Страница 13 из 22
Но наиболее яркое применение такой технологии мы встречаем у Архимеда с его гигантскими зеркалами. Нет необходимости напоминать здесь обо всем научном вкладе этого гения, родившегося в Сиракузах и жившего с 287 по 212 г. до н.э. Однако обязательно нужно сказать, что во время осады Сиракуз в 212 г. римским флотом Клавдия Марцела Архимед сумел поджечь римские триеры, сфокусировав и направив на них солнечные лучи при помощи огромных, предположительно металлических зеркал.
Правдивость данного эпизода традиционно ставилась под сомнение вплоть до 6 ноября 1973 г., пока Иоаннис Сакас не повторил его в порту Пирей и при помощи 70 зеркал не поджег маленькое судно.
Свидетельства этого впоследствии забытого знания встречаются повсюду, обнажая тот факт, что жизнь людей древности была гораздо богаче и изобретательнее, чем порой способен признать наш консервативный разум. Именно здесь лучше, чем где-либо, оправдывается старая поговорка, что мир видится в зависимости от цвета стекла, через которое мы на него смотрим.
Другая важная находка, с которой знакомит нас Темпл, это плод тяжелых трудов в области библиографии и филологии. Именно им посвятил свое время доктор Майкл Вейтцман из лондонского университета, он показал, что термином «тотафот», который употребляется в библейских Книгах Исхода и Второзаконие для обозначения филактерий, закреплявшихся на лбу во время религиозной службы, изначально назывался некий предмет, который помещался между глаз.
И в результате перед нами еще одно описание очков, причем, по мнению Вейтцмана, лучшего знатока древней иудейской истории в Англии, – очков, которые происходят из Египта.
Нет ничего странного, что в стране фараонов были знакомы с ними даже до того, как там появились собственно фараоны. Ведь только так можно объяснить наличие микроскопических рисунков на ручке ножа из слоновой кости, который нашел в 1990х гг. доктор Гюнтер Драйер, директор Немецкого института в Каире, на кладбище Омм-эль-Кабб в Абидосе. Удивительно, что нож датируется додинастической эпохой, т.н. «периодом Нагада-II», то есть примерно XXXIV в. до н.э. Другими словами – он был изготовлен 5300 лет назад!
Эта настоящая археологическая загадка представляет нам, – что можно оценить только при помощи лупы, – череду человеческих фигур и животных, чьи головы не превышают одного миллиметра. Темпл, судя по всему, абсолютно убежден, что оптические технологии появились в Египте и использовались не только при изготовлении миниатюрных изображений и в повседневной жизни, но и при строительстве и ориентации зданий в Древнем царстве, а также для производства разных световых эффектов в храмах посредством отполированных дисков и при исчислении времени. Вставные глаза у статуй IV, V и даже III династий были «выпуклыми кристаллическими линзами, совершенно обработанными и отполированными», они увеличивали размер зрачков и придавали статуям оживший вид. В данном случае линзы делались из кварца, а доказательства изобилия его в Древнем Египте в большом количестве можно найти в музеях и книгах по египтологии. Таким образом, получается, что «Око Гора» было еще одним типом оптического прибора.
Прототипом обширной серии доказательств, собранных Темплом, была линза Лейярда. Именно этот камушек находится в самом начале его тридцатилетней эпопеи и в силу огромного значения, который он представляет для глубокого пересмотра истории, хранится в отделе древностей Западной Азии Британского музея.
Линза была найдена во время раскопок, производившихся Остином Генри Лейярдом в 1849 г. в Ираке в одном из залов дворца в Калху, известном также как город Нимрод. Она представляет собой только часть комплекса находок, в который входит огромное количество предметов, принадлежавших ассирийскому царю Саргону II, жившему в VII в. до н.э.
Речь идет о предмете из горного хрусталя, эллипсоидной формы, 4,2 см длиной и 3,43 см шириной, со средней толщиной в 5 мм.
Первоначально у этой линзы была оправа, возможно, из золота или другого драгоценного металла, пригнанная с большой тщательностью, но ее похитили и продали рабочие с раскопа. Однако самое удивительное то, что речь идет о настоящей плоско-выпуклой линзе, которая была вырезана в форме торроида, совершенно неправильного на взгляд неспециалиста, и с многочисленными прорезями на плоской поверхности. При этом абсолютно очевидно, что она использовалась для коррекции астигматизма. Поэтому диоптрическая градуировка на этой линзе разная в разных ее частях, от 4 до 7 единиц, и уровни повышения диоптрий колеблются от 1,25 до 2.
Изготовление подобного прибора требовало высочайшей точности работы. Ее поверхность сначала была полностью плоской с обеих сторон и обладала совершенной прозрачностью – качеством, которое, естественно, сейчас во многом утеряно благодаря многочисленным трещинам, грязи, забившейся в микропоры, и другим воздействиям, неизбежно оставляющим свои следы на артефакте древностью в 2,5 тысячи лет.
Весьма существенно, что линза имеет размеры глазного яблока и даже совпадает по параметрам с некоторыми современными стандартными линзами.
Когда Темпл наткнулся на историю этой линзы и закончил ее анализ, началась его работа, приведшая сегодня к выявлению и изучению более 450 линз по всему свету. Первооткрыватель Трои Шлиман нашел 48 линз в развалинах мифического города, из которых одна особенно выделялась совершенством выделки и следами знакомства с инструментами гравера.
В Эфесе найдено целых 30 линз, и, что характерно, все они были вогнутыми и уменьшали изображение на 75 процентов, а в Кноссе, на Крите, как выяснилось, линзы изготавливали в таких количествах, что даже удалось найти настоящую мастерскую минойской эпохи по их производству.
В Каирском музее хранится экземпляр круглой линзы III в. до н.э., пяти миллиметров в диаметре, сохранившейся в прекрасном состоянии и увеличивающей в 1,5 раза.
В скандинавских странах количество обнаруженных древних линз приближается к сотне, а на развалинах Карфагена их найдено 16 – все плоско-выпуклые, все из стекла, за исключением двух, сделанных из горного хрусталя.
Очевидно, что после выхода книги «Хрустальное солнце» и ее перевода на другие языки отыщутся новые линзы, зажигательные стекла, «смарагды» и иные свидетельства оптического искусства древности, безо всякого толка пылившиеся в музеях в течение многих десятилетий или даже столетий.
Однако не стоит видеть в этих свидетельствах следы пребывания на нашей Земле инопланетян или существования неких забытых цивилизаций с чрезвычайно развитыми технологиями. Все они лишь указывают на нормальное эволюционное развитие науки и технологий, опирающееся на изучение природы при помощи накопления эмпирических знаний, путем проб и ошибок.
Иначе говоря, перед нами свидетельство изобретательности человеческого гения, и только человек в ответе как за возникновение подобных чудес, так и за их забвение.
Мы уже знаем, что библейский термин «тотафот» был, вероятно, египетского происхождения и обозначал предмет, похожий на наши очки. Однако лучший пример использования очков в древности дает нам печально известный Нерон, о котором тот же самый Плиний предоставляет исчерпывающие сведения.
Нерон был близорук и, для того чтобы наблюдать гладиаторские бои, использовал «смарагды», кусочки зеленоватого хрусталя, не только исправлявшие дефекты зрения, но и зрительно приближавшие объекты. То есть речь идет о монокле, который, вполне возможно, держался на металлической подставке, а его линза, вероятно, была изготовлена из зеленого самоцвета типа изумруда или же из выпукло-граненого стекла.
В последнее столетие эксперты много дискутировали на тему близорукости Нерона и пришли к выводу, что изобретение средств корректировки зрения две тысячи лет назад вполне возможно, в противоположность традиционно принятому мнению о возникновении очков в XIII в.
Темпл делает вывод: «Древние очки, которых, по моему мнению, было очень много, представляли из себя вид пенсне, закреплявшееся на носу, или вид театрального бинокля, который время от времени подносили к глазам».