Страница 26 из 53
Парадоксы зрительного восприятия кратковременных быстропротекающих процессов или отдельных их фаз в подобных свидетельствах встречаются часто. Так, инженер-строитель Людмила Михайловна Караева рассказала об автомобильной аварии — столкновении двух грузовиков, один из которых попытался в последний момент во избежание удара отвернуть. Она пишет: «Столкновение… произошло, как я поняла позже, мгновенно, но для меня оно длилось очень долго и медленно. И самое поразительное мое впечатление — я видела, как помутнело (! — Ю. Р.) боковое стекло грузовика и как медленно, как при замедленной съемке, стали падать осколки стекла на землю».
В заключение приведу еще одно свидетельство, полученное мною в ответ на публикацию в серии «Знак вопроса» брошюры «Последняя книга Сивиллы?», где затрагивалась в общих чертах рассматриваемая в настоящей работе проблема. Автор письма — Александр Никодимович Басов, проживающий в Минске, к сожалению, не указал своего адреса, лишив меня возможности задать дополнительные вопросы, сообщает:
«Это произошло летом 1975 года во время прохождения мной действительной военной службы в Московском военном округе. Часть наша стояла в Реутово. Мне часто приходилось ездить старшим машины. В тот день мы с водителем возвращались в часть на грузовой машине ГАЗ-53. Направлялись к путепроводу через кольцевую дорогу из Перовского района г. Москвы в Реутово. Дорога была узкая, пустынная. По краям дорожного полотна кюветы, а за ними насыпи. Скорость около 80 км/ч. Объезжаем возвышенность, и вдруг прямо перед нами посреди дороги резко затормозил „Москвич“. Объехать его было невозможно, для торможения мало расстояние. И вот тут случилось то, что запомнилось мне на всю жизнь. Полное спокойствие, я никогда в жизни не был так спокоен, очень ясная голова. Первая мысль: „Спокойно. Не мешай водителю. Все сейчас зависит от него“. И вот я спокойно сижу и наблюдаю, что происходит. Очень медленно, как в замедленном кино, капот машины стал разворачиваться в сторону кювета справа. „Сейчас упадем в кювет“. Все происходит страшно медленно. Поворачиваю голову к водителю и удивляюсь — все происходит медленно, а вот руки его быстро, стремительно (!! — Ю. Р.) вращают баранку! Меня поразил этот контраст. Опять смотрю на дорогу. Капот машины уже поворачивается влево. „Вот сейчас ударим „Москвич““ — мысли текут в нормальном времени (!!! — Ю. Р.). Но наша машина медленно проплывает в нескольких сантиметрах от легковой машины и замирает, став поперек дороги. Сколько мы с водителем стояли неподвижно, я не знаю. То, что, я описал, мне казалось, происходило 45–60 секунд. Но я понимаю, что на самом деле это мгновения. Когда отъезжали, „Москвича“ уже нигде не было видно. Меня поразило, что когда все кончилось, никаких эмоций не было! Никаких! Все то же спокойствие! И только по моей спине текла струйка холодного пота, а вместо мышц спины кто-то поместил ледяную глыбу».
Попробуем систематизировать приведенные выше сообщения. Совпадающие детали этих свидетельств могут быть разделены на несколько групп:
I. Эффекты восприятия:
а) зрительные (резкое уменьшение темпа наблюдаемого движения);
б) слуховые (беззвучность происходящего).
II. Эффекты действий:
а) указания на чрезвычайную эффективность действий в такие моменты, на возможность производства громадного объема двигательных операций, несомненную благотворность отмечаемого изменения временного масштаба (время словно «бесконечно растягивается», помогая спастись);
б) указания на значительное увеличение развиваемой человеком в такие моменты мышечной активности и мощности;
в) указания на возможность коррекции положения тела относительно перемещающихся в опасной близости опасных тел благодаря возможности их визуального наблюдения (визуализации, позволяющей экстраполировать их траекторию и упреждающе перемещать тело).
Нельзя, видимо, пройти мимо существующих в подобных свидетельствах указаний на одновременность (синхронность) наблюдения снижения скорости движущихся предметов и исчезновения восприятия характерных для обычной жизни шумов. Интересно при этом, что зрительные аномалии восприятия (если считать их таковыми, хотя это только лишь официальная общепринятая интерпретация) имеют количественный характер — замедление скорости, тогда как слуховые — качественный — полное отсутствие звука.
Потрясающе интересно сообщение А. Н. Басова из Минска. Ведь по сию пору принято считать отмечаемое в подобных случаях изменение временного масштаба субъективным, то есть ошибкой восприятия, обусловленной физиологическими параметрами и возможностями организма.
Но Александр Никодимович наблюдал одновременно замедленное движение самой машины и всего вне ее происходящего и потрясающе быстрое манипулирование рулем шофера, пытавшегося избежать наезд. При этом заявитель свидетельствует, что процесс его мышления протекал в обычном темпе. А это совершенно не вяжется с существующей трактовкой происходящего в подобных случаях как субъективной погрешности восприятия.
А как комментировать наблюдение Ф. Н. Филатова, видевшего с малого расстояния падение снаряда, плавление под ним снега, постепенную деформацию оболочки, появление на ней трещин, выход наружу из трещин пламени, собственно деструкцию (медленную, наблюдаемую!) оболочки и медленное же удаление осколков, не задевших офицера?
Вспомним, что величина инерционности человеческого глаза порядка 0,1 секунды. Что же касается скорости осколков, то без особой натяжки ее можно оценить как 1000 м/с, что многократно превышает зрительно наблюдаемую и оцененную Филатовым их скорость как м-е-д-л-е-н-н-у-ю (видимо, лежащую в пределах 5-10 м/с). Что касается наблюдения плавления снега под раскаленной болванкой снаряда, то эффект этот можно объяснить «вялостью» взрывателя, что могло привести к задержке взрыва его бризантной начинки, но и при этом., видеть разлет осколков? — фантастика!
Вспомните также наблюдение инженера-строителя Людмилы Михайловны Караевой, отметившей помутнение бокового стекла грузовика после удара, до того как оно медленно рассыпалось. Надо полагать, что помутнение стекла было вызвано изменением его оптических свойств сразу же после удара, когда все стекло пронизали трещины, но еще до того, как оно стало разваливаться. Оценить время существования этой фазы, простите, я не берусь.
Касательно сообщения В. М. Медведева из Севастополя замечу, что сверло отнюдь не сразу должно было начать выворачивать руку. Сначала ему нужно «выбрать слабину» — намотать слабо сидящую на руке рукавицу. Поскольку диаметр сверла внушителен — 32 мм, то трудно предполагать, чтобы это произошло более чем за один оборот сверла (около 0,23 секунды на указанной скорости станка). Добавлю, что поскольку подавляющее большинство сверл выполняется правыми (требующими вращения по часовой стрелке, если смотреть на хвостовую часть сверла сверху), то его воздействие на тыльную часть правой руки было весьма неблагоприятным, выворачивающим кисть кнаружи, в сторону, куда кисть не гнется. Свидетельство не позволяет установить количество оборотов сверла после того, «как слабина была выбрана», однако, поскольку пострадавший не получил телесных повреждений, можно думать, что на это ушло не менее оборота по времени. Оценка времени заявителем, на мой взгляд, занижена. Можно говорить примерно о 2–3 оборотах, то есть о времени порядка 0,5–0,75 секунды.
Отвлечемся от традиционного подхода. Не следует ли нам обратить внимание на условия, в которых произошли приведенные наблюдения?
Во-первых, все наблюдения весьма кратковременны. По оценкам заявителей, они длятся короткие мгновения (в исчисляемых случаях это время лежит в пределах от долей секунды до нескольких секунд).
Во-вторых, режим парадоксальных действий и восприятия всегда сопряжен и обусловлен серьезнейшей реальной опасностью, уже наступившей, когда избежание увечья или смерти почти невероятно и организм возбужден происходящим.