Страница 9 из 89
— Да и дьявол бы с ней, с этой политикой! — продолжал меж тем капитан. — Давайте лучше поговорим о науке! Не так уж часто мне приходится делить трапезу с по-настоящему умным человеком. Так чего ради ты морозил задницу в этих диких горах?
— Я возвращался из Сиберии, — поправил Озорник. — И в землях Атаманства оказался, в общем-то, случайно. Если честно, мне сложно объяснить суть моих изысканий. Это очень специфичная область знаний, к тому же все мои записи, вкупе с остальными вещами, остались в Крепости.
— Мои соболезнования. — Стерлинг зажал в клацнувших пальцах протеза нож и ловко отрезал кусок солонины. — Не самое приятное занятие — целыми днями корпеть над бумажками, чтобы в конце концов потерять их!
— Ну, зачем же «потерять». Основное все равно содержится вот здесь. — Озорник постучал себя по лбу. — У меня отличная память: карты, данные измерений, маршруты… Со временем я восстановлю свои записи до последней строчки; надо лишь сосредоточиться!
— Так что б тебе не заняться этой хренью прямо здесь? Будь я проклят, если на моей посудине не найдется чернил и бумаги! — Стерлинг экспрессивно взмахнул протезом. — Вспоминай, твори в свое удовольствие, дружище! Где ты еще сыщешь тишину и покой, как не здесь!
Ласку захлестнула волна отвращения. Эти двое удивительно быстро нашли общий язык. Озорнику, похоже, наплевать, что там, на перевале, их вчерашние товарищи погибают один за другим! Небось, захвати сейчас этот проклятый дирижабль какие-нибудь негодяи, он бы и с ними так же якшался… Сидел бы, попивал бренди и равнодушно смотрел, как команду выбрасывают за борт! Еще и перешучивался бы с разбойниками. Девушка резко встала.
— Неужто так быстро наелась, голуба? — Густые брови капитана удивленно изогнулись.
— Мигрень разыгралась, — буркнула девушка. — Пойду прилягу.
— Да брось! Какая еще мигрень у такой молоденькой…
Очередную сальность капитана Ласка не расслышала. Дверь за девушкой захлопнулась.
— Какова засранка! — капитан похабно подмигнул Озорнику. — Небось и в постели вертится змейкой, а?
Одноглазый невозмутимо пожал плечами.
Каюты им выделили рядом. Ласка упала на застеленную койку, мрачно уставилась в потолок. Снаружи гудели пропеллеры: звука почти не было, но еле заметная вибрация передавалась всем предметам. Спустя какое-то время в дверь постучали. Девушка нехотя села, пригладила пятерней короткие волосы.
— Войдите!
Появился Озорник. При виде компаньона Ласка набрала полную грудь воздуха, готовясь высказать этому двуличному типу все, что о нем думает, но тот вдруг повел себя странно: прижал палец к губам и одарил ее многозначительным взглядом. Девушка непонимающе нахмурилась.
— Как твоя мигрень? — осведомился меж тем Озорник.
— Никак! — короткое слово прозвучало, пожалуй, чересчур грубо, но Ласка и не собиралась быть вежливой!
— Все еще мучает? — понимающе кивнул компаньон. — Знаешь, это от духоты, наверное. Тебе стоит подышать свежим воздухом. Здесь есть обзорная палуба, давай прогуляемся… — при этих словах Озорник вновь многозначительно посмотрел на девушку и заговорщицки подмигнул.
Обзорная палуба представляла собой узкую полосу настила, тянущуюся вдоль корпуса гондолы. От пустоты за бортом отделяли лишь тонкие перила ограждения. Здесь шум пропеллеров был громче — словно они стояли рядом с ульем, полным рассерженных пчел. Впрочем, разговаривать это не мешало.
— Давай сразу поставим все на свои места, — заявил Озорник. — Мне бы не хотелось, чтобы ты смотрела на меня как на предателя.
— А как еще мне на тебя смотреть?! — вскинулась девушка.
— Знаешь, я считал тебя умнее. Мы оказались в плену у неприятеля, и нет никаких разумных причин осложнять себе жизнь!
— Это для меня они — враги! А вот для тебя — не знаю кто! — раскрасневшаяся от злости Ласка сердито уставилась на Озорника. Тот ответил ей спокойным взглядом.
— Для меня тоже. И куда в большей степени, чем ты думаешь.
— Да неужто?!
— Именно так. Скажи-ка, ты понимаешь, кто именно напал на ваше Атаманство?
— Орда, кто же еще! Ну… При подстрекательстве Империи, — тоном ниже добавила девушка, поскольку Озорник продолжал выжидающе смотреть на нее.
— Значит, при подстрекательстве… Что ж, уже лучше, но ты все еще далека от истины. Татарам, по большому счету, эта война была ни к чему. Слишком высока цена победы — а выгоды при ближайшем рассмотрении теряют изрядную долю своей привлекательности. Уверяю тебя, это был долгий, кропотливый и целенаправленный труд — убедить хана и нойонов Орды…
— Откуда ты все это знаешь? — Ласка невольно заинтересовалась словами Озорника.
— Потому что я очень хорошо разбираюсь, что и как работает. И не только в плане механизмов. Но если ты думаешь, будто во всем виновата Империя, ты снова ошибаешься.
— Как это? — удивилась девушка. — Ты же сам только что объяснил мне…
— Если некто ударил тебя дубинкой — виновата ли дубинка в том, что тебе больно, а? Так вот, Британская Империя — это очень большая и очень эффективная дубинка…
— В руках императрицы Виктории?
Озорник пренебрежительно отмахнулся:
— Нет, императрица — фигура номинальная… Ну, почти номинальная. Кукла в богатом платье, выставленная напоказ. Те, кто на самом деле правит миром, очень не любят публичности.
— Ну, и кто они? Альбионская аристократия?
— Ты все еще не понимаешь… У них нет ни родины, ни национальной принадлежности; они разбросаны по всему миру… Ну, чуть больше, чем где-то еще, их в маленькой Швейцарии, вдали от всяческих войн и катаклизмов.
Ласка не нашлась, что ответить. Сказанное этим странным человеком не то чтобы напрочь смело привычную и понятную картину мира, скорее показало ее в новом, непривычном ракурсе. И от этого почему-то становилось особенно неуютно.
— Кто же «они» такие? — нарушила затянувшееся молчание девушка. — И зачем… Для чего им эта война?
— Это Семьи. Кланы. Богатейшие люди нашего мира. Маги финансов, волшебники банковских махинаций, чародеи ценных бумаг. Они все время в тени: таким богатством уже не имеет смысла кичиться, оно вообще за гранью понимания обычного человека… Это Власть, Ласка. Квинтэссенция Власти. А цель любой Власти проста: контроль. Контроль и воспроизводство самой себя, то есть — извлечение прибыли. Войны — самое выгодное из всех предприятий нашего мира.
— Добраться бы до них… — Ласка до боли в пальцах стиснула поручень. — Я бы своими руками…
— Это непросто. У них лучшая в мире защита и маскировка. Ударишь наугад — попадешь в пустоту. А станешь докапываться до истины — тебя уберут прежде, чем ты хотя бы приблизишься к тайне.
— Неужто ничего нельзя сделать?!
— Ну почему же. Можно. Но действовать придется с величайшей осторожностью, и путь может занять долгие годы. Цена высока, Маленькая Ласка Светлова. Кому это и знать, как не мне.
— Так, значит, ты…
— Именно. Однако сейчас перед нами стоит куда более простая задача: остаться в живых ближайшие несколько дней.
— В живых?! Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что капитан Стерлинг — отнюдь не тот рубаха-парень, каковым весьма неуклюже пытается прикинуться, — усмехнулся Озорник.
* * *
«Буканьер» шел на запад. Под брюхом дирижабля неторопливо проплывали лоскутные одеяла полей, щетки лесов, нити трактов и железных дорог. Несколько раз Ласка видела большие города — с такой высоты люди на улицах казались не больше муравьев. Капитан Стерлинг, вопреки опасениям Озорника, по-прежнему проявлял некое подобие грубоватого радушия. Разумеется, Ласка не перестала считать его врагом, но… Почему бы, например, не воспользоваться случаем и не расспросить о конструкции дирижабля?
— Черт меня возьми, это действительно необычное корыто! — Как и предполагала девушка, капитан был неравнодушен к своему кораблю. — Это даже не дирижабль в привычном понимании; «Буканьер» — экспериментальный корабль. Слыхала когда-нибудь такое: «легче воздуха» и «тяжелее воздуха»?