Беглецы

Только в этот момент Лев понимает, что в него попала пуля с транквилизатором. Голова ужасно болит, тошнит немилосердно, и голова соображает довольно слабо. Мальчик хочет встать, но понимает, что сделать этого не может. Сначала Лев приписывает это действию транквилизатора, но потом понимает, что кто-то привязал его к дереву похожими на веревки стеблями вьющихся растений.

Он хочет заговорить, но вместо слов получается какое-то нечленораздельное слюнявое шипение. Тем не менее внимание мальчика и девочки ему привлечь удается. Лев смотрит на них и думает, что они его сейчас убьют. Специально ждали, наверное, пока он очнется, чтобы не убивать во сне. Маньяки — они такие.

— О, смотри-ка, парень вернулся из страны снов, — говорит мальчик с дикими глазами. Только глаза у него больше не дикие, этого эпитета, пожалуй, заслуживают лишь его волосы — горчат во все стороны, как будто он забыл причесаться после сна.

Лев снова пробует заговорить, и, хотя ему кажется, что язык сделан из ваты, одно слово выдавить все же удается.

— Где… — силится спросить он.

— Точно не скажу, — отвечает парень.

— Но, по крайней мере, в безопасности, — добавляет девочка.

«В безопасности? Ничего себе, — думает Лев. — О какой безопасности может идти речь в такой ситуации?»

— З-з-за-ложник? — бормочет Лев.

Мальчик и девочка переглядываются.

— Ну, вроде того, — говорит парень.

Между собой ребята почти не говорят — понимают друг друга с полуслова, как старые друзья. Хотят усыпить бдительность, думает Лев. Думают перетянуть на свою сторону, а потом использовать для совершения преступлений, которые они спланировали. Этому даже какое-то научное название есть. Когда заложник принимает сторону тех, кто его похитил. Какой-то там синдром.

Сумасшедший парень смотрит на кучку ягод и орехов, без сомнения собранных здесь же, в лесу.

— Есть хочешь? — спрашивает он Льва.

Лев кивает, но после этого голова начинает кружиться так, что он понимает: лучше не есть, какой бы голод он ни испытывал, потому что все тут же выйдет обратно.

— Нет, — говорит он.

— Вид у тебя растерянный, — замечает девочка. — Но ты не переживай, это же транквилизатор. Скоро выветрится.

Стокгольмский синдром! Вот как. Нет, этой парочке его не обмануть. Никогда им не переманить его на свою сторону.

Но пастор Дэн велел мне бежать.

Зачем? Что он хотел сказать? Чтобы я бежал с похитителями? Может, он и это имел в виду, но был в его словах еще какой-то смысл. Лев закрывает глаза и старается отогнать назойливые мысли.

— Родители будут меня искать, — говорит Лев, обнаружив, что язык начал слушаться и вместо разрозненных слов он снова может произносить целые предложения. Ребята не отвечают. Вероятно, им нечего возразить. — И сколько вы хотите за меня получить?

— Получить? Ничего не хотим, — отвечает сумасшедший мальчик. — Я забрал тебя с собой, чтобы спасти, идиот!

Спасти? Лев недоверчиво смотрит на похитителя.

— Но… меня же… в жертву…

Маньяк снова смотрит на него и качает головой:

— Никогда еще не видел человека, мечтающего, чтобы его разобрали на органы.

Нет смысла объяснять этим богохульникам, что такое жертвоприношение. Им не понять, какое это счастье — принести себя в жертву Всевышнему. Они никогда этого не поймут, а если и поймут, не прочувствуют. Что сказал этот парень? Что он его спас? Да он не спас его, а обрек на вечное проклятие.

Вдруг Льву приходит в голову счастливая мысль. Он понимает, как можно обратить ситуацию себе на пользу.

— Меня зовут Лев, — представляется он, стараясь говорить по возможности беззаботно.

— Приятно познакомиться, Лев, — говорит девочка. — Меня зовут Риса, а это Коннор.

Коннор с упреком смотрит на нее, очевидно желая сказать, что она напрасно назвала мальчику настоящие имена. «Не слишком хороший ход для похитителей, но большинство преступников — глупые люди», — с удовлетворением думает Лев.

— Жаль, что в тебя попала эта пуля, — говорит Коннор, — но полицейский оказался плохим стрелком.

— Ты в этом не виноват, — отвечает Лев, чувствуя, как все его существо вопиет об обратном. Недавние события снова проносятся перед его мысленным взором. — Я бы никогда не убежал по своей воле, — признается он. — Это был самый важный день в моей жизни.

На этот раз Лев говорит правду.

— Значит, тебе повезло, что подвернулся я, — решает Коннор.

— Да уж, — соглашается с ним Риса, — если бы Коннор не перебегал дорогу в этом месте, меня бы уже разобрали, наверное.

Наступает тишина. Лев старается заглушить отвращение и не выдать себя.

— Благодарю, — говорит он. — Спасибо, что спас меня.

— Да не за что, — отмахивается Коннор.

Хорошо. Пусть думают, что я благодарен. Пусть считают, что втерлись ко мне в доверие. Убедив себя в том, что Лев не опасен, они лишатся бдительности, и уж тогда он сделает все возможное, чтобы эта парочка получила по заслугам.

7. Коннор

Нужно было оставить себе отнятый у инспектора пистолет, но Коннор был слишком взволнован, чтобы думать. Он так испугался, усыпив полицейского при помощи его же собственного оружия, что бросил его и убежал. Точно так же он бросил рюкзак там, на шоссе, чтобы легче было нести Льва. А между тем в рюкзаке остался бумажник, где были все его деньги. Теперь карманы Коннора пусты.

Темно, хоть глаз выколи. Ночь, вернее, раннее утро. Скоро будет рассвет. Они с Рисой шли по лесу весь день, стараясь оказаться как можно дальше от шоссе. Естественно, неся на плече Льва, Коннор не мог двигаться быстро. Когда наступила ночь, ребята решили остановиться и поспать, по очереди неся караул.

Коннор понимает, что Льву доверять нельзя, поэтому и привязал его к дереву. Но девочка — другое дело. Она сбежала сама, когда автобус оказался в кювете. У них одна цель — остаться в живых; они сообщники.

Луна скрылась за горизонтом, но на другой стороне неба уже брезжит рассвет. Их фотографии наверняка разослали повсюду. Вы видели этих подростков? Если увидите, не пытайтесь вступить с ними в контакт: они опасные преступники. Следует незамедлительно позвонить в полицию. Забавно: Коннор потратил кучу времени в школе, стараясь убедить других в том, что он — агрессивный, непредсказуемый парень, но, когда дело доходило до драки, он и сам не знал, соответствует созданному образу или нет. Скорее, нет. Он опасен сам для себя, не более того.

Лев все время следит за ним. Поначалу он смотрел на Коннора отсутствующим взглядом, а голова клонилась набок, но сейчас он буквально поедает его глазами. Коннор ощущает на себе этот взгляд даже в темноте, несмотря на то что костер уже погас. Холодный взгляд немигающих голубых глаз. Парень что-то замышляет. Странный он. Коннор не знает, что у Льва на уме, и не уверен, что хочет это знать.

— Если не обработать, на месте укуса начнется воспаление, — говорит Лев.

Коннор смотрит на руку и видит, что она опухла, а рана продолжает кровоточить. Он не чувствовал боли, пока Лев не напомнил.

— Я сам разберусь.

Лев продолжает наблюдать за ним.

— За что тебя отдали на разборку?

Коннору вопрос не нравится. По многим причинам.

— Ты хочешь спросить, почему меня хотели отдать на разборку? Как видишь, не отдали.

— Отдадут, если поймают.

Коннору хочется врезать парню по самодовольной физиономии как следует, чтобы сбить спесь, но он сдерживается. Не для того же он спасал мальчишку, чтобы избить.

— Так вот, значит, как это бывает, — говорит Коннор. — Ты правда всю жизнь ждал, пока тебя принесут в жертву?

Он хотел подколоть парня, но тот неожиданно воспринимает вопрос всерьез.

— Это гораздо лучше, чем идти по жизни, не зная, с какой целью ты это делаешь.

Теперь Коннор не уверен, хотел ли мальчик умышленно задеть его или нет. Получается, его, Коннора, жизнь вроде как бессмысленна. Ему начинает казаться, что не он привязал Льва к дереву, а наоборот.