Сыщик-убийца

Он хотел обойти ее, но не успел. Сильный толчок заставил его пошатнуться.

В то же время почва обрушилась у него под ногами, увлекая его за собой; громкий крик раздался в ночи. За ним раздался такой же крик, и двое людей исчезли в пропасти.

Земля обрушилась как раз в ту минуту, когда Тефер вонзил нож по самую рукоять между лопаток Плантада, и увлекла вместе с собой убийцу и жертву на глубину сорока футов.

На земле лежал без сознания человек, другой исчез, погребенный под обвалом, торчала только одна нога, сломанная в трех местах.

Гроза усиливалась. Молния сверкала, почти не переставая. Дождь лил как из ведра.

Прошло несколько мгновений. Лежавший наверху человек сделал легкое движение. Он мало-помалу приходил в себя и пошевелил сначала руками, потом ногами, открыл глаза, приподнялся на локте и, вздохнув несколько раз, стал ощупывать себя.

— Я жив и здоров… — прошептал он. — Ни царапины, а Плантад умер… Дьявол положительно служит нам!

Действительно, Тефер был жив и даже не ранен. Земля, обрушившаяся под его ногами, ослабила силу удара. Его обморок был результатом не падения, а испуга.

— Я чудом спасся от смерти, — продолжал он. — Но это еще не все: надо выйти отсюда. Меня разделяет по меньшей мере пространство в десять метров от трещины, в которую я упал… Влезть так высоко невозможно, ждать дня я не могу… И звать на помощь тоже нельзя, так как у Плантада мой нож и я выдал бы себя… Но во всех каменоломнях есть выход — открытый или подземный — надо только найти его.

Протянув руки перед собой, он продвигался в темноте; потом вспомнил, что у него есть в кармане спички, и, вынув, зажег одну, неверный свет которой позволил ему осмотреться.

Прежде всего он увидел ногу Плантада, торчавшую из-под обвалившейся земли. При этом зрелище он слегка вздрогнул.

«Я постараюсь найти способ бежать отсюда, — подумал он, — и сумею так скрыть тело, что никто никогда не найдет его».

Он снова огляделся и почти под ногами увидел темное отверстие. Но в эту минуту спичка погасла.

Он зажег вторую и, убедившись, что отверстие более чем достаточно для человека, пролез в него и оказался в брошенной каменоломне, своды которой поддерживались толстыми балками. Вторая спичка погасла.

Положение Тефера стало критическим. В спичечнице оставалось всего десять спичек, и он не знал, хватит ли их на то, чтобы найти дорогу и окончательно зарыть Плантада.

Непременно надо было найти выход, и полицейский в третий раз зажег спичку: перед ним было десять дорог вместо одной.

Он пошел наудачу и, пройдя шагов двадцать, очутился в довольно большой каменоломне, открытой сверху, и вскрикнул от радости, увидев в углу инструменты каменщиков и фонарь с масляной лампой, которую он поспешил зажечь.

Взяв заступ, он вернулся обратно, желая окончательно зарыть Плантада. Но прежде чем приняться за дело, он остановился.

— Мне нужны его бумаги… — прошептал он. — Я хочу знать, что он нашел и что мне угрожало…

И он хотел уже отрыть тело, чтобы обыскать его и затем зарыть глубже.

Вдруг глухой треск заставил его вздрогнуть. Он поднял голову и отскочил, бледный, как смерть. Произошел новый обвал, и большая масса земли упала перед ногами полицейского, почти задавив его. Вторично в течение часа он избег смерти.

Нога Плантада исчезла под массой земли толщиной около метра.

— Могила зарыта, — прошептал Тефер. — Я не достану его бумаги… но не все ли равно? — никто никогда не будет их иметь… Его тайна и моя умрет вместе с ним… Я сказал правду: он знал слишком много…

Он отнес обратно заступ, но оставил фонарь и стал искать выход. Несколько раз он поворачивал в коридоры, которые не приводили никуда. Наконец он почувствовал свежий воздух, пахнувший ему в лицо. Он нашел выход, и в то же время гроза прекратилась.

Бросив фонарь, он вышел на дорогу. В скором времени Тефер был в Монтрейле. Дождь уже перестал, и на небе начинали сверкать звезды.

Было около полуночи, когда Тефер, промокший до костей и усталый, вернулся домой. Он с самого утра ничего не ел, но не решился сменить костюм и выйти на поиски какого-нибудь еще открытого ресторана, а прямо бросился в постель и заснул тяжелым сном, полным ужасных сновидений.

Около восьми часов его разбудил громкий звонок. Безумный страх охватил его. Он представил, что вчерашнее преступление открыто и его пришли арестовать.

Однако, подумав, успокоился, невольно улыбнулся своим страхам, вскочил с постели, наскоро оделся и открыл дверь.

На пороге стоял герцог Жорж, одетый небогатым буржуа.

— Ах, герцог! — сказал Тефер. — Я очень рад вас видеть. Идите скорее, нам надо поговорить.

— Есть что-нибудь новое?

— Да, и очень много. Мы избегли большой опасности.

— Вы нашли Жана Жеди?

— Нет, опасность исходила не от него.

— Так, значит, от Рене Мулена?

— Нет!

— Так от кого же?

— Мы, сами того не зная, имели врага гораздо более опасного…

— А!… Объяснитесь, пожалуйста!

— Сейчас. И вы содрогаетесь от ужаса.

И Тефер рассказал удивленному и испуганному герцогу все произошедшее за последние двадцать четыре часа.

— Вы правы, — прошептал Жорж, — мы избежали ужасной опасности… Но уверены ли вы, что мы действительно спасены?…

— Конечно, уверен… Мертвые не говорят.

— Но этого человека может заменить другой.

— Не бойтесь. Нет сомнения, что исчезновение Плантада перевернет префектуру вверх дном и на его место постараются поставить другого. Но у этого агента не будет способностей Плантада. И, кроме того, случай не доставит ему тех доказательств, которые Плантад унес с собой в могилу. Например, той фальшивой монеты, потерянной Термондом и Дюбье на холме патронного завода… В префектуре неизвестно, что фиакр номер 13 останавливался перед сгоревшим домом; первое донесение Плантада кончается на этом… Никто не узнает ничего больше, только он мог найти остальное, но я положил этому конец.

— Но разве никто не может навести справки у Сервана или полицейского комиссара в Баньоле?

— Какие справки?

— Относительно Проспера Гоше… пожара…

Тефер очень непочтительно расхохотался:

— Пусть ищут Проспера Гоше. Пусть заставляют говорить дымящиеся обломки. Термонд и Дюбье уехали. Они слишком умны, чтобы сохранить фантастические имена, написанные в безукоризненных паспортах, которыми я их снабдил… Поэтому дело фиакра номер 13 останется для полиции непроницаемой тайной. Один Плантад имел ключ, но я уничтожил Плантада.

— Вы должны были бы взять его заметки…

— Я хотел это сделать, но они погребены под землей в глубине брошенной каменоломни и никогда не появятся на свет… Все идет отлично… Единственная досадная вещь, что мне дали другое назначение: мне будет труднее узнавать все, что происходит.

— Не все ли равно, если, как вы говорите, смерть Плантада кладет конец всему? Вам останется больше времени искать Жана Жеди.

— Я обрыскал весь Париж и убежден, что негодяй убежал за границу вместе с украденными деньгами.

— Зачем?

— Чтобы быть в безопасности…

— Но чего же он мог бояться? Он был уверен, что мистрисс Дик-Торн не подаст жалобу, так как выдаст себя. Мне кажется, Тефер, вы ошибаетесь, Жан Жеди, вероятно, поселился в какой-нибудь неизвестной вам трущобе, где тратит плоды своего последнего воровства…

— Я знаю все трущобы, — перебил полицейский.

— Без сомнения, исключая этой.

— Все мои поиски были напрасны…

— Возобновите их, пока они не приведут к чему-нибудь… Надо во что бы то ни стало найти этого человека. Мое терпение, силы истощаются. Постоянное беспокойство наконец сведет меня с ума… Вы говорили сейчас, что все идет отлично…

— И повторяю это.

— Пожалуй, но Жан Жеди может погубить меня теми бумагами, которыми владеет… Эта мысль не дает мне ни минуты покоя… Я боюсь всего… Не решаюсь ходить каждую ночь на Университетскую улицу.