. Он тщательно следил, чтобы под рукой всегда был запас таких сигар на случай, если они вдруг закончатся у мистера Филда. Чарли считал, что это самое меньшее, что мы можем сделать, чтобы отплатить Филдам за все то гостеприимство, которое они оказывают нам уже долгие годы.

Кэти понимающе кивнула:

— Но мне все же надо знать, какой именно сорт кубинских сигар мистер Филд считал своим «законным правом»?

— Я не имею понятия, — призналась Бекки. — Как вы уже сказали, Чарли никогда не позволял, чтобы этим заказом занимался кто-то другой.

— Тогда кому-то придется просить Чарли, чтобы он либо пришел и выполнил заказ сам, либо по меньшей мере сообщил нам, какому сорту мистер Филд отдает предпочтение. Итак, где можно найти почетного президента в одиннадцать тридцать утра в понедельник?

— В зале заседания какого-нибудь комитета палаты лордов.

— Нет, его там нет, — сказала Кэти. — Я уже звонила в палату, и они заверили меня, что этим утром его там не было. И более того, не будет всю неделю.

— Но этого не может быть, — встрепенулась Бекки. — Он днюет и ночует там.

— Я тоже так думала, — сообщила Кэти. — Вот почему я позвонила в 1-й магазин и попросила вашей помощи.

— Я разберусь с этим в один миг, — заверила Бекки. — Если Джессика соединит меня с палатой лордов, я найду, с кем там поговорить.

— Палата лордов? — спросила она. — Бюро информации, пожалуйста… Скажите, мистер Ансон на месте? Нет, ну что же, тогда я бы хотела оставить срочное сообщение для лорда Трумпера… из Уайтчапела… Да, я думаю, что он находится в сельскохозяйственном подкомитете этим утром… Вы уверены?.. Этого не может быть… Вы знаете моего мужа?.. Что ж, слава Богу… Неужели?.. Как интересно… Нет, благодарю вас… Нет, я не буду оставлять сообщения, и не беспокойте мистера Ансона, пожалуйста. До свидания.

Бекки положила трубку и увидела, что Кэти и Джессика смотрят на нее, как двое детей в ожидании продолжения вечерней сказки перед сном.

— Чарли не было этим утром в палате. Никакого сельскохозяйственного подкомитета не существует. И он вообще не является членом какого-либо комитета. И более того, они в глаза его не видели последние три месяца.

— Но я не понимаю, — удивилась Кэти, — как же вы связывались с ним вез это время?

— По специальному номеру, который у меня записан в холле у телефона на Итон-сквер. С его помощью я связываюсь с представителем бюро информации палаты лордов по имени мистер Ансон, который, похоже, всегда точно знает, где можно найти Чарли в любое время дня и ночи.

— А сам мистер Ансон существует в природе? — спросила Кэти.

— О да, — ответила Бекки. — Но он, кажется, работает на другом этаже палаты, а в этот раз я разговаривала с бюро общей информации.

— И что происходит, когда вы дозваниваетесь до мистера Ансона? — спросила Кэти.

— Чарли обычно связывается со мной в течение часа.

— Так почему бы вам не позвонить мистеру Ансону сейчас?

— Сейчас мне бы не хотелось делать этого, — возразила Бекки. — Сначала я хочу выяснить, чем Чарли занимается все эти два года. А мистер Ансон, я уверена, не скажет этого.

— Но мистер Ансон не может быть единственным, кто знает это, — предположила Кэти. — В конце концов, Чарли живет не в вакууме. — Они обе повернулись к Джессике.

— Не смотрите на меня так, — сказала Джессика. — Он ни разу даже не звонил сюда с тех пор, как вы отлучили его от Челси-террас. Если бы Стен не заезжал иногда в столовую пообедать, я бы не знала даже, жив ли Чарли вообще.

— Конечно же, — согласилась Бекки, прищелкнув пальцами. — Стен — единственный, кто должен знать о том, что происходит. Он по-прежнему забирает его ранним утром и привозит поздним вечером. Чарли не смог бы проворачивать свои делишки без того, чтобы шофер не пользовался его полным доверием.

— Так, Джессика, — распорядилась Кэти, просматривая свои записи в календаре. — Начните с того, что отмените мой ланч с управляющим директором фирмы «Мосс Брос», затем скажите секретарю, чтобы не было никаких звонков и посетителей до тех пор, пока мы не выясним, чем занимается наш почетный президент. После этого спуститесь в столовую и посмотрите, нет ли там Стена, и, если он там, немедленно звоните мне.

Джессика чуть ли не бегом выскочила из кабинета, и Кэти вновь перевела взгляд на Бекки.

— Вы думаете, что у него может быть любовница? — тихо спросила Бекки.