Программа

Она подождала секунд тридцать и открыла окно. Пролезть через него было легко, а вот спрыгнуть с трехметровой высоты — сложнее. Она поцарапала себе ладони и ободрала колени и запястья. Вайнона побежала вдоль здания склада к главным воротам парка. Она как раз вывернула из-за погрузочного дока, когда из тени появилась фигура, и женский голос произнес:

— Вряд ли у тебя это получится.

Вайнона качнулась наугад. На нее обрушился поток ударов — незнакомка умело перехватила ее руку и раскрытой ладонью врезала Вайноне по голове так, что у той в ушах зазвенело. Она ударила Вайнону в коленку, сомкнула руки у нее на шее и повалила на асфальт с такой силой, что у той ногти сломались от удара.

Вайнона застонала, уткнувшись лицом в землю, когда в спину ей уперлось колено, а руки резко завели назад. Металл защелкнулся на ее запястьях и на щиколотках.

За спиной у женщин у входа на склад раздались такие звуки, словно весь мир взорвался в одно мгновение.

Миллер отозвал собаку в сторону после того, как она обнюхала дверь. Мэйбек вынес дверь вместе с рамой, таран легко проломил старое дерево. Он отошел в сторону, и Медведь ворвался в комнату первым с ружьем наготове, Томас и Фрид держались по обеим сторонам от него. Дэнли напевал себе под нос какую-то медленную заунывную песню, как он всегда делал на входе, но за топотом ботинок его почти не было слышно.

Гуеррера, прижав к щеке приклад МП5, повернул в темный коридор направо, фонарик на его оружии осветил раздвигающиеся двери и другие предметы в той части склада, которую Дрей и Медведь сочли пустой.

Остальные стали двигаться к свету, который виднелся в конце коридора. Из-за угла они выбежали так, словно включили ускорение, сразу надвинувшись на предполагаемую угрозу.

— Судебные приставы США. На пол, мать вашу!

Медведь увидел жуткую картину. Семь мешков для мусора были аккуратно завязаны. К сливу в полу струились остатки алой жидкости. Рядом стоял предвещавший только дурное черный врачебный чемоданчик. Смазливый парень снаружи опирался на швабру с влажной тряпкой. Хендерсон бросился к столу, на котором лежала целая куча пистолетов, одна желтая хозяйственная перчатка для мытья посуды упала на пол, другая оставалась у него на руке.

Ружье Медведя отозвалось металлическим звуком, когда он рванул вперед, едва касаясь ботинками пропитанного кровью и промытого отбеливателем бетона. Сбоку от него Томас и Фрид схватили парня со шваброй и скрутили его.

Упавшая перчатка шлепнулась об пол.

Опустившись на одно колено, Хендерсон схватил со стола пистолет. Пуля «Магнума» пробила стену как раз в тот момент, когда ружье Медведя с силой ткнулось ему в рот, раздробило зубы и прижало его голову к полу. Медведь занес ногу над его запястьем и наступил на него, заставив отпустить пистолет.

Медведь почувствовал, как ствол его ружья уперся прямо в горло Хендерсона, и подумал о семи тщательно завязанных мешках для мусора, прижимая пальцем курок.

Глаза Хендерсона вылезали из орбит до тех пор, пока век стало вообще не видно, из его разбитых губ текла кровь.

Медведь застыл над ним, он обливался потом, в левом ухе звенело — пуля рикошетом прошла у его виска.

Где-то раздавался лай.

Пэлтон перевернул Хендерсона одним движением, как блин на сковородке, и защелкнул наручники у него на запястьях.

Остальные приставы рассредоточились по зданию и планомерно вышибали двери, а четверо ребят отошли назад, чтобы помочь Гуеррере прочесать территорию склада. На полу под окном валялся выбитый пулей кусок доски, которой было забито окно. Снаружи собака Миллера лежала на боку, царапая задними лапами по асфальту — в нее попала рикошетом пуля. Миллер сидел возле собаки на корточках, его глаза блестели от слез.

Из темного дверного проема Томас закричал:

— Медведь! Медведь!

Медведь поспешил на его голос. Ему казалось, что он пробирается сквозь густой сахарный сироп.

Он собрался с духом, прижав руку к подбородку.

В середине служебного помещения сидел человек, на его окровавленное лицо падал бледный свет из приоткрытой двери.

Его нижняя губа оттопырилась, с ладони была содрана широкая полоса кожи. Он взглянул на Медведя из-под синяка размером с апельсин, прикрывающего его глаз — второй глаз каким-то чудом остался неповрежденным — и прохрипел срывающимся, чуть слышным голосом:

— Сержант Тим Рэкли, дата рождения 10.04.69. Служебный номер пять-четыре-восемь — семь-девять-ноль-пять-три-три.

47

От яркого света Тиму казалось, что ему в глаза втыкали иголки. Он крепко зажмурился и попытался перекатиться на бок, но тело не слушалось. Металлический стук каталок, сладковатый тошнотворный запах антисептика, пульсация иголки в вене — он был в больнице. Тим услышал какое-то движение рядом с собой, его мозг усиленно пытался понять, что означает этот звук.

Постель скрипнула — кто-то наклонился над ним. И Тим вдохнул сладкий аромат, в котором смешались запах жасмина, лосьона и пороха.

— В окружной больнице в травматологии не было места, поэтому мы привезли тебя сюда, в Медицинский центр Калифорнийского университета. Сегодня четверг, двадцать девятое апреля. Вечер. Пять часов тридцать две минуты.

Вечер четверга. Боже правый, он потерял два дня.

— С тобой все будет в порядке. Хендерсон накачал тебя бензодиазепином. [33]Отряд по проведению задержаний вытащил тебя с этого склада. Ты помнишь?

Тим покачал головой. В его памяти ничего не сохранилось в промежутке, когда он убил Рэндела и когда очнулся, накачанный транквилизаторами, в холодной бетонной камере, щурясь от блеска круглых стекол очков доктора Хендерсона, который бил Рэкли, пока он не потерял сознание.

— Мы должны вытащить Ли. — Его голос звучал так хрипло от обезвоживания, что его почти невозможно было узнать. Тим с усилием выговорил несколько фраз, чтобы сообщить Дрей известную ему информацию.

Он услышал царапание ручки по бумаге. Слава богу. Она делала записи.

— Там было больше пяти похитителей?

С закрытыми глазами Тим медленно посчитал, потом покачал головой.

— Мы нашли семь мешков для мусора. В них было то, что осталось от Рэндела Кейна и Стэнли Джона Митчелла. — Ее голос дрогнул. Тим почувствовал, как она измотана. — Мы арестовали и пробили по нашей базе трех других.

Вдруг раздался сердитый женский голос:

— Офицер, вам придется зайти попозже, чтобы задать ему все интересующие вас вопросы. Сейчас он не в том состоянии.

— Я его жена.

— А…

Тим улыбнулся, и что-то ткнулось ему в нижнюю губу. Он услышал, как Дрей издала какой-то тихий звук — она улыбалась ему в ответ, ее прохладная рука прикоснулась ко лбу, и Дрей прошептала:

— Боже мой, боже мой.

Он потянулся к ней. Дрей взяла его руку и прижала ее к груди. Задержавшись на секунду, он сдвинул руку вниз. Она расстегнула форму, и Тим положил ладонь ей на живот.

Через сорок пять минут запыхавшийся врач ворвался в палату, уткнувшись носом в карточку. Он назвал Тима миссис Гонсалес и сообщил ему, что его ребенок в инкубаторе и что гистерэктомия [34]прошла успешно. Только ухмылка Тима, которая, несмотря на боль, появилась на его лице, заставила доктора поднять глаза. Врач взглянул на монитор кардиографа, бормоча проклятия в адрес тупых медсестер, и вылетел из комнаты.

Дрей поднялась, намереваясь устроить скандал.

Через пару минут после того, как она вернулась, на пороге палаты появились два врача с запатентованными любезными улыбками:

— Мистер Рэкли? Мы работали с вами во вторник вечером. Ваша жена сказала, что доктор Л. не обсудил с вами ваше состояние?

— Он сказал, что я смогу продолжить кормить грудью, как только закончу курс обезболивающих.

— Если найдете кого-нибудь, кто согласится покормить грудью вас, не отказывайтесь, — сказал мужчина в белом халате.

33

Бензодиазепин — сильное успокоительное и обезболивающее средство. (Прим. переводчика.)

34

Гистерэктомия — удаление матки. (Прим. переводчика.)