Страница 54 из 67
— Добро пожаловать домой, ваша светлость, — поздоровался с ней дворецкий. — Ваша горничная уже ждет вас в комнате, а ужин скоро будет готов. Вы не возражаете, если его подадут в десять часов?
— Здравствуйте, Крамп. По правде говоря, я бы предпочла, чтобы сегодня вечером мне принесли поднос в комнату.
— Как пожелаете, ваша светлость.
Сняв шляпу и пальто, Тони повернулся и ушел.
Еле слышно вздохнув, Габриэла позволила одному из слуг проводить ее в апартаменты, поскольку оказалась в городском особняке впервые.
Теплая ванна заметно ее взбодрила, как и сытный ужин. Утолив голод и успокоившись, она легла в постель.
Тем не менее сон не шел к ней. Глядя в темноту, она гадала, придет ли к ней Тони, чтобы предъявить свои супружеские права. Ей хотелось бы запереть дверь между их апартаментами — однако ее пугало то, что он может предпринять в этом случае. В его нынешнем настроении он способен был на все: даже выломать замок или выбить дверь. Пока они ехали домой, он не дотрагивался до нее, требуя отдельные комнаты в гостиницах, где они останавливались на ночлег. Однако теперь, когда они оказались в привычной обстановке, он мог передумать. И она совершенно не знала, как будет реагировать в этом случае.
Минуты шли. Дом затихал, слуги ушли спать. Около часа ночи Габриэле показалось, что она слышит мужские голоса в комнате у Тони: он разговаривал со своим камердинером. С отчаянно бьющимся сердцем она вцепилась в край одеяла. Придет ли он к ней? Она надеялась, что нет.
Проснувшись утром, Габриэла поняла, что зря тревожилась. Его дверь осталась плотно закрытой, а в ее постели никого, кроме нее самой, не было. Из ее глаза выкатилась слезинка: она поняла, что с этой поры между ними все кончено.
Спустя два дня Габриэла отправилась в экипаже навестить Рейфа и Джулианну. Входя в их особняк, она не знала, как они ее встретят, но одного взгляда на полное сочувствия лицо подруги оказалось достаточно, чтобы она ринулась к ней в объятия, — и слезы, которые она сдерживала уже много дней, наконец хлынули потоком. К ее удивлению, Лили уже оказалась в гостиной — и обе женщины принялись утешать ее и выслушивать ее сетования.
Когда Габриэла завершила свой рассказ, глаза Лили возмущенно горели.
— Итан пересказал мне то, что говорил Тони, — вернее, я из него все вытянула. По-моему, это ужасно! Как он мог заявить, что не любит тебя? Жалко, что ты ничего мне не сказала в тот день в Роузмиде. Теперь-то я поняла, что вызвало твою внезапную мигрень!
— У меня была мысль с тобой поделиться, — призналась Габриэла, — но мне не хотелось тебя обременять. И потом — что бы ты могла сделать? Тони сказал правду, и тут ни убавить, ни прибавить. Насильно мил не будешь.
— Ну а я считаю, что можно сказать много чего! — возразила Лили. — Этот человек — дурень, пусть даже он наш друг. Очень может быть, что я вообще перестану с ним разговаривать.
— Нет! Пожалуйста, это уже слишком! Пусть все останется между мной и Тони.
— А какие сейчас между вами отношения? — спросила Джулианна своим мягким голосом.
— Просто ужасные! Мы почти не разговариваем. Господи! Не знаю, как мне дальше находиться под одной с ним крышей! Я хотела бы жить отдельно — но у меня нет денег. Все у него.
Наступило молчание: все три женщины задумались.
— Тебе нужен дом в городе? — спросила Лили.
— Да, но, как я уже сказала, мне нечем за него заплатить!
— А тебе и не придется. Мне принадлежит очень хороший особняк как раз напротив, через площадь. Мы с Итаном думали его продать, но я отдам его тебе. Или хотя бы разрешу тебе там жить. Бесплатно.
— Ой, но я не могу…
— Не сомневайся! — перебила ее Лили. — Дом чудесный, и стоит пустой, вся мебель под чехлами. Тебе надо только собрать свои вещи и перевезти туда.
Габриэла покусала губу.
— Но подумай, какие пойдут разговоры! Тони будет в ярости.
— А тебе что за дело? Ты ведь говоришь, что хочешь получить развод: подумай только, что начнется! И потом — очень многие супружеские пары живут порознь. Это никого особо не удивит.
Габриэла вопросительно посмотрела на Джулианну.
— Конечно, в свете пойдут разговоры, — сказала та. — Но ведь в обществе постоянно о чем-то болтают. Если ты твердо намерена порвать с Тони, тогда этот план кажется мне разумным.
Несмотря на заверения подруг, Габриэла не чувствовала особого оптимизма по поводу такого развития событий. Но с другой стороны, предложение Лили было очень соблазнительным. Если у нее будет собственный дом, ей не придется терпеть присутствие Тони, или, того хуже, его охлаждение к ней. И может быть, она сможет жить дальше и найти хоть какое-то спокойствие — если не счастье — без него. К ней вдруг пришла решимость.
— Я согласна — если ты не передумаешь, — сказала она.
— Никогда! — заверила ее Лили.
— Мне понадобится прислуга…
— Это не проблема. Мыс Джулианной поможем тебе найти нужных людей.
— Но на что я буду жить?
— Ну, это просто! — объявила Джулианна, которой этот план явно нравился все больше. — Просто отправляй счета Тони. Он будет их оплачивать — хотя бы для того, чтобы не было новых сплетен.
— Кстати говоря, — сказала Лили, — вот-вот должен начаться очередной светский сезон. Я уверена, что тебе надо полностью обновить гардероб! Как только ты переедешь и устроишься, я предлагаю отправиться за покупками!
Впервые за много недель Габриэла улыбнулась.
Тони хмуро посмотрел на письмо, которое держал в руке, — одно из нескольких, полученных им за те дни, пока он жил в городском особняке. Однако он не спешил открывать его — все мысли были о Габриэле.
Наверное, им следовало бы вернуться в Роузмид, где он намеревался оставаться всю зиму. По крайней мере таков был его план до того, как она убежала и сообщила ему, что желает получить развод.
Он пробовал говорить себе, что ее бегство и охлаждение не имеют никакого значения, но на самом деле это было не так. Женившись на ней, он пожертвовал своей свободой, и все это время старался обращаться с ней ласково и уважительно — и вот как она ему за это отплатила! «Проклятие! Зачем только она услышала мой разговор с Итаном!» — мысленно возмущался он. Однако, несмотря на все его недовольство, случившееся невозможно было исправить. Теперь оставалось только найти способ жить дальше.
Наверное, ему следовало бы поговорить с Габриэлой — попытаться найти какой-то компромисс. Это будет лучше существования в этом ужасном состоянии неопределенности. Он толком не знал, что именно сможет ей сказать, но, наверное, попытку в любом случае следовало сделать.
Бах!
Громкий стук донесся из холла, после чего послышалось сразу несколько голосов. «Что за черт?» — подумал он, откладывая так и не прочитанное письмо. Встав из-за стола, он отправился выяснить, в чем дело.
В холле царила суматоха. Парадная дверь была открыта, а пара незнакомых ему лакеев несла по лестнице тяжелый сундук. Еще какие-то люди на улице грузили в повозку пирамиду шляпных коробок. Позади повозки стояло черное ландо.
Тони упер руки в бока, взирая на странную сцену.
— Что все это значит?
Рядом с ним возник растерянный Крамп:
— Я как раз собирался вас искать, ваша светлость. Кажется, ее светлость…
— Ну? — вопросил Тони, хмуря брови. — В чем дело?
— Уезжаю, — бросила Габриэла, которая, оказывается, стояла на площадке выше его.
Обернувшись, Тони посмотрел на нее, невольно отметив, как хорошо она выглядит в своем платье из алого кашемира и в теплом шерстяном пальто. Она плавно спустилась по лестнице, словно впереди ее ждала всего лишь поездка по модным магазинам.
— Интересно, куда же?
Он бросил на нее хмурый взгляд и скрестил руки на груди.
— Буду жить по другому адресу.
— Если ты собралась вернуться к своей подруге, то можешь об этом забыть, — отозвался он пренебрежительно.
Она натянула перчатку.
— Нет, я переезжаю в другой район Лондона. На Блумсбери-сквер, если говорить точно.