Фан-клуб

— Оно будет готово. Хотелось бы, чтобы вы отправили его как можно быстрее.

Шэрон поцеловала его и ждала, пока он не выйдет. Прислушалась, как слабеют звуки его шагов по пути в холл.

Наконец она вернулась к столику, положила перед собой чистый лист бумаги и взялась за ручку. Затем, немного подумав, поднесла ручку к бумаге, и осторожно, внимательно, твердой и спокойной рукой принялась за письмо.

Это было самое жаркое четвертое июля, какое осталось в памяти Феликса Зигмана.

Постоянно промокая лоб от выступающего пота шелковым носовым платком, наклоняясь вперед, чтобы отодвинуть прилипшую к кожаной обивке «кадиллака» рубашку, Зигман костил себя за то, что забыл проверить наличие фреона в кондиционере (он забыл и о множестве других вещей в сплошном кошмаре этих последних дней). Он нетерпеливо ожидал, когда Нелли Райт нажмет на кнопку, которая открывала передние ворота в дом Шэрон с Левико Уэй в Бель-Эйре.

Сгорбившись за рулем, ожидая, как ему показалось, уже целую вечность, он почувствовал, насколько измучился в эти последние дни. Феликс задумался над тем, какова же в действительности температура воздуха. По тому, как с него буквально ручьями лился пот, можно было предположить, что сейчас не меньше 30 градусов или еще выше, но затем он понял, что, может быть, дело вовсе не в температуре и влажности. Возможно, что на самом деле температура воздуха не очень высока, а жара, которая так измучила его, — это следствие утренних событий, особенно последних двух часов.

В это утро, когда все, кто мог, уехали за город на весь праздничный уик-энд, он ожидал на первом этаже здания, в котором размещался его офис, прибытия письма с заказной почтой. Феликс боялся, что оно может не прийти и в то же время страшился его прибытия. Ведь он абсолютно не представлял, что ему надо будет делать, если оно все же придет.

Почтовый служащий появился в десять минут одиннадцатого утра.

Зигман поднялся на лифте на пятый этаж, закрылся в пустом офисе и прочел весьма внимательно второе письмо Шэрон относительно выкупа. Фактически перечитал его трижды, прежде чем позвонил Нелли Райт и быстро прочел ей письмо.

Она ответила:

— Благодарю тебя, Господи. Когда ты отправляешься?

— В половине двенадцатого, — сказал он ей. — Я буду иметь в запасе много времени. После того, как выберусь на автостраду Пасифик Кост, дальше не знаю, куда ехать, но надеюсь, что направления в письме указаны достаточно точно.

Направления, как оказалось, были указаны совершенно точно. Сначала, выехав на Топанга Каньон, он был озабочен присутствием на дороге туристов, мотоциклистов и зевак. Но как только добрался до Фернвуд Пасифик Драйв и стал круто взбираться по извилистой дороге, пролегшей среди холмов, дорожное движение резко уменьшилось. Он остановился лишь однажды, вернее, медленно проехал мимо металлических ворот из трех массивных брусьев, пока не увидел молодого человека в очках и грубых брюках, входящего туда.

После этого Феликс удостоверился, что ворота ведут к храму «Луна и Огонь», и возобновил движение по извилистому пути. Вскоре он обнаружил, что вокруг абсолютно никого нет. Не было никого и ничего — полная изоляция, и ему показалось, что он — единственное человеческое существо на земле, которому непонятно что угрожает.

После того, сосредоточившись, он стал следовать инструкциям письма, подчиняясь каждой его букве. Огромная, изрытая, исцарапанная скала из песчаника выросла слева от него. Он вывел «кадиллак» на грязную обочину дороги, сразу за скалой остановился и вынес из машины два чемодана. Поставил их за скалу, обогнул ее, обнаружил в южном направлении тропинку, окружавшую этот огромный камень, и пошел по ней. Пыхтя от своей тяжелой ноши, он отмерил шагами нужное расстояние. Он по очереди положил на бок оба чемодана в углубление с каменистым дном, скрытое от дороги нависающей скалой.

Возвращаясь, Зигман постоянно задавал себе вопрос, прячется ли где-то поблизости человек (или люди), следящий за ним или держащий его под перекрестьем оптического прицела. По мере того как он удалялся от скалы, он все более убеждался, что место для выкупа было выбрано похитителем (или похитителями) Шэрон идеально. Чемоданы невозможно было разглядеть из транспорта, несущегося по автостраде.

Удовлетворенный своей работой, он хотел как можно быстрее удалиться от этого пугающего, заброшенного места. Уставший, с головокружением от напряжения, нагромождения событий и жары этого дня, он тем не менее, неуклюжей трусцой, добежал до «кадиллака» менее чем за одну минуту.

Феликс почувствовал себя в полной безопасности только после того, как сел в свою роскошную колесницу и заперся изнутри, приоткрыв окна. Заурчал мотор, покрышки взвизгнули и машина быстро понесла его прочь от этого «воровского рынка» — дикого, примитивного природного укрытия.

Пережитое остро напомнило ему о том, о чем он напрасно стремился не думать, — о ситуации, в которой пребывала Шэрон в этот момент. Как же она чувствует себя, если даже столь краткое приключение так испугало его самого. Спускаясь по этой холмистой местности в направлении района Топанги, он молча молился на нее, столь дорогого ему человека.

Теперь, продолжая следовать инструкциям, он, наконец, очутился в Бель-Эйре. Его машина уткнулась носом в декоративные ворота ее двухэтажного дома в испанском стиле. Зигман взглянул на часы на щитке управления: пять минут второго. Шэрон указала в письме, что выкуп заберут сразу после часа дня. Его интересовало, насколько позже часа. Может быть, выкуп забирают именно сейчас, пять минут спустя? Или это произойдет через полчаса? Или через час? Он старался не зацикливаться на том, что происходит сейчас. Ему надо думать над тем, что будет позже, ближе к вечеру. А может завтра. Сегодня, в пятницу, или завтра, в субботу, Шэрон будет с ним, живая и невредимая.

Предстояла невыносимая вахта. Нелли и он должны были дежурить у телефона весь остаток этого дня, всю ночь, а может быть, и завтра, ожидая ее телефонный звонок.

Он очнулся, услышав металлический лязг, и сквозь ветровое стекло увидел, как открылись автоматически управляемые ворота.

Нажав на педаль газа, он вырулил с Левико Уэй на асфальтовую дорогу, идущую вокруг владений Шэрон, проехал мимо стоящих как стражи тополей и пальм и устремился к дому, горделиво возвышавшемуся на холме.

Подъехав к дому, он поставил «кадиллак» в тенистой части стоянки и поспешил к входу.

Массивная, украшенная резным орнаментом входная дверь распахнулась — на пороге стояла Нелли Райт. Ее аккуратный брючный костюм контрастировал с тревожным выражением лица, она беспрерывно курила. Возле ее ног нервно лаял маленький йоркшир, любимец бедняжки Шэрон.

Не отвечая на вопрошающий взгляд Недли, Феликс привычно поцеловал ее в щеку, похлопал по спинке йорка и проследовал в огромную гостиную с включенным кондиционером. Пока Нелли зашторивала окна от солнечного света, Зигман сбросил пиджак на ручку кресла.

— На самом деле стоит такая жара, или я заболел чем-нибудь?

— Позволь мне распорядиться, чтобы Перл принесла тебе чего-нибудь прохладительного.

— Диетическую пепси, — сказал он ей вслед.

Зигман бесцельно расхаживал по комнате, пытаясь не обращать внимания на множество фотографий и две картины маслом — портреты Шэрон. Он чувствовал себя совершенно опустошенным и беспомощным, раздумывая, что еще мог бы сделать человек после того, как сделал все, что было ему приказано.

Нелли вновь появилась в гостиной с высоким бокалом, до краев наполненным каким-то напитком с кубиками льда. Она протянула его Зигману, затем прикурила новую сигарету от окурка предыдущей. Он выпил глоток из бокала, рассеянно поставил его на стол и возобновил свое хождение по гостиной.

Нелли присела на пуфик.

— Ты очень нервничаешь, — заявила она.

— А ты разве нет?

— Еще больше, чем ты. — Она крепко сжала руки и ждала, пока он начнет говорить. Затем, не в силах более молчать, спросила: