Невеста вампира (ЛП)

— Только посмотрите на него, посмотрите на могущественного Лайела, до какой степени он унижен.

Все драконы засмеялись.

— Я понимаю, почему она тебе нравилась, вампир. Эти маленькие тугие ножны приняли меня по самую рукоятку.

— Мне понравилось ощущать, как ее горло плотно обхватывает меня.

— Я думаю, ей нравилось то, что мы делали с ней. Ты же слышал, как она стонала…

Веки Лайела наконец поднялись. Ненависть и ярость расцвели в нем, разрослись и поглотили его, затмевая его горе, становясь смыслом его существования. Он бросил взгляд на окружающий лес. Демоны все еще были там, хихикая, как малые дети, хотя большинство деревьев поблизости сильно обгорели, и служили слабым убежищем. Затем он посмотрел на воинов-драконов. Их было восемь, они держались дерзко, уверенно. Их золотые глаза сверкали триумфом. Но…

Выражение его лица стерло улыбки с их лиц. Несколько из них даже отшатнулись прочь от него.

Возможно, они забыли, что вампиры умеют летать. Возможно, они думали, что ослабленный, сломленный, окровавленный мужчина не может причинить вреда… Они ошибались.

СЬЮЗАН!

Лайел вскочил и атаковал с боевым кличем на устах, в котором эхом отзывалась его внутренняя боль. Крики агонии, огласившие вслед за этим лес, далеко превзошли все те, что когда-либо раздавались до них.

Глава 1

Двести лет спустя

«Еще чуть ближе, огнедышащие ублюдки, только чуточку ближе».

Скрытый буйной, покрытой росою листвой, Лайел наблюдал за армией драконов, марширующей через Драконий Лес. Что за отвратительное название для леса? Он не знал, куда они шли. Не знал он и того, что они собирались делать. Одно он знал наверняка, — он собирался украсть груз, который солдаты везли с собой. Молодая — человеческая? — связанная женщина с кляпом во рту была заключена в передвижной тюрьме-клетке. Эта клетка удерживалась на двух деревянных балках, которые несколько воинов несли на плечах, и покачивалась в такт их движениям.

Очевидно, она была их врагом.

Он не знал эту девушку, но любой враг Драконов был его лучшим другом. И ему не нравилось, когда его друзей связывали.

Драконы продолжали медленно, размеренно шагать вперед. Он жестом велел своей собственной армии сохранять позиции… сдерживаться. Они без колебаний подчинились. В тот черный день две сотни лет назад он повел своих людей железной рукой, он повел их вперед, в непрекращающуюся, бесконечную войну. Его воля не обсуждалась. Никогда. Не без серьезных последствий для сомневающихся.

«…хорошо подобное не кончится», — говорил Брэнд, второй по званию среди воинов-драконов.

Золотистый свет просачивался сквозь хрустальный купол, окружавший Атлантиду, создавая ореол вокруг его бледных, заплетенных в косички волос, и отвратительно смазливых черт лица.

Брэнд был сильным, храбрым, он был верен своему королю и добр к своим людям. Какая жалость, что он был драконом. Лайел думал, что родись он хотя бы демоном, возможно, он бы ему нравился. Ну а пока, он хотел, чтобы Брэнд прожил достаточно долго, чтобы обзавестись парой. Подругой жизни, которую Лайел потом похитит. Брэнд будет сначала страдать, а потом Лайел его просто выпотрошит.

Брэнд не был одним из тех воинов, которые захватили Лайела много лет назад — ни одного из тех воинов не было здесь — Лайел вырезал всех до единого. Вспомнив, какой была их смерть, он улыбнулся. Не все из них испустили дух достаточно быстро. Для некоторых время тянулось так долго, что они прочувствовали свою боль. Он дал себе волю, наслаждаясь каждым порезом, каждым укусом, каждым вырезанным ломтем плоти.

Но убийство всех виновных до сих пор не удовлетворило его. Этого было не достаточно, чтобы отплатить за отвратительные преступления, совершенные против Сьюзан. Не он ли поплатился за действия других людей? Было справедливо руководствоваться аналогичной логикой в отношении драконов.

Только когда Лайел сотрет с лица земли всю их расу, Сьюзан будет отомщена. И только тогда Лайел заслужит право присоединиться к ней в загробной жизни. Скоро, моя любовь. Скоро.

— Если ее сестры увидят ее в таком виде, будет война, — сказал дракон по имени Ренард.

Ренард был темноволосым чудовищем, который, как было известно Лайелу, знал всевозможные способы убийства любого живого существа в Атлантиде, будь то демоны, нимфы, кентавры, горгоны или любые другие создания, пришедшие в этот мир в результате ошибок богов на их пути к созданию человеческой расы. Из всех этих существ, Ренард ненавидел вампиров больше остальных, и всегда был готов ввязаться в драку.

У Лайела и у самого чесались руки. Сгорая от нетерпения, он пробежал языком по своим удлинившимся клыкам.

— Что еще мы могли сделать? — послышался недовольный голос. Тагарт. Неприрученный, почти дикий, с черными волосами и еще более черным сердцем. Он не был верен никому, и его собственный король завидовал ему. — Еще одно слово, сказанное этой девчонкой, и я бы перерезал ей глотку. Мы должны были заткнуть ей рот.

Все воины согласно кивнули. Все как на подбор были один выше и мускулистее другого, у каждого на спине во впадине, где прятались драконьи крылья, ремнями были закреплены грозного вида мечи. Лайел коллекционировал такие мечи, развешивая их на стенах, как трофеи. А их кости он использовал в качестве мебели.

— Какими бы ни были причины, по которым мы ее связали, они все равно этого не поймут. Несмотря даже на то, что мы везем ее к ним обратно. Ну, вроде того. Если, конечно, сможем отыскать их лагерь, — подключился снова Брэнд. — Она их любимица. Их будущая королева.

Сестры… любимица…королева.

Речь идёт об амазонках, понял Лайел.

Его губы изогнулись в медленной усмешке. Свирепые создания эти амазонки. Безоговорочно преданные друг другу, кровожадные, хотя они по большей части держались сами по себе, пока их не трогали. Ах, да. И, конечно, коварные. Легенда гласит, что любого, кто осмелится угрожать амазонке, незамедлительно настигнет его худший кошмар, набросится на него ужасающей тенью, непреклонным призраком, который поглотит его.

Да, истории об их завоеваниях были многочисленны и широко известны, но сам Лайел никогда не встречал ни одну из них, и никогда не пробовал ни одной. Да, собственно, и не стремился к чему-то подобному. До сего дня они ровным счетом ничего для него не значили, не стоили его времени и внимания, так как смыслом его существования было лишь стать источником страданий для драконов. Более ни о чем другом он не мог думать.

Но сейчас его мозг плавился от мыслей о том, как он мог бы использовать их в своих целях. Возможно, ему не стоит вообще освобождать пленницу. Возможно, ему следовало бы отыскать лагерь амазонок, солгать им, что драконы собрались причинить девушке вред, вероятно даже убить ее у них на глазах. Эти крошки могли бы надрать драконам задницы за такое. Возможно, это было бы…

Поток его мысли резко оборвал громкий пронзительный боевой клич.

Показалось, что сотня женщин-воинов прорвалась сквозь деревья, но, похоже, их было не так уж много, всего небольшая группа. Они были полуобнажены, грудь прикрывали тесные полосы кожи, а талию и бедра довольно потрепанные юбки. Большую часть тела, доступного глазу, покрывала синяя краска, что было знаком принадлежности к королевскому роду.

— Это было большой ошибкой, драконы, — прокричала одна из женщин.

— Вашей последней ошибкой, — отозвалась другая.

Денек обещал стать просто великолепным. Теперь Лайелу не придется разыскивать амазонок.

Их мускулистые руки и ноги сверкали лезвиями прикрепленных к ним клинков, а убийственные выражения лиц сулили смерть. Большинство были так же высоки, как драконы, но несколько воительниц были довольно миниатюрны,… выглядели почти как хрупкие девушки.

Спустя всего один удар сердца яростная битва развернулась между двумя племенами.

Клинки скрестились, раздались мужские и женские хрипы, полилась кровь. Металлический запах донесся до ноздрей Лайела, сладкий и острый. Он глубоко его вдохнул, почувствовал, как запах омыл его тело, проник в него до самого его нутра, и пробудил глубокий голод.