Минос

— Да, а что?

Я схватила сумку и положила ее себе на колени. Пока Пирс вез нас обратно в штаб-квартиру ФБР, я рылась в сумке в поисках одного интересного документа: отпечатанный список клиентов из фирмы проката автомобилей в Мемфисе, которая называлась «Прайс-райт ауто ренталз». Там среди прочих имен было одно странное имя, на которое я сначала не обратила внимания, а сейчас вспомнила, хотя и не могла произнести его правильно.

— Яма… Яманака. Это гавайская фамилия?

— Да, гавайская, а может, и японская. А что?

— Минос арендовал автомобиль в Мемфисе, а потом поехал на нем в Оксфорд, чтобы купить там собаку. У меня сейчас есть список клиентов этой фирмы и номера их кредитных карточек. Правда, это было уже давно.

Пирс бросил быстрый взгляд на список, но решил не отвлекаться от дороги, так как движение в Лос-Анджелесе всегда очень оживленное.

— Вы привезли это из той увеселительной поездки на Миссисипи?

— Да, что-то в этом роде.

Он улыбнулся. Означало ли это, что я разрешила еще одну загадку?

— Значит, вы полагаете, что это имеет непосредственное отношение к Джеми Ли Яманаке?

— Не знаю, но я решила проверить, не являются ли их кредитные карточки фальшивыми. Я так и не выяснила, кому именно они принадлежат.

— И никто из них не был объявлен в розыск?

— Нет, в тот день люди в Мемфисе были достаточно честными. По крайней мере в этой фирме «Прайс-райт». — Я замолкла, обдумывая сложившуюся ситуацию. — А ФБР имеет возможность разыскать владельцев этих кредитных карточек?

— Конечно.

— А можно выяснить, пользовались ли этими карточками в последнее время? Ну, например, здесь, в Лос-Анджелесе?

Его смех стал для меня красноречивым ответом.

Меня это нисколько не задело. Я просто постучала пальцами по папке, которую так неохотно отдал нам Майки Фаррел. Теперь я точно знала, что Бобби Грина никак нельзя считать пропавшим.

~ ~ ~

В помещении ФБР Пирс дал все необходимые инструкции молодому парню, сидевшему за компьютерным терминалом: найти телефонный номер Джеми Ли Яманаки и выяснить, использовал ли он свою кредитную карту на территории южной Калифорнии. Парень сразу же ответил, что отыскать номер телефона можно быстро, а вот проследить использование кредитной карты потребует некоторого времени.

В автомобиле я чувствовала себя победительницей, понимая, что моя поездка в Мемфис и на Миссисипи, из-за которой меня отстранили от работы в Нэшвилле, оказалась весьма результативной и практически вывела на след преступника. Но сейчас меня захлестнула новая волна пораженческого настроения. Почему я сама не проследила путь этой кредитной карты и не выяснила, где и когда она использовалась? Я должна была сделать это без посторонней помощи. Затем я вспомнила, что на самом деле мне вряд ли удалось бы это сделать. Я была отстранена от работы, а все мои полицейские права временно приостановлены. Я даже не знала толком, имел ли полицейский департамент Нэшвилла доступ к кредитной базе данных, и решила уточнить это у Пирса.

— Вы могли промахнуться, — ответил он. — Некоторые отделы по расследованию убийств имеют непосредственный доступ в солидные базы данных, как, например, здесь, в Лос-Анджелесе, или в Нью-Йорке. Но в небольших городах, как Нэшвилл, на них наложены большие ограничения. У Нэшвилла очень низкий уровень тяжкой преступности, поэтому вам нет надобности использовать высокотехнологическое оборудование.

— Никогда не считала Нэшвилл маленьким городом.

Он засмеялся:

— Поживите здесь немного, а потом поездите по стране, и вы сами убедитесь, что это так. Поймите меня правильно, мне нравится Нэшвилл. Прекрасное место для семьи и всего прочего. Хорошие школы, замечательные люди, превосходная музыкальная индустрия и весьма приличные развлечения для простых людей. Но у меня нет семьи.

Он умолк на мгновение, и мне показалось, что в его голосе прозвучало сожаление. Вероятно, у него когда-то были соответствующие планы, но потом они исчезли вместе с частью его тела. Возможно, у него была женщина, которая любила его, но потом не смогла смириться с физическими недостатками искалеченного одноногого и одноглазого человека. Лично я привыкла за эти несколько дней к черной повязке на лице и протезу на ноге. Сейчас они казались мне его неотъемлемой частью, чем-то присущим его самобытному существованию. Тем более что он хорошо выглядел, если, конечно, не брать во внимание физические изъяны. У него были коротко подстриженные светлые волосы. Он все еще сохранял физическую силу, а его единственный глаз, как я успела заметить, довольно часто скользил по изгибам моего тела. Может быть, я привлекала его внимание как женщина? Вполне вероятно.

В этот момент к нему подошел молодой сотрудник и протянул кредитную карту.

— Все готово, сэр. Доктор Джеми Ли Яманака. Некоторое время назад проживала в Ноксвилле, штат Теннесси.

— Это она? — Пирс, казалось, удивился еще больше, чем я.

— Да, сэр. Она была профессором университета Теннесси.

— Была? Она что, умерла? — спросила я.

— Да, мэм, семь лет назад.

Семь лет назад — это лишь немного раньше того времени, когда была убита супружеская пара Мастерсон. Я пристально посмотрела на молодого человека:

— Вы знаете, от чего она умерла?

— От рака, мэм. Это все, что они сообщили мне. По всем признакам видно, что она пользовалась в университете огромной популярностью. Секретарь все еще говорит о ней как о добром и хорошем друге.

— Значит, это телефонный номер университета? — спросил Пирс, подняв вверх кредитную карточку.

— Нет, ее овдовевшего мужа Барри Сэнфорда. Я не стал звонить ему, решив, что вы сами захотите поговорить с ним.

Молодой парень ушел, а я еще раз подумала, что многие сотрудники ФБР намного моложе меня. Правда, эти мысли быстро развеялись при виде злосчастной кредитной карты. Пирс верно оценил мой взгляд и протянул ее мне.

— Займитесь этим, — сказал он.

У Барри Сэнфорда был голос пожилого человека. Может, эти семь лет не прошли бесследно и он до сих пор не может смириться с утратой. Тем не менее он согласился поговорить со мной.

— Сожалею, но Джеми умерла некоторое время назад. Повторите, пожалуйста, откуда вы?

— Я Ромилия Чакон, — представилась я и немного помедлила. — Из ФБР.

— ФБР? А что случилось?

— Сожалею, что приходится беспокоить вас, сэр, но нам необходимо выяснить некоторые вопросы, касающиеся расследуемого нами дела.

— Какого еще дела?

— Я не уполномочена говорить о нем.

— О, — устало произнес он. Однако мой ответ не помешал ему уточнить некоторые детали, возможно, не очень для него приятные. — Как вы нашли мой номер телефона?

Я рассказала ему о кредитной карте. Он молча выслушал меня, а потом в трубке послышался тяжелый вздох. Точнее сказать, это был выдох грусти, свойственный старым вдовцам.

— Это карточка Бобби.

— Бобби?

— Да, Бобби Грина, моего племянника.

— А вам известно, мистер Сэнфорд, где он сейчас находится?

— Извините, но я не видел его уже более трех лет. Нет, двух. Он заезжал ко мне примерно в это время пару лет назад. Остановился на несколько дней, не больше. Я был рад видеть его, и мне было интересно узнать, как у него дела.

— Значит, все это время у вас не было с ним никаких контактов?

— Да, он присылает мне открытки время от времени и сообщает о своих путешествиях.

— Он много путешествует?

Старик тихо засмеялся:

— Да, Бобби любит переезжать с места на место.

— Значит, он может себе позволить это?

— Да, деньги для него не проблема. Его тетушка позаботилась об этом перед смертью. Джеми зарабатывала деньги, а Бобби тратил их на свою жизнь.

Меня не отпускало чувство некоторого смущения из-за того, что приходится задавать этому старому человеку неприятные вопросы.

— Вы должны понять меня, мисс… как вы сказали? Мисс Чакон? Простите, у меня стала короткая память. Так вот, у Бобби было нелегкое детство. Я имею в виду его отца и все такое. В нашем доме было мало веселья. Джеми делала все возможное, чтобы поскорее выпроводить зятя из этого дома. В особенности после того, как погибла его сестра, а этот мерзавец отделался легким испугом. В конце концов Джеми удалось это сделать. Ее зять в течение многих лет медленно поджаривал всех нас на горячей сковородке. Когда Фрэнк умер, я единственный раз в жизни благодарил Бога за эту смерть. Извините, мисс Чакон, все эти воспоминания пробуждают определенные чувства. Да и старость тоже…