Страница 31 из 54
— Вот об этом, — и он вцепился руками в край стола. — Я даже не заметил, пока на следующее утро Сэм на разминке не ткнул пальцем.
Швырнув сумочку на ближайший стул, Фейт шагнула вперед. Когда она отодвинула воротник, кончики холодных пальцев коснулись шеи Тая. От этого прохладного прикосновения у него в груди разлился жар и проложил себе дорогу прямо к паху.
— Почти не заметно.
— Да, с воскресенья немного сошел, — Тай посмотрел ей в глаза, затем опустил взгляд на губы, находившиеся в нескольких сантиметрах от его рта. — Пришлось придумать историю об официантке.
Фейт посмотрела ему в глаза:
— Парни поверили?
Когда она в последний раз находилась так близко, этот рот был на его шее. А потом Фейт прикусила ему мочку уха, прошептав: «Трогай меня», и, Господи, Тай хотел коснуться ее и даже больше.
— Ага. Поверили.
— Извини, — она нахмурилась и отступила на шаг. Ее щеки порозовели, и Фейт пожала плечами: — Наверное, я поддалась порыву и немного увлеклась.
— Хотя это было ужасно, противно и омерзительно?
— Что? О, я совсем не это имела в виду, — указала она на его шею. — Я говорила о том, что, зайдя в собственную квартиру, обнаружила твоего отца на моей матери. Голых. Занимающихся сексом, — Фейт указала на пол, — на полу перед камином.
Теперь была его очередь спросить:
— Что?
— Твой отец с моей матерью… я их застукала.
— Подожди, — Тай поднял руку. — Мой отец знает твою мать?
— Очевидно, да.
Саваж припомнил женщину, которую встретил на фотосессии. Она не была некрасивой, просто напыщенной и немного вульгарной. Любимый тип отца.
— Ты застала их, когда они занимались сексом?
— Да, и это было отвратительно. В позе… — Фейт подняла ладонь, как будто могла таким образом остановить болезненные воспоминания. — Собачьей, кажется.
Шутишь?
— Хотелось бы!
И хотя то, что его отец встречался с ее матерью, могло закончиться полнейшей катастрофой, Фейт выглядела такой расстроенной, что Тай не смог удержаться от смеха.
— Ах так! — она указала на него пальцем. Короткие ногти были покрыты светло-розовым лаком. — Ты считаешь это забавным? Человек, который никогда не смеется?
— Я смеюсь.
Она ткнула тонким пальцем себя в грудь:
— Надо мной!
— Ну, ты так психуешь, что это забавно.
Кроме того она выглядела немного возмущенной и милой, и сексуальной в этой своей розовой футболке и сапогах.
— Если бы ты видел, что и я, ты бы тоже начал психовать.
— Поверь мне, я видел. — Павел никогда намеренно не хвастался своими сексуальными подвигами, но и не был слишком уж скрытным. — В первый раз когда мне было лет семь.
Он зашел в гостиную и увидел, что отец занимается сексом на молитвенном столике матери Тая, которой в тот момент дома не было.
Розовые губы Фейт приоткрылись: она аж задохнулась.
— А мне было пять! Валери тихонько впускает твоего отца ночью, а утром он уходит до того, как я встану. Он словно привидение. Если бы они так не шумели, я бы даже не знала, что он был там.
Ага… Это объясняло внезапные исчезновения отца и его внезапные появления. Тай не часто видел своего старика и решил, что тут замешана женщина.
— И они выгоняют Пебблс спать в мою комнату.
— Пебблс?
— Мамину собаку, — заправив волосы за уши, Фейт опустила руки. — Она меня ненавидит, и это чувство взаимно. Все время рычит на меня и тявкает, если только ей чего-нибудь не нужно. Например, место для сна.
Склонив набок голову, Тай взглянул на собеседницу:
— Почему ты ее не выдворишь?
— Я пыталась, — вздохнула та. — Но она смотрит на меня своими глазками-бусинками, и я просто не могу поступить так подло. Теперь всякий раз, как Пебблс запрыгивает ко мне на кровать, я понимаю, что Павел в соседней комнате развлекается с Валери, — скривившись, Фейт покачала головой. — Может, это не так бы меня беспокоило, если бы моя мать не стонала и не кричала, словно ее убивают.
Не такой реакции Тай ожидал от бывшей стриптизерши и девушки с обложки «Плейбоя». Особенно от не стыдящейся своего прошлого стриптизерши и девушки с обложки «Плейбоя». Он сам толком не знал, чего ожидал. Может, такого подхода, что секс — не такая уж важность, кто бы им ни занимался. По крайней мере, таким было поведение его знакомых стриптизерш.
— Ха.
— Ха что?
— Для человека, который зарабатывал на жизнь раздеванием, ты, кажется, слишком строга в вопросах секса.
— Это была работа, — она покачала головой, глядя Таю в глаза. — Стриптиз не имел ни малейшего отношения к сексу.
В этом заявлении не было никакого смысла. Раздевающаяся женщина всегда имеет отношение к сексу.
— Так же как и «Плейбой», — добавила Фейт.
Пусть расскажет это парням, рассматривающим ее фотографии, потому что эти снимки уж точно чертовски напоминали секс: ему самому — без всякого сомнения. И воспринимались как секс. Тай вспомнил Фейт в одних жемчугах и почувствовал напряжение в паху.
— Чушь собачья. Ты торговала сексом.
— Это было просто притворство, — пожала плечами Фейт.
Тай не верил ей, но все эти разговоры о сексе заставляли его думать о том, чтобы скользнуть руками за пояс ее джинсов, накрыв ладонями гладкие, обнаженные ягодицы, когда ее влажный жаркий рот снова коснется его шеи. Ему нужно было убраться от Фейт подальше, но не хотелось бы подниматься прямо сейчас. Его джинсы были свободными, но не настолько.
— Я хотел бы еще раз попросить прощения за тот поцелуй, — Тай посмотрел на свой «Ролекс», как будто ему нужно было куда-то идти. — Я выпил слишком много пива. И это не оправдание. Так что извини.
Поняв намек — благодарение Богу! — Фейт потянулась к стулу за сумочкой.
— Это было неприемлемое поведение с обеих сторон, — признала она.
— Тогда давай спишем все на выпивку и забудем о случившемся.
— Я запросто, — Фейт перекинула через плечо позолоченную цепочку. — А ты?
Он будет чертовски стараться.
— Даже не сомневайся. Даю слово, больше такого не случится. — Миссис Даффи стояла перед ним, как стол, накрытый соблазнительными блюдами, на который хотелось наброситься, очертя голову. — Ты можешь бегать передо мной голышом — я и с места не двинусь.
— Да ну? — скептически подняла бровь собеседница.
— Точно, — взгляд Тая опустился по роскошным изгибам, скрытым футболкой, затем поднялся обратно. — Можешь стащить с себя эту кофточку, я просто буду сидеть со скучающим видом.
— И пальцем не шевельнешь?
— Может, зевну, — пожал он плечами.
Фейт уронила сумочку на пол, скрестила руки и взялась за край футболки:
— Уверен, что ничего не почувствуешь?
Твою мать!
— Ага.
Фейт сжала ткань, поднимая ее, пока не показалась полоска гладкой белой кожи над джинсами, державшимися на бедрах.
— По-прежнему ничего не чувствуешь?
Тай играл в НХЛ больше пятнадцати лет. Он знал кое-что о том, как держать удар:
— Ничего, — и зевнул для пущей убедительности. Что оказалось непросто, учитывая, что он и дышал-то с трудом.
Фейт рассмеялась нежным соблазнительным грудным смешком, поднимая футболку выше пупка с розовым камушком пирсинга.
— Ничего?
Кровь отлила от головы к паху, и Таю пришлось бороться с потребностью упасть на колени и прижаться открытым ртом к ее гладкому животу.
— Извините, миссис Даффи. — А затем он сказал самую большую ложь за день: — Вы просто не настолько привлекательны.
Фейт продолжила поднимать край футболки дальше, обнажая прекрасное тело:
— Ты так считаешь?
— Да.
— Многие мужчины утверждали, что я красива.
— Многие мужчины врут, лишь бы женщина разделась.
Мягкий хлопок был приподнят еще на несколько скупых сантиметров.
— Даже женщинам, которые их не привлекают?
Взгляд Тая остановился на гладком животе, когда Фейт подняла футболку чуть выше розового атласа, обхватывавшего ее грудь.
— Это зависит…
— От..?
— Если уже заполночь, и бар закрывается. — Тай задержал дыхание в ожидании большего. — перед закрытием люди становятся привлекательнее. Но я не из тех парней, что согласны и на уродину, лишь бы перепихнуться. Ты, вероятно, могла бы станцевать для мне приватный танец прямо здесь, а я бы просто уснул.