Великая Миссия

– Доброе утро, дорогая! А где же завтрак? – очень хотел сказать, но не сказал я – кто их знает, этих эльфиек, как у них с чувством юмора.

Просыпаюсь от чувства ужасного дискомфорта. Что же его могло вызвать? Нет, не крики падальщиков и не непонятный, не поддающийся определению запах.

Кольчуга! Это надо же додуматься – лечь спать в броне! И сколько же для этого вина нужно было выпить?

Постепенно понимаю, что вино тут ни при чем. Да и не могло оно быть причиной, ни разу я до такого состояния не напивалась, при котором можно не помнить, что и как было вчера. Да что там до беспамятства, просто до потери контроля тоже не напивалась, я вообще много не пью (как, впрочем, и все маги). Вспоминаю вчерашние события (надеюсь, что вчерашние, ведь после магического истощения можно проваляться очень долго). Черные орки, закончившиеся стрелы, погибшие друзья, странный человек, магический ритуал и темнота…

И где я теперь? Судя по всему, в шатре у человека. Где же еще?

Я спала в шатре у человека?! А где он сам?

Человека рядом нет, и это хорошо. Проверяю под одеялом, тоже нет, хотя это уже ребячество. Прислушиваюсь к себе, вроде все в порядке, кроме того, что все тело болит и ноет, но это после того, что было, вполне ожидаемо. А кольчуга вместо ночной рубашки вполне себе неплохая идея, очень даже хорошая. Похоже, что человек даже не пытался ее с меня снимать.

Странный у него шатер (или это скорее палатка?), где тут выход, неужели та щелка снизу? Нет, я, конечно, в нее вылезу, но вот как меня хозяин шатра через эту щель затащил, а потом еще вылез сам, мне непонятно. Другого выхода не видно, шнурков и застежек тоже. Или, может, он сначала положил меня, а потом поставил сверху свою палатку? От человека всего можно ожидать. Решаю воспользоваться уединением и привести себя в порядок. Снимаю разрезанную в нескольких местах оружием орков рубашку, мифриловую кольчугу, тонкий поддоспешник. Морщусь, представив, что бы было, если бы на мне был не мифрил, а обычная броня. Кольчугу и поддоспешник решаю не надевать, пускай они легкие и тонкие и по сравнению с обычными почти не стесняют движений, но нужно дать телу от них отдохнуть, особенно после такой ночи. Восстанавливаю с помощью бытовой магии прорехи на рубашке, затягиваю специальные шнурки и подгоняю ее под размер без кольчуги. Немного самолечения магией жизни, еще немного косметической магии, уж ею-то владеет любая эльфийка. Штаны и рубашка изрядно помяты и кое-где в пятнах крови, а сапоги вымазаны не только кровью, но и вообще непонятно чем. Какой ужас, я что, так вчера перед человеком и щеголяла, как последняя оборванка? Этому не может быть оправданием даже тысяча черных орков! Еще чуть магии, и одежда в порядке. Теперь я готова хоть на прием к лесному лорду. Ну, к лорду в походной одежде – это я, пожалуй, загнула, но не сомневаюсь, что выгляжу хорошо. Я всегда выгляжу хорошо!

Извиваясь змеей, вылезаю из палатки. Собака ведет ухом, открывает один глаз и тут же закрывает обратно. Ну, с ней все понятно – сплю в хозяйском шатре, значит, считай, имущество, а не угроза, хотя вообще-то собака странная, нет в ней той щенячьей радости, которую испытывают любые собаки при встрече с эльфами. Человек лежит на подстилке у догорающего костра, плохо укрытый наполовину съехавшим, наполовину свернувшимся одеялом. Наверное, всю ночь охранял и заснул. Неожиданно понимаю, что его забота мне приятна. Вот никогда бы не подумала. С другой стороны, мне и сравнивать не с чем, посторонние обо мне пока не заботились.

Догорает не только этот костер, но еще несколько вокруг, а также есть еще штук пять уже догоревших. Он что, пол-леса тут за ночь сжег, защищаясь от падальщиков?! Хватило бы одного простенького амулета. Неужели у него нет? У всех путешествующих по лесу есть, да я сама такой сделаю без труда. Палатка стоит на другом конце поляны, подальше от места боя и основных трупов, все мои вещи рядом, и даже тела друзей перенесены под защиту костров, за что человеку еще одно огромное спасибо.

Человек просыпается, открывает один глаз и смотрит на меня, ну прямо как его пес, о чем-то думает, улыбается своим мыслям, потом открывает второй глаз и садится.

– Доброе утро, ушастая, – говорит он, портя все хорошее впечатление, которое уже сложилось о нем.

Глава 11

Эледриэль, успокойся! Говорю я себе. Ты ведь маг разума, вон, даже общий язык человеку передать смогла, узнай кто из твоих учителей – не поверил бы. Так и веди себя как маг разума, слушай не только слова, но и чувства и верь последним. Чувствуешь в его словах оскорбление? Нет, только констатация факта. Необычно, конечно (для человека), но он весь из себя необычный.

– Я не ушастая, – успокоившись, говорю уже вслух.

Человек пожимает плечами, чешет свое ухо, смотрит на мои, еще раз пожимает плечами. Намек настолько прозрачный, что не понять его невозможно.

– Но по-другому ты пока что не представилась.

Так, не злиться, тем более что за его словами опять не чувствуется никаких уничижительных намеков, только констатация фактов. Будем считать, что упрек справедлив, и знакомимся по-новому.

– Я Эледриэль, дочь Буриэли и Электреля, светлая эльфийка, племянница лорда Иранкюильского леса. – Называю полное свое имя со всеми титулами (во всяком случае, всеми, предназначенными для неэльфов).

– Я Дим, полностью – Ва’Дим, но лучше просто Дим, – представляется он.

Странно, обычно северные варвары упоминают и отца, и деда, а уж «благородные» готовы перечислить десяток своих предков и перечисляют, и попробуй не выслушать. Знали бы они, как жалко при этом выглядят с точки зрения аристократии других людских королевств. А этот, с одной стороны, подчеркивает свою принадлежность к княжескому роду, а с другой – практически настаивает не обращать внимания на эту принадлежность, и даже предков по мужской линии не упоминает. Ну, прямо князь, путешествующий инкогнито, только вот на князя ни разу не похож.

– Меня тоже можешь называть просто Эледриэль, – вежливо соглашаюсь я.

– Электродрель, – пробует произнести Ва’Дим.

– Эледриэль, – поправляю я.

– Эледриэль так Эледриэль, – улыбаясь чему-то про себя, соглашается он. Прислушиваюсь к магическим ощущениям, если это и была шутка, то ничего плохого он в виду не имел.

Ну вот и познакомились, как в том анекдоте: «…а наутро парень спрашивает у девушки, как ее зовут». А ушастая, оказывается, почти Электродрель, нормальное имя как для эльфийки. А вот на «ушастая» явно обиделась. С чего бы это? Факт совсем нечеловеческих, но довольно симпатичных ушек налицо. Вот были бы они похожи на ослиные, тогда другое дело.

– Дим, можно тебя спросить, а куда ты направляешься? – начинает разговор эльфийка.

– Да вроде никуда.

– Как это, никуда?

– Путешествую, как у нас говорят, мир посмотреть и себя показать, – отвечаю я.

– Кому показать? – задает неожиданный вопрос эльфийка.

Вот такая реакция в ответ на банальнейшее высказывание напоминает о том, что я в другом мире, куда больше, чем даже внешность собеседницы.

– Никому, просто у нас так говорят, не надо понимать буквально, путешествую без какой-то определенной цели, увлечение у меня такое, – пытаюсь объяснить я.

– Я тоже путешествую, – говорит она.

Пожимаю в ответ плечами. А что я могу сказать?

– Может, нам по пути? – продолжает эльфийка.

Похоже, мне не придется напрашиваться в попутчики, ушастая сама не против. Для меня идеальный вариант. Поизображаю немного сомнение и дам себя уговорить.

– Не знаю, возможно, все зависит от того, куда нужно тебе.

– Я, в общем-то, тоже никуда, по дороге, правда, в одно место по делу должна зайти, а в остальном не имеет значения.

Светлая явно темнит, сначала удивляется моему путешествию без цели, а потом почти сразу заявляет, что и она как раз туда же идет. И с этим одним местом по делу тоже явно недоговаривает, наверное, оно и есть ее основная цель.