Криппен

С тех пор приглашения на чаепития пошли на убыль, а ее присутствие на собраниях Гильдии стало вызывать все большую неловкость. Кора знала, что у Николаса Смитсона скоро день рождения, и прекрасно понимала, что на праздничный ужин ее не пригласят. Если не проявить осторожность, ее могут и вообще исключить из Гильдии поклонниц мюзик-холла, и что она тогда будет делать? Сидеть дома с Хоули — что ж еще!

После этих событий она пригласила Смитсонов на бридж, несмотря на то, что не горела желанием провести еще один вечер с ними наедине. Поскольку миссис Луиза Смитсон была ее поручительницей при вступлении в Гильдию поклонниц мюзик-холла, теперь Кора должна была вновь продемонстрировать ей примерное поведение — поэтому и пригласила сегодня на Хиллдроп-креснт.

— Такая неприятная пара, — пожаловался Николас, когда они подходили к дому. — Каждый раз, когда мы с ними встречаемся, у них все кончается ссорой. Очень неловко.

— Увы, дорогой, — согласилась миссис Луиза Смитсон. — Но этой женщине просто нельзя отказать. Она так настойчива. Между нами говоря, думаю, ее очень скоро вытеснят из нашей компании.

— Правда?

— Да, — кивнула она. — Только никому об этом не говори. Я побеседовала с Маргарет Нэш и еще кое с кем, и нам кажется, она чересчур груба.

— Но ведь именно ты пригласила ее в ваше общество, дорогая. Сама во всем виновата.

— Я пригласила ее, полагая, что она действительно что-то собой представляет. У нее было так много нелепых претензий. Но я просчиталась. Эта женщина, несомненно, сумасшедшая. У нее мания величия — величия, которого ей никогда не достичь. Например, этот бред о ее певческих способностях. Она вот-вот должна стать мировой звездой, но когда это произойдет? Никогда. Это смешно. Однажды она сказала мне, что будет петь в Букингемском дворце перед королевой. Чистой воды блеф. Нет, боюсь, пришло время выбросить Кору Криппен и ее туповатого мужа из нашей жизни навсегда. Обещаю, что это будет последний вечер.

— Так почему же мы идем к ним сегодня? — раздраженно спросил Николас. — Почему новая политика не могла вступить в силу вчера?

— Потому что это требует времени, Николас. Раньше мы уже исключали из Гильдии — двух женщин, причем за такое же скверное поведение. Но мы, конечно, не можем просто выгнать кого-нибудь безо всякой причины. Нужно действовать внушением. Ведь я могу быть гораздо хитрее, чем ты думаешь. Для начала не позову ее на твой день рождения на следующей неделе, о котором ей хорошо известно, а ведь она жаждала получить приглашение. Если быть честной до конца, мне кажется, для этого и затеян сегодняшний званый вечер. Она надеется, что я отвечу взаимностью, но я этого не сделаю. Чего доброго, она опять напьется и попытается соблазнить Альфреда.

— Дорогая, он вещь еще ребенок.

— Николас, ты не слышал историй, которые известны мне, — возразила она с многозначительным видом. — Просто понаблюдай. Она весь вечер будет лезть из кожи вон, только бы снова оказаться на хорошем счету.

Супруг кивнул. Его не очень-то волновало, придет ли она к нему на день рождения. К чарам большинства подруг своей жены он оставался равнодушен, и ему было неинтересно с ними общаться. Если они есть — хорошо, если же их нет — тоже неплохо. В любом случае он разговаривал обычно только с мужьями. А Хоули Криппена трудно было назвать приятным собеседником. Этот чертов кретин и рта не раскроет, если ему не задать прямой вопрос, и даже в этом случае его всегда затыкает жена. У Николаса не укладывалось в голове, как мужчина может позволять, чтобы им так помыкали.

— Не сутулься при ходьбе, Николас, — проворчала Луиза. — Если не будешь следить за собой, у тебя вырастет горб.

— Кора, как приятно тебя видеть, — сказала Луиза, войдя в дом, и поцеловала ее в щеку. Мельком взглянув на платье Коры, она подняла брови, но промолчала, однако хозяйка поймала ее взгляд и снова мысленно прокляла мужа за то, что не купил ей новый наряд.

— Луиза, — сказала она. — Николас. Я так рада, что вы смогли прийти. Мы с Хоули как раз говорили, что мы стали так редко встречаться.

— Правда? — переспросила Луиза, взглянув на Хоули, который предпочел ни подтверждать, ни отрицать это заявление. — Наверно, мы все так заняты.

Кора забрала у них пальто, и они прошли в гостиную, где были расставлены кое-какие закуски и напитки. Все уселись за бридж, но карты просто служили предлогом дня разговора, который не клеился с самого начала.

— А где тот симпатичный мальчик, который с вами жил? — спросила Луиза. — Как же его звали? Ваш жилец?

— Алек Хит, — тихо ответил Хоули, не отрывая взгляд от карт.

— Да, он самый. Что с ним случилось? Съехал?

— Он уехал в Мексику, — объяснила Кора. — Эндрю Нэш дал ему там работу.

— Не может быть! — удивленно воскликнула Луиза. — Даже не знала, что они знакомы.

— На самом деле они знакомы не были, — сказала Кора. — Виделись здесь один-единственный раз и разговорились о тамошнем заводе Эндрю, а через пару дней Алек пошел к нему и предложил свои услуги. Очевидно, они между собой поладили, поскольку, не успела я оглянуться, он упаковал чемоданы и уехал. С тех пор мы его не видели и не слышали, правда, Хоули?

— Да, — подтвердил муж. Естественно, он обрадовался, когда Алек покинул Хиллдроп-креснт: хотя жилец соблазнил его жену, Хоули был бессилен противостоять ему и никогда не затрагивал этот вопрос с Корой. Несмотря на то что между Хоули и Корой больше не было никакой близости, он не мог вынести мысль о том, что жена спит с другим. Его унижение еще больше усугублялось тем, что ему наставил рога простой мальчишка. Впрочем, сама Кора этого не стыдилась. Она даже не пыталась объясниться или попросить прощения. В действительности она вспоминала о днях, проведенных с Алеком Хитом, как о самых приятных минутах своей жизни.

— Он очень помогал нам по дому, — произнесла Кора, не желая закрывать тему и радуясь, что та, вероятно, чрезвычайно раздражала Хоули. — Он всегда готов был меня выручить, если я в чем-нибудь нуждалась.

— Еще бы.

— Он был моложе и, естественно, мог справиться с вещами, которые не под силу Хоули. Верно, дорогой? — Он бросил на нее презрительный взгляд, но Кора любила doubles entendres [39]и еще не собиралась заканчивать. — Он заботился о вещах, на которые мы годами не обращали внимания. Так сказать, выгребал залежи паутины. Должна признаться, я по нему скучаю.

— Мое общество гораздо меньше воодушевляет жену, нежели общество ее молодых друзей, — тихо сказал Хоули.

Николас Смитсон неловко заерзал на стуле: началось. Он наблюдал это уже несколько раз. Как только Хоули вмешивался в разговор, жена получала carte blanche [40]для нападок.

— Прости, но мне трудно возбудиться от удаления коренного зуба, — сказала она, не глядя на мужа и напряженно улыбаясь Смитсонам. — Понимаете, я вынуждена все это выслушивать, когда он вечером возвращается домой. Подробные отчеты о состоянии зубов половины жителей Лондона. Он такой романтик. Стоит ли удивляться, что у нас никогда не было детей?

— Пару лет назад у меня тоже были проблемы с зубами, — сказал Николас, пытаясь увести разговор в сторону, чтобы хозяева перестали друг друга оскорблять. — Проще всего оказалось вырвать все и вставить искусственную челюсть. С тех пор я о них и думать забыл, правда, Луиза? Конечно, тогда пришлось помучиться, но с тех пор — ни единого приступа острой боли.

— Николас, — спокойно сказала Луиза, положив ладонь ему на руку. — Право же, не думаю, что Криппенам это интересно.

— Правда? — спросил он, удивленно переводя взгляд с одного собеседника на другого, словно только сейчас вспомнил о правилах этикета. — Извините, — добавил он, заметив раздраженный взгляд жены. — Наш брат, — сказал он Хоули, заговорщически на него посмотрев, — всегда говорит невпопад, верно?

— Хоули уж точно, — сказала Кора. — Он никчемный. Хуже. — Она сказала это с застывшей на лице улыбкой, словно отпустила потрясающую шутку, только вот никто не засмеялся.

39

Двусмысленности (фр.).

40

Полную свободу действий (фр.).