Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 19 из 34

Гроб из мореного дуба установили в церковном подвале на высокий постамент. И там он простоял несколько десятилетий подряд. Пока уже новый самодержец Александр I не решил как-то взглянуть на труп усопшего монарха. При дворе ходили упорные слухи, что наследника престола Екатерина родила не от законного супруга, а как раз от Понятовского. То есть Александру тот приходился вроде как дедом. Молодому самодержцу всегда хотелось посмотреть, как дедушка выглядит.

После какого-то светского увеселения, в сопровождении двух дам и личного адъютанта, Александр подъехал к собору, разбудил перепуганного церковного сторожа и велел отпирать подвал. Времени было что-то около трех часов ночи. Подвыпившие высокие гости торопили сторожа. Руки у того тряслись, но с замками он все-таки справился. Царь и сопровождающие лица прошли к месту, где стоял гроб. Некоторое время они разглядывали его снаружи, а потом Александр зачем-то решил приподнять крышку и глянуть, что осталось от дедушкиного тела.

Хоть и с трудом, но сдвинуть с места тяжеленную крышку гроба ему удалось. И оттуда наружу вывалилась истлевшая королевская голова. Грохоча насаженной по самые уши короной, теряя каменья из оправы и зубы из челюстей, голова покатилась по ступеням вниз. Сопровождающие царя дамы разом грохнулись в обморок. Адъютант упал на колени и принялся по-французски читать псалом «Из глубины взываю к Тебе, Господи!».

Сам Александр тоже струхнул. Но самообладания на то, чтобы поднять голову, отряхнуть ее и вернуть на место, ему все же хватило. После этого они с адъютантом положили крышку гроба на место, привели дам в чувство и, по возможности стараясь не шуметь, отбыли из собора домой.

2

Петербург, построенный итальянцами на шведских землях, всегда относился к религии приезжих с большой терпимостью. На главной улице этого города напротив православного Казанского собора рядком стоят лютеранская Питерскирхе, католический собор Святой Екатерины и армянская церковь приятного голубенького цвета. Четыре храма четырех разных христианских конфессий на один квартал – подобного нет ни в одной европейской столице.

К своим неправославным подданным Романовы относились более чем толерантно. Строительство первой католической церкви было закончено в Петербурге даже быстрее, чем строительство первой православной. Правда, эта терпимость распространялась исключительно на христиан. Все остальные (мусульмане, иудеи, буддисты, язычники) подвергались при царях всяческим притеснениям и рассматривались как временная аномалия, которая будет со временем ликвидирована.

Хуже всего в этом смысле было иудеям. Им селиться в столице было практически запрещено. Исключение делалось лишь для отставных военных и очень богатых коммерсантов. И уж ясный-красный речь не могла идти ни о какой синагоге. Практически все триста лет петербургской истории иудеи совершали свои службы полуподпольно, на домах у единоверцев. Туда же привозили и авторитетных религиозных учителей. Например, уже после революции в квартире на улице Пестеля жил один из любавичских ребе (высший авторитет в хасидизме), пророк и чудотворец Йосеф Ицхак Шнеерсон. Интересно, что позже эта же самая квартира стала последним жилищем шоумена Романа Трахтенберга.

Так что строительство нехристианских храмов началось у нас лишь после указа о веротерпимости 1906 года. Чувствуя, как зашатался под ним трон, Николай II неожиданно поменял правила игры и объявил, что отныне его подданные имеют право поклоняться тем богам, которым пожелают. Он в вопросы веры вмешиваться больше не станет. После этого количество прихожан православной церкви разом упало на три четверти (в армии почти на девяносто процентов), а мусульмане и буддисты приступили к строительству собственных культовых сооружений.

Буддийский дацан (монастырь) был заложен в Петербурге в 1909-м. Англичане в тот момент активно присоединяли Тибет к своим индийским колониям. Далай-ламе пришлось бежать от них в Монголию. Оттуда он отправил в Петербург своего советника Агвана Лобсана Доржиева. По национальности тот был бурят, а при дворе далай-ламы дослужился до высокого статуса цанид-хамбо.



Когда Доржиев прибыл в столицу, чиновники императорского МИДа аж присели от испуга. В своем послании далай-лама сообщал Белому царю Николаю, что тот (Николай), скорее всего, является реинкарнацией милосердного божества Цаган-Дара Эхэ, а его столица Петербург это и есть земное воплощение Шамбалы. Поэтому далай-лама хотел бы со всем своим двором переехать на берега Невы и просит помочь ему разбить коварных англичан.

Только что хлебнувшей позора в войне с Японией русской армии конфликт из-за лежащего у черта на рогах Тибета был совсем ни к чему. Поэтому отвечать послу стали вежливо, но уклончиво. В том смысле, что пусть далай-лама сидит пока в Монголии, у нас ему не понравится. Зато этот визит ввел в столичных салонах моду на буддизм и тибетскую медицину. Газеты стали писать о том, что в ближайшее время можно будет ожидать окончательного присоединения к Российской империи земель Китая и Монголии, несколько жуликов принялись торговать пилюлями «из тибетских трав» для улучшения потенции, а Доржиеву было разрешено выстроить на городской окраине свой дацан. Между прочим – самый северный буддийский монастырь в мире и второй по величине в Европе.

Строить храм буддисты начали позже мусульман, а закончили раньше. Уже в 1913-м из Китая привезли все необходимые статуи и богослужебные прибамбасики, и службы начались. У мусульман к этому времени был полностью готов лишь фундамент. Причина банальна: не хватало средств. На строительство петербургского дацана деньги выделил лично далай-лама, а когда они кончились, Доржиев продал еще и фамильные драгоценности. А вот на строительство соборной мечети жертвовали небогатые петербургские татары, да только наскрести удалось от силы десять процентов необходимой суммы.

Мусульман в Петербурге было немало с самого начала. Уже при Петре приблизительно на том месте, где сегодня квартирует зоопарк, располагалась Татарская слобода. Однако так же, как и иудеям, молиться правоверным приходилось на дому. Построить собственную мечеть не дозволялось даже лихим горским рубакам из личного императорского конвоя, укомплектованного, как известно, сплошь мусульманами.

После указа 1906 года дело, наконец, сдвинулось, но не то чтобы радикально. Постройке мечети постоянно что-то мешало. То бывшая любовница императора балерина Кшесинская начнет скандалить, что строители мешают ей спать (дача балерины располагалась впритык к мечети). То застрелился архитектор, автор проекта. Но в основном задержки были связаны, конечно, с нехваткой денег.

Солнце удачи выглянуло из-за туч бедности только в 1912-м. В Петербург на постоянное место жительства перебрался бухарский эмир Сейид Абдул-хан. Его эмират русские тихой сапой присоединили к землям империи, а эмиру выделили щедрое содержание и предложили провести остаток жизни в местах поприятнее, чем Бухара. Эмир перебрался в столицу, и на петербургских правоверных тут же пролился золотой дождь.

На родине Сейид-хан вел себя как совершенный дикарь. Схваченных преступников по его приказу за уши прибивали к главным воротам Бухары. Ворам на главной площади города рубили руки. А согласно одной совершенно неправдоподобной легенде, как-то эмир присмотрел себе для гарема 12-летнюю девочку по имени Дарманджан, но та во время первой брачной ночи укусила его за палец. Утром хан приказал живьем сварить девочку, а мясо потом скормить псам. Однако, перебравшись в культурную столицу, хан и сам сделался куда культурнее. Выстроил для своего наследника на Каменноостровском проспекте дворец в стиле модерн, дал денег на строительство мечети, зачастил в театр.

Соборную мечеть в Петербурге было решено строить похожей на Гур-Эмир, гробницу легендарного завоевателя Тамерлана. Как-то мне доводилось бывать в Самарканде, и могу подтвердить: похожи они действительно очень сильно. Только в Петербурге здание раза в полтора выше, да и украшено поярче, чем самаркандская гробница.