Минос

— Когда? — спросила я. — Когда вы обнаружили, что это не Рауль?

— Когда в больницу приехала жена Рауля. Врачи сказали, что Рауль чувствует себя хорошо, и провели ее в палату, но койка была пуста. Лечащий врач заявил, что он ушел по собственной инициативе. Она бьша в истерике и вдруг заявила, что хочет посмотреть на виновника всех ее страданий. При этом она стала истерично орать, плакать и требовать, чтобы ее провели к нему. Врачи не выдержали такого натиска и подвели ее к двери палаты, в которой лежал преступник. Она посмотрела в окошко и вдруг заорала, что это ее муж.

Черт возьми!

Проклятие!

— Ромилия?

— Да?

— Ромилия, вы должны понять, что он может в любую минуту появиться в вашем доме. Он видел вас в лесу и наверняка запомнил, как вы целились в голову Эспинозы и изрыгали проклятия в его адрес. Сейчас он знает, кто вы такая, знает, что вы сестра одной из его ранних жертв, и знает, как вас можно найти.

— Да, да, я понимаю.

— Не волнуйтесь, мы будем охранять вас. Мы обеспечим вам самую лучшую программу защиты свидетелей и спрячем вас в надежном месте, пока не поймаем этого ублюдка.

Спрятать меня, мою мать и сына? Как долго и как надежно? Еще на целых шесть лет? Но я не сказала Пирсу о своих сомнениях.

— Да, хорошо, спасибо. — Я положила трубку.

У меня оставалось еще немного времени. Я окончательно проснулась, могла быстро уехать в Атланту, забрать мать и сына и скрыться в каком-нибудь безопасном месте. Правда, еще не знала, в каком именно. Этот негодяй слишком хорошо знает страну, пометил звездами всю ее территорию от Монреаля до Майами и Сан-Франциско и даже обозначил места, где планировал провести следующие операции. Именно этим он занимался все прошедшие годы, начиная с убийства моей сестры и кончая убийством трех бизнесменов в Мемфисе. Он все просчитывал самым тщательным образом, подробно знакомился с каждым городом, изучал образ жизни каждой жертвы и щедро тратил на эту охоту полученный в наследство капитал, все свои средства.

Конечно, я знала несколько надежных мест между Атлантой и Нэшвиллом. Возможно, мы вообще переедем на время в соседний Сальвадор.

Я направилась к телефону, чтобы позвонить матери, но остановилась перед ним, чтобы перевести дыхание и успокоиться. Мне нужно было сообщить ей, чтобы она не волновалась, не переживала, что все прекрасно, но всем нам придется подготовиться к резким переменам в нашей жизни. Пока я собиралась с мыслями и с силами, неожиданно зазвонил телефон. Я быстро схватила трубку.

— Алло?

—  Mi amor. [75]

Я застыла от неожиданности.

— Кто?.. — Хотя я уже догадалась, кто это.

— Ну и как дела? По твоему голосу не скажешь, что ты всю ночь провела в дороге. — Он добродушно засмеялся.

Какое-то мгновение я растерянно молчала, но потом быстро взяла себя в руки. В этот момент я обрадовалась появлению Текуна, услышав в трубке его голос. Хотя какие-то тревожные нотки добавили мне волнений.

— Где ты сейчас?

— Неподалеку от твоего дома. Хотел лично убедиться, что ты благополучно добралась домой и находишься в полном порядке. Мои друзья с западного побережья предупредили, что ты возвращаешься домой. Я рад, что все закончилось удачно и ты наконец-то заарканила своего плохого парня.

Как бы не так. Никого я не заарканила. Однако ему я сказала совсем другое:

— Все в порядке. Да, все будет прекрасно.

Его голос стал ниже и более искренним:

— Что случилось?

— Ничего. Просто я… — Мне очень хотелось казаться спокойной и уверенной в себе, но дрожь в голосе подвела меня. Черт возьми, что же происходит с моим дыханием? Иногда я просто не могу ровно дышать, не могу сделать глубокий вдох. Я потянулась к дорожной сумке, где лежали мои записи, файлы и книги Данте. — Все дело в том, что я устала от этого расследования. — Наконец-то я сдвинула в сторону книги и нашла файл Текуна.

Оттуда на пол выпала фотография Бобби Грина и его тетушки.

Возможно, состояние панического страха как-то проясняет память и снимает пелену забвения. Эта пелена покрывала убийство моей сестры, как туман, призванный защищать от всего, кроме самого тумана, который, в свою очередь и в определенное время, может свалить человека на землю.

Первый год учебы в полицейской академии. Покупки в магазине «Крогерс» в Атланте. Какой-то человек просит у меня визитную карточку, а взамен предлагает свою, пропахшую соевым молоком и колбасным фаршем. Опять этот проклятый колбасный фарш.

А потом были столик в кафе, чашка кофе, спокойная беседа и мое откровенное признание, что я обязательно найду и прикончу убийцу моей сестры.

Он следил за мной все эти годы.

— Роми?

Голос Текуна вернул меня к реальности. Или по крайней мере пытался это сделать.

— Хочу сказать тебе одну вещь. Я много думал по поводу нашей последней ссоры…

После этих слов наступила продолжительная пауза.

— Послушай, Текун, если ты хочешь извиниться, то сейчас я просто не готова к этому. Не привыкла прощать людей, которые грозились перерезать мне глотку.

— А я не из тех, кто прощает предательство. Ведь это ты навела на меня полицию…

Черт возьми, это похоже на обычную ссору любовников.

— Послушай, Текун, можешь сказать сейчас все, что хочешь, а потом убирайся из моей жизни ко всем чертям.

Он напряженно молчал.

Ладно, пусть молчит. Похоже, он снова обиделся.

— Алло, — повысила я голос. — Ты слышишь меня?

— Роми, немедленно выметайся из своего дома.

— Что?

— К тебе пришел незваный гость. На втором этаже. В комнате Серхио.

Я услышала, как хлопнула дверца автомобиля. Значит, Текун где-то рядом.

Гость.

В этот момент кто-то стал дергать за ручку задней двери дома, у крыльца. В трубке послышалась ругань Текуна, и в следующую минуту связь прервалась.

Он сказал, что кто-то влез на второй этаж, но я слышала возню у задней двери. Судя по всему, у двери был Текун.

Но как можно было попасть на второй этаж?

А я стояла внизу, посреди кухни. Дверь на кухне очень прочная, с двойным замком, но ключи остались на дубовом столике в прихожей, перед парадным входом.

Я бросилась в прихожую и вдруг получила мощный удар в спину, между лопатками. Стукнувшись головой о стенку, я упала на пол, опрокидывая с собой столик с ключами. Солнечный бог ацтеков тоже упал на пол и разлетелся на мелкие кусочки.

Острая боль в спине затмила на мгновение страх, но оба эти чувства все еще боролись во мне, в особенности когда Минос стал напевать мне песенку:

Потом рядом с моим ухом послышался его голос, хотя его самого я не видела:

— А ты не пришла.

Он перевернул меня на живот, одной рукой крепко схватил обе мои руки, а второй стал связывать их веревкой. При этом он все время рассказывал, как долго ждал меня в Сент-Луисе, а я так и не появилась. У ворот, тех самых ворот, у которых он тщетно ждал меня. По его мнению, я просто не справилась с его загадкой. А он-то думал, что я преследую его.

В этот момент с шумом разлетелось окно. Я повернулась и увидела в разбитой раме окна лицо Текуна. Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Миноса, полез в задний карман и бросил мне что-то сквозь разбитое окно. Минос направил на Текуна ствол небольшого пистолета и выстрелил. Неужели попал? Вероятно, этот вопрос задал себе и Минос, так как бросился к окну, чтобы лично удостовериться в этом.

Только сейчас я обратила внимание, что Текун бросил мне свой нож с загнутым концом. Он пролетел по деревянному полу прямо ко мне и упал в двух футах от моих рук.

Я перевернулась на спину, изогнулась всем телом, дотянулась до ножа и схватила его за рукоятку, нечаянно порезав острым лезвием два пальца. Через секунду веревки на моих руках была разрезаны и упали на пол. Мой пистолет был в дорожной сумке, оставшейся рядом с входной дверью. Ключей на полу не было. Либо Минос успел подобрать их, либо я сама затолкала их куда-то, когда опрокинула столик. Отодвинув его в сторону, я увидела, что они застряли под батареей отопления. Тогда я бросилась к сумке, которая была заперта на небольшой замок.

75

Любовь моя ( исп.).