Бессмертное желание

— Ну так попробуй.

Чуть поколебавшись, Люциан поднес чашку ко рту, осторожно втянул небольшое количество жидкости и тут же с отвращением выплюнул на пол.

— И вот эту гадость людям не терпится залить в себя по утрам?

Ли не удержалась от улыбки.

— Сахар и сливки несколько улучшают вкус. Добавить?

Люциан кивнул. Она насыпала в обе чашки по ложке сахарного песка, подлила сливок и, тщательно размешав содержимое его чашки, пододвинула ему.

Люциан снова попробовал. Жидкость по-прежнему была горьковатой, но все же не столь скверной, как поначалу.

— Думаю, со временем ты привыкнешь, — со смешинками в глазах утешила Ли.

Люциан поморщился — была бы охота!

Некоторое время они сидели молча, и от его внимания не укрылось, что Ли бросает нетерпеливые взгляды в ту сторону, где, по всей видимости, находилась кухня. Она явно изнывала от голода.

— Извини, — нахмурившись, произнес он. И когда она вопрошающе посмотрела на него, пояснил: — Я еще вчера собирался закупить для тебя продукты, но как-то забыл. Да и в ресторан мы могли пойти вчера.

Ли пожала плечами.

— Продукты, конечно, не помешали бы, а вот посещение ресторана могло бы закончиться плачевно. Ведь вместо того чтобы дать официантке на чай, я могла бы впиться ей в горло.

Люциан усмехнулся.

— Ну, перед этим я бы тебя хорошенько накормил.

— Накормил бы перед тем, как идти кормиться? — улыбнулась она.

Его губы тоже изогнулись в улыбке.

— Ну вот, пожалуйста.

Они оба повернули головы. Возвратившаяся официантка держала в руках поднос с двумя тарелками; в одной были сосиски и довольно большой пирог, в другой — гренки.

— Как быстро, — проговорила Ли, не сводя глаз с еды.

— Вы просто сделали удачный выбор, — объяснила девушка. — На завтрак у нас часто заказывают киш, поэтому мы готовим их с запасом и держим в тепле. Сосиски тоже постоянно в процессе варки. Так что вам пришлось дожидаться только гренков. Приятного аппетита.

Ли, сосредоточившая все свое внимание на пище, пробормотала вслед официантке слова благодарности и потянулась за ножом и вилкой.

Ноздрей Люциана, с интересом наблюдавшего за ней, достигли запахи принесенной еды, и этот смешанный дразнящий аромат вызвал в нем некоторое любопытство. Привстав, он подался вперед, придвигаясь к тарелкам все ближе… пока в кончик его носа не уткнулась рукоятка вилки.

Пару раз моргнув, он поднял глаза. Ли смотрела на него с удивленной улыбкой. Тщательно прожевав, она проглотила то, что было у нее во рту, и лишь после этого сказала:

— Мне показалось, что ты вознамерился забраться в мою тарелку.

Люциан уселся на место и, кашлянув, пробормотал:

— Извини, меня привлек запах.

Пару секунд Ли смотрела на него в некотором недоумении — как она успела заметить, обычная пища не входила в перечень его первостепенных потребностей.

— А когда ты в последний раз ел? — поинтересовалась она. Поскольку в доме, по сути дела, отсутствовали человеческие продукты питания, можно было не сомневаться, что он не загружал желудок по меньшей мере с момента их прибытия. Но у нее имелись подозрения, что период его поста был куда продолжительнее.

Люциан чуть помолчал, видимо, вспоминая, затем сказал:

— Во время свадьбы Алекса и Роксаны.

— А кто такие Алекс и Роксана? — спросила Ли.

— Ну, Александр Третий Филиппович Македонский, который был…

— Да я прекрасно знаю, кем был Александр Македонский, — перебила Ли. — Ты, конечно же, пошутил?

— Вовсе нет.

— Но это же происходило больше двух тысяч лет назад!

— Две тысячи триста с небольшим, — уточнил Люциан.

— То есть ты не ел две тысячи триста лет? — недоверчиво проговорила Ли.

— Совершенно верно. — Он пожал плечами. — Но и тогда я участвовал в трапезе лишь потому, что Алекс был моим другом. Да и событие было неординарным.

Взгляд Ли переместился на его живот.

— Но желудок у тебя по-прежнему имеется?

— Ну разумеется, — с некоторой досадой подтвердил Люциан.

— Понятно, — кивнула она. — И он может функционировать после такого перерыва?

— Конечно. — Ему не очень-то понравился этот интерес к его внутренностям, и он, нахмурившись, напомнил: — Наночастицы заботятся о поддержании всех наших органов в идеальном состоянии, независимо от того, используем мы их или нет.

— А, ну да. — Мотнув головой, Ли снова откусила от пирога.

И от ее внимания не укрылось, как Люциан проследил за ней взглядом.

Пережевывая пищу, она взирала на него с некоторой настороженностью. Несмотря на то что он уже больше двух тысяч лет не ел пищи, в его глазах, которые он не сводил с тарелок, сквозило что-то вроде вожделения. У нее даже возникло желание заслонить свою еду руками и предостерегающе зарычать подобно собаке.

Не желая показаться бестактной, Ли нехотя предложила:

— Может, ты тоже хочешь?

К ее огорчению, Люциан тотчас же кивнул.

— Всего лишь кусочек, — сказал он, и хотя его голос прозвучал равнодушно, глаза свидетельствовали об обратном. — Мне только попробовать. Уж очень любопытный запах.

С обреченным видом Ли принялась резать пирог, ругая себя за совершенно неуместные сейчас манеры.

Наблюдая за ее действиями, Люциан поинтересовался:

— Кстати, что это?

— Киш, — сухо ответила она, протягивая ему на вилке отрезанный кусок. К ее удивлению, на его лице вдруг возникло какое-то испуганное выражение, и он тотчас же отпрянул назад. — Ты чего? — нахмурилась она. — Ты ведь хотел попробовать.

— Настоящие мужчины не едят киш, — проговорил Люциан.

Услышав известную фразу, Ли пару раз хлопнула ресницами и, не удержавшись, рассмеялась.

— Какая чушь! Это же просто название книги, написанной еще в восьмидесятых. А в действительности настоящие мужчины не боятся иметь дело с кишем.

После этих слов Ли спохватилась — зачем она его уговаривает, ведь у нее нет ни малейшего желания с ним делиться!

— А впрочем, ладно, как хочешь, — пожала она плечами.

И тут Люциан все же согласился:

— Ну хорошо, давай.

Ли замерла. Кусок пирога почти коснулся ее языка, она даже почувствовала его вкус, и надо же — такой облом! Ее плечи обмякли, и она протянула ему пирог. Глядя, как его губы смыкаются на вилке, и вытягивая ее затем обратно, она чуть ли не молилась о том, чтобы киш ему не понравился. Она была ужасно голодна и не хотела из-за соображений дурацкой вежливости предлагать ему еще. Как только вилка освободилась, Ли тотчас же отрезала другой кусок и быстро сунула в рот.

— Довольно-таки вкусно, — услышала она.

Перестав жевать, Ли взглянула на Люциана. На его лице было написано удивление, глаза, взирающие на ее тарелку, выражали несомненное желание.

— А сосиски такие же вкусные? — поинтересовался Люциан.

— Ну да, — обреченно подтвердила Ли.

— Тогда их я тоже попробую, — заявил он и тут же, слегка нахмурившись, поправился: — То есть я хотел сказать: могу ли я их попробовать?

Ли недовольно поджала губы. Ну так она и знала — его аппетит еще больше разыгрался! Ей хотелось прямо-таки рявкнуть, чтобы он сделал собственный заказ. Хотя, если вдуматься, расплачиваться ведь будет он.

Отрезав кусочек сосиски, она молча протянула руку, и губы Люциана снова сомкнулись на вилке. А в следующую секунду их глаза встретились, и Ли почему-то вдруг вспомнила свои недавние фантазии под душем и почувствовала, как вдоль спины прокатилась трепетная волна.

Судорожно глотнув, она опустила руку на стол и, склонив голову, уставилась в тарелку.

— Тоже вкусно. — В голосе Люциана появилась сексуальная хрипотца, и она ощутила, как по спине пробежала вторая волна. — Можно еще?

Ли подняла глаза. Негодование по поводу его «нахлебничества» куда-то исчезло, и вместо этого ее охватило смятение. Во взоре Люциана тоже произошли изменения — серебристость его зрачков стала более заметной, и они обрели оттенок расплавленного металла.

Заставив себя отвести взгляд, Ли кашлянула и снова стала резать сосиску. Когда она опять протянула ему вилку, ее рука подрагивала, и отрезанный кусок упал на стол между ними. Несколько секунд они оба взирали на него, после чего Ли подцепила кусок двумя пальцами с намерением положить его на край тарелки и отрезать другой. Однако прежде чем она успела это сделать, Люциан взял ее за запястье и не спеша привлек ее руку к своему лицу. Его губы сомкнулись на ее пальцах, медленно вытянули из них подобранный кусок, и она смотрела на все это, невольно приоткрыв рот и чувствуя, как у нее в животе разливается жар.