На острове

На солнце мое лицо горело, а руки и ноги Ти-Джея заметно покраснели. Вскоре у нас не осталось выбора, кроме как уйти с берега и укрыться под кокосовой пальмой. На земле валялись кокосы, и я знала, что внутри них вода. Мы колотили волосатыми булыжниками по стволу пальмы, но расколоть так и не смогли.

По лицу стекал пот. Я собрала волосы в узел и держала его над головой. Распухший язык и пересохший рот мешали сглатывать.

– Пойду осмотрюсь, – сказал Ти-Джей. – Может, где-то здесь есть вода.

Он отсутствовал недолго и, вернувшись под сень пальмы, что-то принес.

– Воды я не увидел, но нашел вот это.

Предмет был размером с грейпфрут и зеленым, покрытым блестящими пупырышками.

– Что это? – спросила я.

– Не знаю, но вдруг там внутри вода, как в кокосе.

Ти-Джей руками содрал с плода шкурку. Чем бы это ни было, насекомые добрались до мякоти первыми, и Ти-Джей бросил фрукт на землю и пнул ногой.

– Подобрал под деревом, – объяснил он. – Там их много висит, но слишком высоко, мне не дотянуться. Если заберешься мне на плечи, наверно, сумеем сбить парочку. Сможешь идти?

Я кивнула.

– Если не спеша.

Когда мы дотащились до дерева, Ти-Джей помог мне взгромоздиться ему на плечи. Во мне примерно метр шестьдесят пять роста и пятьдесят семь килограммов. Ти-Джей по крайней мере на полголовы меня выше и на пятнадцать килограммов тяжелее, но все равно зашатался под моим весом. Я вытянулась, протягивая пальцы к фрукту. Схватить не удалось, поэтому я ударила плод кулаком. Первые два удара он выдержал, но когда я стукнула сильнее, полетел на землю. Ти-Джей помог мне спуститься, и я подняла фрукт.

– Понятия не имею, что это такое, – сказал Ти-Джей, разглядывая протянутый ему трофей.

– Возможно, плод хлебного дерева.

– Это как?

– Ну, фрукт, который на вкус как хлеб.

Ти-Джей счистил кожуру, и душистый аромат напомнил мне запах гуавы. Мы поделили неведомый фрукт пополам и вгрызлись в него. Пересохшие рты наполнились соком. Мы с наслаждением жевали и глотали кусочки. Плотноватая текстура, наверное, означала, что плод еще недозрелый, но все равно съели все подчистую.

– По мне, так на хлеб не похоже, – прокомментировал Ти-Джей.

– Может, он напоминает хлеб только в приготовленном виде.

Доев плод, я снова забралась Ти-Джею на плечи и сбила еще два фрукта, которые мы сразу же проглотили. Затем вернулись к кокосовой пальме и сели там в ожидании.

К концу дня небеса ни с того ни с сего разверзлись, и хлынул тропический ливень. Мы выбрались из-под дерева, запрокинули головы и открыли рты, но через десять минут дождь прекратился.

– Сезон дождей, – объяснила я. – Лить будет каждый день, возможно, по несколько раз.

Собирать воду было не во что, а капли, упавшие мне на язык, только раздразнили жажду.

– Где же они? – воскликнул Ти-Джей, когда солнце село. Отчаяние в его голосе отражало мои собственные эмоции.

– Не знаю. – Не понятно, почему самолет не прилетел. – Завтра нас наверняка найдут.

Мы вернулись на пляж и вытянулись на песке, положив под головы спасательные жилеты. Воздух стал прохладнее, а от дующего от воды ветра я поежилась. Обхватила себя руками и свернулась калачиком, прислушиваясь к ритмичному плеску волн о риф.

Я услышала их прежде, чем поняла, что это. Воздух наполнился хлопаньем крыльев, а затем небо заволокли сотни, а то и тысячи летучих мышей. Они заслонили серебристый лунный диск, и я задумалась, а не висели ли эти твари над нашими головами, когда мы ходили к хлебному дереву.

Ти-Джей сел.

– Никогда не видел столько летучих мышей зараз.

Мы еще какое-то время понаблюдали за стаей, в конце концов они разлетелись. Наверное, отправились на охоту. Спустя несколько минут Ти-Джей уснул. Я уставилась в небо, хотя понимала, что ночью нас никто не ищет. Спасательные операции проводятся днем и возобновятся только следующим утром. Я представила себе обезумевших родителей Ти-Джея, ждущих рассвета. При мысли о том, что моей семье уже позвонили, на глаза навернулись слезы.

Я подумала о своей сестре Саре и вспомнила наш разговор пару месяцев назад. Мы договорились поужинать в мексиканском ресторане, и когда официант принес напитки, я глотнула «маргариты» и сообщила:

– Я согласилась на ту работу репетитором, о которой тебе говорила. С мальчиком, больным раком. – Поставила стакан на стол, зачерпнула свернутой лепешкой-тортильей немного соуса сальса и откусила.

– Ту самую, где тебе придется поехать со всей их семьей на отдых в теплые страны? – уточнила сестра.

– Да.

– Тебя так долго не будет… Что об этом думает Джон?

– Мы с Джоном снова обсуждали брак. Но на этот раз я сказала, что хочу ребенка. – Я пожала плечами. – Подумала, почему бы не пойти ва-банк?

– Ох, Анна, – вздохнула Сара.

До недавних пор я не слишком задумывалась о детях. Хватало возни с ребятишками Сары – двухлетней Хлоей и пятилетним Джо. Но затем все приятельницы неожиданно стали совать мне в руки спеленатые свертки, и я почувствовала, что тоже хочу малыша. Внезапное желание стать матерью и ощутимая пульсация собственных биологических часов удивили меня. Я всегда считала, что материнский инстинкт приходит постепенно, а не настигает в одночасье.

– Я так больше не могу, Сара, – продолжила я. – Как он сможет быть нормальным отцом, если даже жениться не способен? – Я покачала головой. – Глядя на других женщин, я думала, что это легко и естественно. Встретились, влюбились, поженились. Через год-другой родили ребенка. Ведь просто, да? А когда мы с Джоном обсуждаем будущее, то романтики в наших словах столько же, сколько в разговорах о приобретении недвижимости. И споров не меньше. – Я схватила салфетку и промокнула глаза.

– Мне жаль, Анна. Честно говоря, не представляю, как ты сумела так долго вытерпеть. Семь лет – достаточный срок для Джона, чтобы определиться, что ему надо.

– Восемь, Сара. Уже восемь. – Я взяла стакан и опустошила двумя большими глотками.

– Ого, похоже, я упустила год.

Рядом с нашим столиком нарисовался официант и осведомился, не желаем ли мы повторить.

– Да просто меняйте пустые на полные без вопросов и все, – проинструктировала Сара. – Итак, чем же закончился разговор о браке?

– Я сообщила, что улетаю на все лето. Что мне необходимо на некоторое время уехать, чтобы обдумать, чего я хочу.

– А он что?

– Сказал то же, что и всегда. Что любит меня, но пока не готов к переменам. Козырял своей честностью, но, думаю, впервые в жизни понял, что решение зависит не только от него.

– А с мамой ты это обсуждала? – поинтересовалась Сара.

– Да. Она посоветовала, спросить саму себя, лучше ли мне с Джоном или без него.

Нам с Сарой повезло. Наша мама в совершенстве владела искусством давать простые, но дельные советы. Она держала нейтралитет и никогда огульно не осуждала. Аномальная родительница, судя по рассказам многочисленных подруг.

– И что ты себе ответила на этот вопрос?

– Пока не знаю, Сара. Я люблю его, но не думаю, что этого достаточно. – Мне нужно было поразмыслить, утвердиться в своем мнении, а Том и Джейн Каллахан предоставили прекрасную возможность взглянуть на ситуацию со стороны. В буквальном смысле отстраниться, чтобы принять разумное решение.

– Он расценит это как ультиматум, – предупредила Сара.

– Несомненно. – Я отпила еще глоток коктейля.

– А ты неплохо с этим справляешься.

– Всего лишь потому, что пока не порвала с ним на самом деле.

– Возможно, Анна, это и впрямь хорошая идея – какое-то время побыть одной. Разложить все по полочкам и определиться, чем ты хочешь заниматься дальше.

– Мне необязательно тосковать в одиночестве и дожидаться, пока Джон созреет, Сара. Может, улучу минутку и найду кого-то, кому от жизни нужно то же, что и мне.