Сказочный переполох

Но коротышка не успел ничего сказать, потому что Сабрина вдруг шагнула вперед: чего она совершенно не могла терпеть, так это грубого обращения.

— Вы сказали, что пора, мол, принять закон, чтобы дети не имели права нигде находиться без сопровождения родителей, — сердито сказала она. — А по-моему, еще нужен закон, который запрещал бы разговаривать с людьми так, будто они круглые идиоты или законченные болваны!

— Верно! Видишь, Семерка, если эта циркачка способна воспринимать, о чем речь, отчего же ты меня никак не поймешь? А ведь ей явно не больше восьми лет, и она, конечно, умственно отсталая, — сказал мэр Шарманьяк.

— Мне уже скоро двенадцать! — крикнула Сабрина. — И никакая я вам не отсталая!

Мэр Шарманьяк явно не ожидал такого резкого отпора.

— Где твои родители, деточка? — рявкнул он.

— А мы здесь с бабушкой, — ответила Дафна. Сабрина тут же обернулась и зло посмотрела на нее: эта сумасшедшая старуха вовсе не была их бабушкой.

— Как вам, однако, повезло в жизни! — презрительно ухмыльнулся мэр Шарманьяк. — И кто же наша бабушка?

Дафна показала пальцем на миссис Гримм, которая что-то записывала в свой блокнот.

— А-а, так ваша бабушка Рельда Гримм? — проворчал мэр сквозь зубы. — Когда же ваша проклятая семейка вымрет? Вы прямо как тараканы, никак не переведетесь…

Тут миссис Гримм взглянула в их сторону и, увидев мэра Шарманьяка, поспешила подойти к ним.

— Рельда Гримм, я только что имел честь познакомиться с вашими внучками, — сказал мэр, и его мрачная гримаса тут же сменилась солнечной улыбкой. — Они как две капли воды похожи на дедушку. — И, наклонившись к Дафне, он ущипнул ее за щеку. — С возрастом, надо надеяться, это у них пройдет, — пробормотал он.

— Мэр Шарманьяк, что привело вас сюда, в такую даль? Я думала, сейчас для вас главное — сбор средств в ваш предвыборный фонд, — сказала миссис Гримм, натянуто улыбаясь.

— Ах, что вы, ну какой сбор средств! — отмахнулся Шарманьяк. — Это всего лишь бал.Завтра вечером. Но вы же сами знаете, как все у нас делается! Если я лично не побываю на месте происшествия, даже если дело пустяковое, то все сразу начинают недоумевать, нервничать… А могу и я задать вам тот же самый вопрос: почему знаменитая Рельда Гримм здесь, в этой глуши, и зачем ей понадобился этот разрушенный дом?

А ведь он был прав: эти обломки прежде были домом. Сабрина заметила, что кое-где из-под камней выглядывала мебель, а в одном месте на палке раскачивался на ветру старый шерстяной плед.

— Ума не приложу, о чем думал этот фермер! Разве можно строить дом так плохо? Счастье еще, что ему удалось выбраться из-под камней, — продолжал мэр.

— А-а, значит, есть оставшиеся в живых! — сказала миссис Гримм, делая пометки у себя в блокноте.

— Ну вот, опять двадцать пять, мистер Семерка! Прямо видно, как у нее в голове завертелись шестеренки. Рельда Гримм, частный детектив, идет по горячему следу, она вот-вот раскроет преступление, которого не было, — сказал мэр. — Вот ведь какая закавыка с вами, Гриммами! Вы никак не хотите понять, что раскрыть тайну можно только тогда, когда эта самая тайнаесть… А тут что? Фермер построил когда-то дом, построил плохо, ну, дом и обвалился. Это не тайна, а происшествие. И все, вопрос закрыт.

— Почему же вы назвали эти обломки местом преступления? — удивилась Сабрина.

Шарманьяк обернулся и поглядел на нее так, что его взгляд мог бы прожечь в ней дырку.

— Тебе, детка, явно не то послышалось, — сказал он сквозь зубы. — Мистер Семерка, запиши-ка вот это. Еще один закон: детям запрещается задавать вопросы тем, кто старше их по возрасту.

Коротышка энергично зацарапал в своем блокноте, а миссис Гримм сказала:

— Но мы же, мэр, оба прекрасно понимаем, почему мы приехали сюда.

Лицо Шарманьяка налилось краской. Он дернул себя за галстук и принялся поправлять воротник.

— Но вас, Рельда, все это ни с какой стороны не касается.

Не успела старая женщина ответить ему, как к ним подошел мистер Канис.

— А-а, смотрите, уж не сам ли это злой серый…

— Мэр Шарманьяк, о чем вы? — сердито перебила его миссис Гримм.

— Ах, извините. Мне, разумеется, докладывали, что теперь вас на ученый манер надо звать, по-латыни: Канис.Так ведь? — осклабился Шарманьяк, наклоняясь поближе к Сабрине и Дафне. — Вы, детки, поосторожней с ним: как пойдете поцеловать бабушку перед сном, обязательно посмотрите, какие у нее зубы…

— По-вашему, это умно — провоцировать меня? — сказал мистер Канис, подходя вплотную к мэру.

Мистер Канис был совершенно спокоен, но его слова явно привели мэра в смятение.

— Так, хватит! — приказала миссис Гримм, да таким голосом, что девочки просто остолбенели.

Но еще удивительнее было то, как ее окрик подействовал на двух взрослых мужчин: они отскочили друг от друга, будто два школьника, которых отругала учительница.

— Собака тут кое-что нашла, — хрипло сказал мистер Канис.

Он положил на ладонь миссис Гримм огромный зеленый лист, и ее глаза удовлетворенно загорелись.

— Смотрите-ка, мэр Шарманьяк. Мне кажется, вот и ключ к разгадке, хотя сама тайна пока еще не разгадана, — сказала она, размахивая этим листом прямо перед носом мэра, который явно очень разозлился.

— Поздравляю! Как же, большое дело — среди всех этих деревьев найти зеленый лист, — съехидничал мэр Шарманьяк. — Вы бы сюда судебно-медицинских экспертов вызвали, они б вам целую ветку нашли или даже желудь…

— Но ведь этот похож на лист бобового ростка, — ответила старуха.

Шарманьяк зыркнул глазами по сторонам.

— Ну и что? Это еще ничего не доказывает, — сказал он.

— Может, нет, а может, и да. Просто странно видеть свежий зеленый лист, когда на дворе конец ноября, — заметила миссис Гримм.

Сабрина взглянула на деревья — и то верно: листья-то все уже облетели…

— Вот что, Рельда, — сказал мэр, — вы бы не лезли не в свои дела, чтобы потом не пожалеть.

— А если не хотите, чтобы я вмешивалась в ваши делишки, нужно было лучше маскировать собственные огрехи, — спокойно сказала миссис Гримм и положила листок в свою сумку.

Мэр неопределенно хмыкнул и повернулся к услужливому Семерке.

— А ну открой дверцу, недоделок! — прорычал он.

Коротышка чуть не потерял свой шутовской колпак — так он рванулся к дверце. А через мгновение лимузин так лихо сорвался с места, что из-под колес полетел щебень.

— Девочки, пойдемте-ка вон туда, на холм, посидим там около трактора, — предложила миссис Гримм. — Мне хочется на это место сверху взглянуть. Повнимательнее.

Дафна взяла старуху за руку и помогла ей подняться по крутому склону, где стоял одинокий трактор. Поднявшись наверх, старуха плюхнулась на землю, еле переводя дыхание.

— Спасибо, Liebling.То ли холмы стали круче, то ли это я постарела…

— А кто это был? — спросила Дафна.

— Ну как тебе сказать? — ответила миссис Гримм. — Вообще-то он благородных, королевских, кровей, зовут его мистер Шарманьяк, он мэр нашего города.

— А почему он всем грубит? — спросила Сабрина.

Мэр чем-то напомнил ей ту тетку, которая раздавала еду у них в приюте: казалось, ей доставляло удовольствие говорить детям, что они слишком разжирели.

— Ну, его в самом деле иногда заносит…

— Похоже, они с мистером Канисом не любят друг друга, — заметила Дафна.

— Ну, это давняя история, — сказала старуха и вдруг подняла с земли маленький черный кружок. — Как интересно! — пробормотала она, радостно записывая что-то в блокнот. — Крышка от объектива, похоже, от очень дорогой видеокамеры…

— Может, это мусор? — сказала Дафна. — Или фермер что-то потерял…

— Может, и так, конечно, — соглашаясь, кивнула миссис Гримм, убирая крышку в сумку. — А может, кому-то, кто виноват в разрушении дома, нужны были доказательства.

В это время неподалеку притормозил белый микроавтобус, на котором крупными буквами было написано: «НОВОСТИ. ЧЕТВЕРТЫЙ КАНАЛ». Двери распахнулись, и из автобуса выпрыгнули оператор с камерой и смазливая репортерша в деловом костюме. Она сразу же раскрыла пудреницу, посмотревшись в зеркальце, поправила прическу, и оператор подал ей микрофон. Они оглядели кучу обломков досок, бревен и кирпичей, а потом, заметив на холме старую женщину с детьми, тут же подошли к ним.