Смерть на рассвете

— Вы не Джоан ван Герден, — произнес смуглый и посмотрел на нее. Он целился в нее из пистолета.

— Где она? — спросил другой, в камуфляжных штанах, отталкивая от себя Вилну ван Ас. Та упала на колени на ковер в гостиной.

— Не знаю, — ответила Каролина де Ягер и медленно потянула «ремингтон» из-за дивана.

— Лжете! — Смуглый подошел ближе.

Снаружи послышался рокот; он делался все громче и громче. Вертолет? Двое переглянулись.

— Вот она я, — сказала Джоан ван Герден, ударяя мужчину в камуфляжных штанах лопатой по затылку. Шум снаружи стал еще громче; смуглый развернулся к Джоан. Каролина схватила «ремингтон» и выстрелила не целясь. Ее оглушил жуткий грохот. Смуглый упал, и шум внезапно стал неразличимым из-за вертолета, кружившего над домом.

Когда ван Герден и Мпайипели въехали в ворота, вертолет уже улетел. Вход в дом охраняли солдаты, в саду валялся коричневый армейский мешок, в каком перевозят трупы. Ван Герден ужаснулся, увидев дом: стекла выбиты, парадная дверь болтается на одной петле, следы от пуль на стене. Он вбежал в гостиную:

— Мама!

На полу еще два коричневых мешка. Ван Герден застыл на месте.

— Мама!!!

Видимо, перестрелка была нешуточной; на полу в холле большая лужа крови, кровь забрызгала и стены. Джоан ван Герден вышла из кухни с заплаканными, красными глазами. Он крепко обнял ее.

— Зет, — сказала она, — Билли Сентября застрелили, — и заплакала.

Он крепко прижимал ее к себе, переполненный облегчением.

— Мне очень жаль, мама.

— Ты ни в чем не виноват.

Он не был в этом уверен, но не стал спорить.

— Пошли, мы им нужны, — сказала мать.

Две другие женщины сидели на кухне: Вилна ван Ас — за столом, Каролина де Ягер — за барной стойкой. Они возились с чашками, сахаром, чаем и молоком. Их бледные лица были сосредоточены.

— Кто… — спросил он, показывая на гостиную.

— Они, — ответила его мать. — Билли отправили в больницу на вертолете, но… — Она покачала головой.

— Он еще жив, мама?

— Был жив, когда его грузили в вертолет.

Ван Герден пересчитал мешки.

— Так их было четверо?

— Ваша мама оглушила одного лопатой. Он тоже в вертолете, — произнесла Каролина де Ягер, не поднимая головы.

— Каролина застрелила двоих, — пояснила Джоан ван Герден.

— Господи! — воскликнул он.

— Господь сегодня был на нашей стороне, — сказала Каролина де Ягер.

— Аминь, — произнес Крошка Мпайипели у него за спиной, и тогда Каролина в первый раз заплакала.

Наступило затишье перед бурей — до того как приехала Хоуп в машине своей партнерши, до того как прибыл Бестер со своими солдатами, до того как к дому подъехал отряд полиции, которым командовал Матт Яуберт, до того как в ворота хлынули толпы репортеров, до того как стекольщики начали менять выбитые стекла, до того как прибыл Орландо Арендсе со свитой, до приезда Кары-Ан… Ван Герден подошел к одному из двух мешков и расстегнул «молнию».

— Что вы делаете? — спросил солдат с рацией и сержантскими нашивками.

— Провожу опознание, — ответил ван Герден.

— Полковник не велел к ним прикасаться!

— Да пошел он, ваш полковник. — Из мешка на него смотрело незнакомое лицо; его не было на фотографиях Рюперта де Ягера двадцатилетней давности. Он быстро сунул руку под куртку трупу, ища бумажник.

— Хватит! — сказал сержант с рацией.

Ван Герден встал, подошел к другому мешку, расстегнул. Сержант не сводил с него глаз. Он повернулся к сержанту спиной. Лицо в мешке бледное, незнакомое. Быстро пошарил в карманах куртки — ничего. Ван Герден встал, подошел к мешку в гостиной, быстро открыл, нащупал выпуклость, сунул руку, достал бумажник. Услышал шаги, взглянул на лицо, но не узнал его, застегнул мешок, остановился спиной к двери. Когда он обернулся, увидел, что сержант подозрительно смотрит на него.

— Я их не знаю.

— Самсон, Морока, вынесите этого, положите к остальным!

Ван Герден вышел на кухню, переложил бумажник себе в карман. Взял мобильный телефон у Мпайипели, позвонил в отдел убийств и ограблений и попросил О'Грейди приехать. Потом по очереди обзвонил редакции газет, радиостанции, телеканалы. Он не доверял Бестеру Бритсу. Нельзя, чтобы дело вели военные. Пусть все будет открыто и честно.

Сначала приехала Хоуп; от страха ее глаза сделались огромными. Она хотела знать, что случилось. Отметина у нее на щеке была пунцовой. Она отвела его в сторону, рассказала о втором звонке — правда, кое-что она утаила.

— Он следил за нами, ван Герден, ему известен каждый наш шаг! Они побывали у меня дома, они знают, какую книгу я читаю на ночь и сколько страниц прочитываю в день!

Ван Герден кивнул.

— Он велел кое-что передать. Ваша мать… нападение… он сказал, что они вас предупреждали, Схлебюс вас предупреждал.

— Схлебюс мертв.

— Как мертв?!

— Они его застрелили. Сегодня утром. Бестер обвиняет во всем меня, мол, его убили потому, что его фото появилось в газете. Но по-моему, он многого недоговаривает.

— Он сказал, что нашел завещание в сейфе.

— Кто?

— Человек, который звонил сегодня утром. Он сказал, что отдал бы его нам, если бы мы не связались с прессой. Поэтому вчера он его сжег. Он сказал, что ничего не осталось и обо всем можно забыть.

— Он лжет.

— По-вашему, завещание до сих пор цело?

— Завещание — это рычаг давления. Он будет дураком, если уничтожит его.

— Тогда почему он так сказал?

— Не знаю. — Ван Герден покосился на Хоуп. Она сдерживалась из последних сил. Она сильная, подумал он. Сильнее, чем он. — Ну как, забудем о завещании?

— Ван Герден, я хочу его получить, очень хочу, но я очень боюсь. Билли… ваша матушка…

— Обойдемся и без завещания. Мы и так знаем, что доллары принадлежат Вилне ван Ас.

— Мне звонил и другой, один из тех, из семьдесят шестого года. Он боится, что мы опубликуем в газете и его снимок. Согласился встретиться. Сказал, что перезвонит. Я попросила Марию…

— Бестер и компания прослушивают наш телефон.

— Как?

Ван Герден невесело рассмеялся:

— Да как им вздумается.

— Значит, они все слышали? И сегодня утром тоже?

— Они прибыли в Хаут-Бэй через несколько минут после меня.

— Что же нам делать?

— Если тот человек перезвонит, скажите ему… Боже, как трудно… возможно, они и ваш мобильный тоже прослушивают. — Ван Герден задумался. — Телефон Крошки! Если он позвонит еще раз, скажите, что линия ненадежна. Пусть звонит на телефон Крошки. Сейчас выясню, какой у него номер.

— А если он уже звонил и говорил с Марией?

— Что ему должна была передать Мария?

— Что у меня срочное дело, сейчас меня нет на месте, пусть перезвонит в два часа дня.

— Он перезвонит. Он напуган.

Хоуп кивнула. Она сказала, что возвращается на работу, может быть, позвонит кто-то еще. Ван Герден вернул ей ее мобильник, сообщил номер Крошки и вместе с ней вышел из дома. У крыльца стоял белый БМВ ее партнерши. Тут подъехал Бестер Бритс со своими бойцами. Ван Герден с трудом сдержал волну ярости. Бритс выпрыгнул из грузовика, начал лающим голосом отдавать приказы, потом заговорил с сержантом. Он старательно делал вид, будто не замечает ван Гердена. Потом все услышали сирену и увидели синие огни.

Полиция, подумал ван Герден. Кавалерия, как всегда, опоздала. Ну и ладно! Расстроит он планы Бритса! Всеми возможными способами. Ничего, вот сейчас еще и СМИ нагрянут…

Сначала приехали пятеро нижних чинов из отдела убийств и ограблений, а потом, через пятнадцать минут, в белом «опеле-астра» О'Грейди, суперинтенденты Леон Петерсен и Матт Яуберт.

— Ван Герден, похоже, ты всерьез собрался сорвать мне свадьбу!

— Когда-нибудь ты мне еще спасибо скажешь.

Яуберт прошел по дому, оглядел следы недавней перестрелки, присвистнул сквозь зубы.

— Что случилось?