Криппен

— Этель!

— Но это ведь правда. И если мы им позволим, они станут отравлять нам жизнь в Лондоне похлеще Коры. Возможно, они и презирали ее под конец, но она все же была одной из них. Они сделают все для того, чтобы разрушить наше счастье. И, вероятно, этот инспектор сообщит им о своих находках.

— Этель, мне, право, кажется, что ты преувеличиваешь.

Она потянулась и взяла его за руку.

— Ты можешь выполнить для меня одну просьбу, любимый? — спросила она.

— Любую.

— Тебе не нужно больше видеться с инспектором Дью. Вполне возможно, он и не зайдет за этими сведениями. В особенности если вы так хорошо между собой поладили, как ты утверждаешь. Быть может, он просто спустит это дело на тормозах. Но если он все же здесь появится, ты должен позволить мне потолковать с ним.

— Тебе? — удивленно спросил он. — Но зачем тебе это нужно?

— Просто я умею обращаться с такими назойливыми людьми, как он. Ты дашь мне с ним поговорить, а сам останешься в стороне.

Он уставился на нее, удивленный ее пылом, но тронутый ее настойчивостью.

— Положись на меня, Хоули, прошу тебя. Я знаю, что делаю.

— Ну, если это для тебя так важно, дорогая, — с сомнением сказал он.

— Важно. Важнее, чем ты думаешь.

Он выждал пару минут, затем пожал плечами и кивнул.

Несколько дней спустя ему представилась возможность выполнить обещанное: возвратившись с работы на Хиллдроп-креснт, он заметил инспектора Дью, который стоял в гостиной и разговаривал с Этель. Вначале Хоули хотел войти и радушно встретить своего нового друга у себя дома, возможно, пригласить его остаться на ужин, а затем не спеша выпить с ним по стаканчику. Но потом вспомнил слова Этель и сдержался: спрятавшись от дождя поддеревом, стал наблюдать за их беседой. Пробыв у них некоторое время, инспектор вышел немного разочарованный. Как только он свернул за угол и скрылся из виду, Хоули перебежал улицу и, дрожа, вошел в дом.

— Ты его видел? — спросила Этель, когда он очутился внутри. Хоули кивнул. — Он показалсямне довольно приятным человеком, — призналась она, — однако нельзя знать наверняка. Может, он пытается вывести нас на чистую воду.

— Ну и что из этого? — спросил Хоули. — Давай просто расскажем ему правду. Скрывать нам нечего. В любом случае мы скоро отсюда съедем. В ближайшее время нам придется покинуть Хиллдроп-креснт. Давай уедем и обо всем забудем.

— Как раз об этом я и подумала, — сказала Этель.

— Правда?

— Да.

— Наверно, мы могли бы переехать в Чизуик или Кент. Или, если хочешь, еще южнее.

Этель улыбнулась.

— Я думала о более экзотическом месте, — ответила она.

— Например?

— О Канаде.

Хоули удивленно уставился на нее.

— Канаде? — переспросил он. — Ты шутишь?

— Я говорю абсолютно серьезно.

— Но зачем? Зачем тебе туда ехать?

— Потому что я прожила в Лондоне всю жизнь, Хоули, и устала от него. Ты же знаешь, об этом городе у нас обоихплохие воспоминания. Не только у тебя одного. Мы вместе начинаем новую жизнь. Почему бы не уехать куда-нибудь далеко, где нас никто не знает? Если уж на то пошло, мы можем просто назваться там мужем и женой. Вспомни, нет никаких гарантий, что ты отыщешь Кору, и если этого не произойдет, о разводе можешь забыть.

— Все это так, но путешествие на другой конец света…

— …станет очень увлекательным. Слушай, я навела справки: вначале мы можем отправиться в Антверпен. Оттуда в Канаду ходит целая флотилия — Канадская Тихоокеанская линия. Мы можем сесть на один из этих кораблей — и все наши беды останутся позади.

Он поразмыслил: это была не такая уж несусветная идея. На самом деле, хоть сам он и не думал о том, чтобы уехать из Англии, мысль его очень привлекала.

— Но зачем в Антверпен? — спросил он. — Почему нельзя отплыть прямо из Ливерпуля?

— Потому что так намного интереснее, — солгала Этель, которой не хотелось плыть на британском корабле, ведь так инспектору было проще их выследить. — И мы могли бы там вначале отдохнуть. Мы так чудесно провели время в Париже, и я всегда мечтала посмотреть Европу. Мы можем снова отплыть в Париж, оттуда не спеша добраться до Бельгии, а потом уже отправиться в Канаду. Новый мир. Наша новая жизнь. Прошу тебя, Хоули, скажи, что это возможно. В любом случае нам придется покинуть Хиллдроп-креснт.

Он задумался. Она вцепилась в него обеими руками и умоляюще на него смотрела. Теперь он знал, что никогда не сможет ей в чем-либо отказать: он слишком сильно ее любил.

— Хорошо, — сказал Криппен. — Так и сделаем.

До того, как приехать наконец в Антверпен, они путешествовали по Европе три недели. Одну из них плавали на переоборудованном корабле под названием «плавотель» по реке Влтаве в Праге — в этом городе они впервые почувствовали, что действительно остались одни и никто им не мешает. На улице было свежо, и они совершали долгие прогулки по Карлову мосту к Старому месту — взявшись за руки, с раскрасневшимися щеками и порозовевшими от летнего солнца носами. После обеда сидели у окна кафе и смотрели на Староместскую площадь. Этель глазела на Астрономические часы с эффектной сменой персонажей: Смерть сверялась с песочными склянками и медленно тянула за шнурок колокола, а за ней появлялся Христос; с наступлением нового часа кукарекал петух, и толпы людей рассеивались по Ратуше и расположенным за ней улицам.

После этого они отправились в Антверпен, где провели еще неделю в ожидании отплытия «Монтроза». 17-го числа Этель прогуливалась одна по улице и зашла в небольшое кафе выпить чашку чаю и перехватить бутерброд. Перед этим она купила лондонскую «Таймс» и, положив газету рядом с собой на столе, стала есть. Подобно Хоули, Этель обычно не следила за новостями, однако узнала, что в Европе одинокую женщину вряд ли оставят в покое, если она ясно не даст понять, что не ищет себе ухажера. Удобнее же всего это сделать с помощью книги или газеты.

Под конец Этель налила себе еще одну чашку и развернула газету. Бегло просмотрев заголовки, она открыла третью страницу, и от изумления у нее сперло дыхание. Вверху были помещены снимки Хоули и инспектора Уолтера Дью. Этель почувствовала, как от лица отхлынула кровь, и осторожно поставила на стол чашку, от потрясения едва не уронив ее на пол. Под фотографиями заголовок: «В лондонском подвале найден труп». «Это конец», — поняла она. Ее разоблачили. Страшась новых потрясений, Этель прочитала заметку от начала до конца.

В доме почтенного лондонского доктора было совершено зверское убийство. Вечером 13 июля инспектор Скотланд-Ярда Уолтер Дью зашел на Хиллдроп-креснт, 39, в Камдене, где жил некий доктор Хоули Харви Криппен, намереваясь допросить указанное лицо в связи с исчезновением его жены Коры, известной также как популярная эстрадная артистка Белла Элмор. Миссис Криппен отсутствовала несколько месяцев, но все считали, что она находится в Америке, где ухаживает за своим больным родственником. Однако ее продолжительное отсутствие вызвало подозрения у миссис Луизы Смитсон, близкой подруги миссис Криппен, предупредившей об этом Скотланд-Ярд, который немедля начал расследование.

Войдя в дом доктора Криппена, инспектор Дью вскоре пришел к заключению, что ни самого доктора, ни его сожительницы Этель Ле-Нев там нет. Беглый осмотр жилища привел его в подвал, где инспектора ожидало кошмарнейшее открытие. Под каменными плитами пола были закопаны разрезанные на куски останки, предположительно миссис Криппен. «Таймс» стало известно, что единственная недостающая часть тела — голова.

«Ни сам доктор, ни мисс Ле-Нев в Камден не возвращались, и мы полагаем, что они пустились в бега, — сообщил сегодня нашему корреспонденту инспектор Дью. — В настоящее время у нас нет подтвержденных сведений об их местонахождении, и мы просим всех проявлять в связи с этим бдительность. Доктор Криппен — немолодой мужчина среднего роста, носит усы, лицо страдальческое. Мисс Ле-Нев — женщина лет двадцати пяти, рост пять футов пять дюймов, над верхней губой — шрам».