Обретенный май

Опустив стекло, он с наслаждением вдохнул чистый и ароматный воздух, посмотрел на часы, потом на дом. Был тихий час, этим, вероятно, и объяснялась особая тишина и то, что подворье, отгороженное от площадки и леса редкой, но высокой решеткой, оказалось пустым. Как раз в тот момент, когда он посмотрел на дом, узкие решетчатые ворота скрипнули и слегка приоткрылись, пропуская белокурого кудрявого паренька с булкой в руках. Мальчик был одет в черно-красные шорты и белую футболку.

Павел внимательно всмотрелся в худенькую юркую фигурку, уверенно двинувшуюся направо, к ближайшим деревьям, и понял, что ему необыкновенно повезло: мальчонка был тот самый Ванечка Иванов, ради которого он и мчался сюда, не замечая светофоров… Никакого внимания ни на Реброва, ни на его милицейскую машину мальчик не обращал. Он шел к лесу. Павел, не долго думая, высунулся из окна и тихонечко свистнул.

Мальчонка неожиданно сердито обернулся и приложил палец к губам, очевидно призывая Реброва к тишине. После чего привстал на цыпочки возле березового ствола и принялся крошить свою булку на подвешенную к березовой ветке кормушку, которую Паша только что заметил. Завершив это, несомненно, важное в его глазах дело, мальчик неторопливо развернулся и направился к «канарейке», из которой навстречу ему уже вылезал Ребров.

В прошлый раз Павел видел мальчика только издали, в группе с другими детьми, поскольку общался исключительно с директрисой этого не совсем обычного заведения, которое на самом деле трудно было назвать детским домом… Директриса нервничала, потому что Павел сразу представился работником прокуратуры, якобы проводившим проверку условий жизни воспитанников.

— Здравствуйте, вы к кому? — мальчик испытующе посмотрел на Реброва большущими серо-зелеными глазами и добавил: — Вы опять нас проверять приехали?.. Я вас помню, в прошлый раз у Зои Петровны от вас сердце заболело. Только вы тогда на другой машине были.

— Да нет, просто ехал мимо и решил завернуть к вам на минуточку, — улыбнулся Павел. — Мне у вас тут, в лесу, понравилось: кругом жара, а тут прохладно… А ты почему не спишь?

— Не хочется… А еще я забыл корм зябликам насыпать… Вам Зою Петровну позвать?.. Только она тоже отдыхает.

— Нравится тебе тут? — Павел присел на корточки, чтобы быть поближе к парнишке. — А я тебя тоже помню, ты Иван… Верно?

— Ну!.. — мальчик немного поколебался и вдруг совсем по-взрослому протянул Реброву руку, которую Павел автоматически пожал. — Будем знакомы… Мне тут нравится.

Он тут же повернулся к Реброву спиной и ткнул пальцем в сторону березы с кормушкой:

— Видите? Не летят, обиделись, что я про них утром забыл!..

— Хороший у вас детдом, просто удивительно хороший… — начал было Павел, но Ваня его перебил, довольно сердито:

— И никакой у нас не детдом! У нас пансионат и эти… Спонсоры. И моя мама — тоже спонсор, и баба… Спонсоры — это которые деньги дают!

— Ясно, а я и не знал… Так у тебя сразу двое спонсоров?..

— Ну!.. Мама, когда приезжает, деньги дает, и баба тоже… Сам видел! А у остальных только мамы одни дают…

Ваня с гордостью посмотрел на Реброва и улыбнулся.

— И часто они сюда ездят? — Павел задал вопрос нарочито равнодушным тоном. Мальчик в ответ серьезно кивнул:

— К кому как… Ко мне часто, а к Филипповым, хотя их сразу двое, редко. И к Люське редко… Люська ничего себе девчонка, только плакса и завидует, что ко мне часто. И что у меня двое — тоже завидует… А эти к кому, вы не знаете?..

— Кто?.. — Ребров удивленно посмотрел на Ваню и только тут осознал, что за его спиной довольно давно и почти неслышно работает чей-то движок. И понял, что ближайшая к ним иномарка с тонированными стеклами на самом деле обитаема… Машина была Реброву хорошо знакома, и то, что он не обратил на нее внимания, когда парковался, было со стороны Павла несомненным проколом… В этот момент одно из темных стекол, противоположное водительскому, плавно и бесшумно заскользило вниз, и Ребров автоматически заслонил собой мальчишку…

Спустя еще секунду в лицо следователя глянули сине-фиолетовые глаза генеральши… Какую-то долю секунды Нина Владимировна смотрела на Реброва немного насмешливо и печально, потом что-то тихо бросила мужчине, сидевшему за рулем, и машина подала немного назад, явно готовясь к развороту…

— Отойдем, не будем мешать, — пробормотал Павел и, поспешно схватив мальчика за руку, потащил его к воротам дома.

Ваня не сопротивлялся и без особого интереса смотрел вместе с Ребровым за тем, как машина, развернувшись, нырнула в густую листву, скрывавшую подъездную дорогу, и вскоре мягкий шорох дорогого движка затих, растворившись в тишине леса.

— Они ни к кому, — Павел сглотнул образовавшийся в горле комок и, достав из кармана носовой платок, вытер лоб. — Заблудились, наверное…

— Ага, — согласился Ваня и осторожно вынул из влажной ладони Реброва свою руку. — Так вам Зою Петровну звать или не звать? А то мне идти пора. Увидят, что меня в спальне нет, и наябедничают… Сегодня Ленка дежурит, а она ябеда…

— Беги, отдыхай, — вздохнул Павел. — Зоя Петровна твоя мне не нужна, я тоже поеду…

— Прилетели все-таки! — Ваня радостно улыбнулся, глядя в сторону кормушки, на которую и впрямь успели опуститься несколько пичуг неведомой Павлу породы. — До свидания!

И не успел Ребров открыть рот, чтобы попрощаться, как мальчик со всех ног бросился к розовому домику, удивительно напоминавшему пряничный.

Павел посмотрел ему вслед, покачал головой и нехотя направился к своей «канарейке».

Между тем машина, за рулем которой сидел старший сын Нины Владимировны, успела добраться до Окружной и теперь томилась в большой пробке на въезде в столицу.

— Может быть, ты все-таки объяснишь, мама, куда, а главное, зачем мы с тобой мотались? Что это за заведение и что там делал этот тип из прокуратуры? — Владимир раздраженно посмотрел на часы. — Элька мне голову оторвет за опоздание, а я даже не знаю, где нас с тобой носило… Что происходит?!

Нина Владимировна покосилась на сына и пожала плечами.

— С Элей я объяснюсь сама… Не так уж часто, по-моему, я прошу прокатить меня, верно? Считай это просто загородной прогулкой.

— Похоже, ты и впрямь думаешь, что я идиот!

— Не говори ерунды, — поморщилась генеральша. — Если бы я могла, я бы ответила на все твои вопросы. Но я не могу. Тем более что, когда мы ехали, планы у меня были несколько иные… Я и думать не думала, что мы наткнемся там на этого, из прокуратуры.

— Да где там-то?! Мама, я действительно чувствую себя идиотом, что ты еще от нас скрываешь, что?!

— Володя, — Нина Владимировна мягко коснулась руки сына, лежавшей на руле, — я даю тебе честное слово, что ничего существенного, во всяком случае для вас с Эльвирой, я не скрываю. И расскажу все, как только сумею. Слушай, может быть, вначале удобнее заехать за Женей?

— Ну уж нет! Эльвира наверняка давно освободилась и мотается теперь по этой проклятой прокуратуре злая как черт… Надо было на двух машинах ехать!

— Женя не в том состоянии, чтобы садиться за руль, и ты это отлично знаешь…

Владимир внезапно усмехнулся, бросил на мать косой взгляд и тронул машину с места, поскольку пробка наконец начала рассасываться.

— Да, Женечке твоему сейчас не позавидуешь… Что ж, не все коту масленица, а любимому сыну сплошные удачи!

— Володя!..

— Разве я не прав? — Сын хмуро смотрел перед собой, не глядя на мать. — Женька всю жизнь держался за твою юбку и прятался за твою спину…

— То-то он как раз за моей спиной и создал свою фирму.

— Это другое, — Владимир дернул плечами, — ты и сама знаешь, что я не об этом…

— Он твой брат, — вздохнула Нина Владимировна, — а ты говоришь о нем, словно о чужом человеке…

— Знаешь, чужому я бы больше посочувствовал! — резко возразил он.

— Ты уверен, что он нуждается в твоем сочувствии? — спокойно поинтересовалась генеральша.

— А что, думаешь, я не догадываюсь, что наш чистоплюй-Женечка умудрился жениться на бывшей шлюхе?