Мистер Слотер

— Очень приятно, — произнес сэр Мейкпис, подходя и снимая перчатки. — Я весьма ценю, что вы уделили мне время, поскольку у меня к вам дело.

— Я так и предположил. Однако должен сказать, что не знаком ни с лордом Уикерби, ни с имением Уикерби.

— Это несущественно. У меня имеется некоторый вопрос о вашем старом счете, который следует урегулировать. Чисто выбрить, так сказать.

Сэр Мейкпис с застывшей улыбкой полез во внутренний карман жилета.

— Мистер Слотер! — прозвучал у него за спиной голос, от которого он застыл. — Будьте добры держать руки по швам.

Благородный джентльмен медленно повернулся к источнику сей дерзости. Мэтью вышел из укрытия за китайской ширмой и стоял между нею и Тиранусом Слотером.

— Прошу прошения, — сказал исполненный удивления джентльмен. — Мы с вами знакомы?

Мэтью держал руки за спиной. Он стоял свободно, но никак не был небрежен в оценке противника. У Слотера за пазухой нож или пистолет — скорее всего то и другое. В каждом из его ботинок может скрываться клинок. Даже под этим дурацким париком он может прятать нож. Но ясно было, что с последней встречи Слотер несколько сдал. Лицо у него было серое, одутловатое, с чернотой под глазами. На висках выступил пот. Интересно, подумал Мэтью, может, стрела Прохожего сделала свое дело, и кровь Слотера отравлена. И все же… наиболее опасен тот зверь, который и ранен, и загнан в угол.

— Лира Такк мертва, — сообщил ему Мэтью. — Книга профессора Фелла со счетами… подлежащими урегулированию, у меня. — Он увидел, как Слотер вздрогнул при этих словах. — Ваша карьера окончена, сэр. У человека за дверью — пистолет, и у грума, который держит вашу лошадь — тоже. Мы не могли быть уверены в личности сэра Фонтероя Мейкписа, поэтому позволили вам войти.

Он не добавил, что кабинет Пауэрса внизу, а здесь спальня лорда Кента, обставленная для этого случая. Смысл был в том, чтобы заманить Слотера подальше от выхода, пусть даже только подчеркнуть этим трудность бегства.

— Мистер Пауэрс! — Слотер поднял руки, будто прося разрешения задать вопрос. — Этот юный джентльмен сошел с ума?

Пауэрс посмотрел на Слотера, на Мэтью, снова на Слотера.

— Я всецело доверяю его суждению. Он намеревается отвезти вас в Нью-Йорк, но, судя по тому, что он мне о вас рассказал, я бы застрелил вас сразу, как только вы вошли в дверь.

— Правда? — Джентльменский лоск соскочил с сэра Фонтероя Мейкписа, и из-под прищуренных красных век выглянул монстр, рожденный, наверное, задолго до тихого хруста косточек на крысиных зубах в шахте Суонси. — Однако я не вижу, чтобы у него был пистолет, сэр, или вообще что-нибудь такое, чтобы отвезти меня куда я не желаю.

— На самом деле, — сказал Мэтью, вынимая из-за спины трехствольный пистолет-ротатор, который любезно одолжил ему Оливер Квизенхант, когда Мэтью вернулся для этого в Филадельфию, — пистолет у меня есть.

Слотер бросился.

Опустив плечо, он бешеным буйволом высадил деревянную раму со стеклами из окна слева. Мэтью спустил курок, целясь ему в ноги, в стене появилась неровная дыра, но сквозь клубы дыма Мэтью увидел прыгающего в воздух убийцу.

— Боже мой! Боже мой! — кричал Пауэрс.

Распахнулась дверь, влетел слуга по имени Дойль, на ходу вытаскивая пистолет. Мэтью подошел к пробоине, где было окно, и увидел, как Слотер сползает по крыше постройки. Он спрыгнул на землю, пошатнулся, чуть не рухнул, но удержался и побежал, сильно хромая, к группе сараев и навесов. Дальше начинались триста акров табачных полей, а еще дальше — леса колонии Каролина.

На глазах у Мэтью Слотер пробежал под навесом мимо ошарашенных рабочих кузницы и исчез в темноте другого строения. Черт побери, ну и прыжок! Мэтью представить себе не мог, что Слотер рискнет сломать себе шею, но такова натура зверя: умереть, но не сдаться.

— Сэр! — обратился к нему Дойль. — Что будем делать?

Мэтью понятия не имел, какое оружие может быть у Слотера. И просить кого-нибудь драться вместо себя в этой битве он не мог. Открыв отделение в рукоятке ротатора, он достал оттуда второй бумажный патрон с порохом.

— У меня мушкет есть! — Лицо Пауэрса покраснело от возбуждения. — Я его продырявлю насквозь!

— Нет, сэр, вы останетесь здесь. — Мэтью оторвал патрон и зарядил второй ствол. — Дойль, прошу вас оставаться при магистрате. То есть… — он махнул рукой на эту путаницу с теперешним положением своего бывшего патрона, — будете его телохранителем.

— Не нужен мне телохранитель! — заорал Пауэрс, багровея окончательно.

Мэтью спросил себя, не слыхал ли он уже эти слова раньше.

— Ваши родные были бы другого мнения.

Слава Богу, что их дом далеко отсюда.

На лестнице послышались шаги — это была Коринна, служанка, и миссис Аллен, кухарка. Мэтью пробежал мимо них и поскакал вниз по лестнице, через дом и через заднюю дверь, ведущую к хозяйственным постройкам.

Труды на табачной плантации не прекращаются никогда, но поздней осенью работы там мало, и рабочих меньше. Мэтью направился в тот сарай, куда вбежал Слотер.

И не мог избавиться от мысли: «Где он?» Не Слотер, а тот, другой. Тот, кто взял кирку из фургона и стукнул Кочана по черепу, когда работник облегчался в лесу. Человек с киркой в голове на крик не придет, как бы отчаянно его ни звали.

Когда на следующий день констебль из Никольсберга нашел мертвого Кочана, Мэтью знал, чья это работа, сколь бы ни было оно невероятно. Это тот же человек, который бросил горсточку шариков на шестерню водяной мельницы. Тот, кого Мэтью день за днем видел вдали за собой верхом на лошади по дороге на юг. И Мэтью точно знал, кто это. Самостоятельный человек, умеющий о себе позаботиться. Способный пережить зверское избиение и идти милю за милей. Умеющий читать знаки на земле и на небе. Умеющий вынести то, что за пределами человеческой выносливости, и обладающий железной волей к жизни. Умеющий украсть лошадь, что он и сделал в деревне Хоорнбек в то утро, когда Слотер уехал с торговцем ножами.

В эти последние дни Мэтью начал оставлять для него кувшин с водой и еду перед закатом на краю леса. На следующее утро еды уже не было и кувшин оказывался пуст, но вряд ли это так уж требовалось, потому что ручей тек рядом и кроликов было полно. Можно было бы сказать, что еду съело какое-то животное, но это была бы ошибка. И в то же время — в каком-то смысле истина. Мэтью высматривал свет костра, но ни разу за все ночи в дороге, когда не удавалось найти гостиницу и приходилось спать под открытым небом, не видел ни одного огня, кроме своего — почему же теперь он должен его увидеть? Однако этот человек, несомненно, был здесь и ждал. Вопрос в том, где он сейчас.

Мэтью добрался до постройки, куда вошел Слотер, и осторожно туда шагнул, выставив впереди пистолет, напрягая зрение и слух. Медленно прошел мимо склада с частями фургонов, запасными хомутами, дугами и прочим. На той стороне постройки была открытая дверь — он в нее вышел и снова оказался снаружи.

Впереди ярдах в сорока стоял большой красный сарай. Здесь выдерживались перед отправкой табачные листья, спрессованные в пучки или сложенные в огромные бочки. Мэтью были видны отсюда поля, и Слотера там не было. Дверь сарая стояла приотворенной.

Мэтью приблизился к сараю, замешкался на миг, укрепляя собственную решимость, и вошел, держа палец на спуске.

В сарае было темно и пыльно. Стояли штабелями бочки в человеческий рост, свисали с потолка тюки табака, перевязанные веревками. Тачки ждали, пока их пустят в ход, а впереди виднелся фургон, нагруженный бочками до половины. Мэтью двигался осторожно, шаг — остановка, — прислушиваясь к любому звуку.

Волосы на затылке зашевелились.

Он почти дошел до фургона, когда услышал быстрый скользящий звук. Будто кто-то волочит раненую ногу. И затихло. Звук был справа. Мэтью свернул туда, чувствуя, как сердце колотится о ребра.

Еще три шага — и он услышал щелчок взводимого курка почти прямо перед собой.

У Слотера был пистолет.