Девятый круг

Через несколько секунд они обнаружили сигнализацию. До включения сирены у них оставалось меньше минуты. И хотя сигнал вряд ли поступит в отделение охраны, достаточно того, что рев переполошит соседей. Парень, не проронив ни слова, проворно открыл переднюю панель на коробе сигнализации и нашел два шурупа, на которых крепился пульт. Вытащив маленькую электрическую отвертку, он аккуратно вывинтил оба, постаравшись не уронить, и опустил их в карман. Женщина держала наготове другой приборчик и передала его своему напарнику, как только обнажилось электронное нутро пульта управления. Парень подсоединил два проводка и нажал кнопку генератора мощности, отчего стрелки на шкале прибора пришли в движение. Принцип был простой: сигнал тревоги активировался электрическим импульсом, запускавшим сирену. Если в электрической цепи происходил сбой, система автоматически посылала предупреждение на пульт отдела охраны; но в данном случае он не достигнет цели благодаря тому, что телефонные кабели были переподключены к аппарату, который перехватит и задержит вызов. Речь шла о несложной операции, для осуществления которой, однако, требовалось специальное техническое оснащение.

Беатрис посмотрела на Пабло и перевела дух. Она сильно переволновалась, но осознала это, лишь когда заметила, что у нее вспотели ладони. Вытирая руки о джинсы, она направилась в директорский кабинет. Полицейские шли по длинному коридору вглубь здания, освещая себе путь маленьким фонариком, испускавшим тонкий луч красного света. Миновав двустворчатую дверь, они погасили фонарь.

Пабло занял кресло дель Кампо и включил компьютер, одновременно подсоединив флеш-накопитель через USB-порт. Устройство размером не больше сигаретной пачки позволяло в считанные минуты скачать информацию с жесткого диска, чтобы потом спокойно проанализировать ее в другом месте. Между делом он заглянул в ящики письменного стола, перебрал лежавшие там бумаги, но не нашел ничего существенного. Вооружившись миниатюрной цифровой камерой, он сфотографировал то, что могло представлять малейший интерес: страницы ежедневника, медицинские рецепты, записки на разрозненных листках. Компьютер запищал.

— Есть, — тихо пробормотала Беатрис. Она стояла рядом на коленях и рылась в одном из ящиков стола. Запустив внутрь ящика руку в резиновой перчатке (возможно, точно такими же пользовались убийцы), она извлекла три листа бумаги. — Сфотографируй.

Пабло навел объектив и сделал три снимка. Затем он вопросительно вскинул подбородок.

— Тот же шрифт, что и на «предсмертных» посланиях, — шепотом пояснила Беатрис.

Пабло глянул на шкалу загрузки флешки и поднял два пальца: осталось две минуты. Его напарница глубоко вздохнула и поправила микрофон, висевший у нее на шее. Микрофон и наушник позволяли поддерживать постоянную связь с Морантесом, который вел наружное наблюдение из своей машины. Она по-прежнему была в испарине, и у нее слегка тряслись руки. Черт подери, ведь не в первый же раз она оказывалась в подобной ситуации. «Успокойся. Морантес на посту, и, если произойдет что-то непредвиденное, они могут исчезнуть из консультации за тридцать секунд».

— Можно открыть файлы, пока загружается флешка?

Пабло кивнул.

— Ну так открой.

Неподалеку от консультации психиатра, в доме на площади Олавиде, Себаштиану медленно закрыл папку, которую дель Кампо вручил ему днем в баре. Комната, освещенная торшером, тонула в мягком полумраке. Себаштиану сидел на диване и смотрел на стену прямо перед собой. Он потянулся за высоким бокалом, до краев наполненным виски. Ему никак не удавалось унять дрожь в руках, и кубики льда позвякивали о стекло. Папка была из коричневой кожи, потертой и растрескавшейся от времени, с ветхими, высохшими резиновыми фиксаторами обложки. Очень старая папка.

«Паршивый сукин сын», — пронеслось в голове. Он впал в оцепенение, захлебнувшись в потоке чувств, и ошеломленно спрашивал себя, во имя чего мерзавец дал ему это. Каин продолжал игру, повышая ставки. Португалец вновь уронил взгляд на папку, мысленно возвращаясь к сути того, что в ней содержалось. «Господи! Столько лет ошибаться!»

Себаштиану Сильвейра закрыл лицо руками и, в душе попросив прошения у отца, заплакал.

— Что ищем?

Беатрис заглядывала Пабло через плечо. Монитор источал голубоватое сияние, превращавшее бледное напряженное лицо напарницы в застывшую маску.

— Я опасаюсь, что он хранит нужную информацию не на жестком диске. Что, если она лежит на каком-нибудь сервере, подвешенном к локальной сети? Как я понимаю, эта рухлядь только воспроизводит местные архивы?

Пабло согласно качнул головой.

— Поиск на сервере займет время, — предупредил он.

— Не обязательно, — возразила Беатрис. — Если он ведет запись, она должны быть под рукой. Другой вариант — зайди в текстовый редактор и посмотри, с какими файлами он недавно работал. Если ты откроешь папку «недавние документы» в…

— Я знаю, как это делается, — проворчал Пабло.

Поразительно, как легко они подобрали пароль доступа к компьютерной сети дель Кампо. С третьей попытки, безуспешно испробовав вариации имени и фамилии знаменитого итальянского поэта, Беатрис нашла ключ, с помощью которого они преодолели установленную защиту.

— Хорошо. Просто отлично. Ты права, — зашептал Пабло. — Его ежедневник в сети. Возможно, чтобы секретарша тоже могла им воспользоваться. Я его в момент перекачаю. Кстати, как ты догадалась, какой введен пароль?

— Женская интуиция. Возлюбленную Данте звали Beatrice.

Младший инспектор бросила тревожный взгляд в сторону темной приемной за приоткрытой дверью. Прошло уже много времени, и судьба не может улыбаться им вечно. Каждую минуту она боялась увидеть на пороге кабинета мужскую фигуру или услышать, как ключ поворачивается в замке массивной входной двери.

— Пабло, поторопись. Я начинаю нервничать.

— Не волнуйся, детка. И у меня поджилки трясутся.

В двух кварталах от дома несколько человек не выпускали парадное из поля зрения. Морантес, сидя в машине, припаркованной у дальнего конца тротуара, в сотый раз посмотрел на свой хронометр. «Выходи же, Беа, уже давно пора». Так дела не делаются: по регламенту в операциях подобного рода участвуют не меньше пятнадцати агентов. Одна группа проводит обыск, другая занимает посты на всех углах, контролируя обстановку, а третья пасет фигуранта. Только в американских сериалах полицейских могут захватить врасплох на месте преступления. Но, черт возьми, сегодня они запросто попадутся.

Он опять уставился на часы. Всецело поглощенный ожиданием, он утратил бдительность и не заметил тень, подкравшуюся сзади.

На некотором расстоянии, из глубины темного портала, еще одна пара глаз пристально следила за агентом НРЦ и подъездом, в котором скрылись два других чудака. Маленький тщедушный человечек в обносках вытянул шею, стараясь не высовываться из безопасного укрытия, окинул цепким взглядом улицу, снова повернулся к стоявшей машине и вздрогнул. «Аллах Акбар!» Он заморгал и выругался на арабском себе под нос. Растворившись в сумраке, человечек вынул из кармана мобильный и набрал номер.

— Шеф. Эта я. — Он выслушал ответ и нетерпеливо прищелкнул языком. — Омар. Звершилаз воля Бога.

— Скачалось?

Пабло неуловимо-стремительным движением нажал несколько клавиш и с облегчением вздохнул.

— Готово.

— Мы все загрузили?

— Думаю, да, — ответил он, выключая компьютер и отсоединяя флешку. Поставив на стол синюю сумку, он убрал накопитель и цифровую фотокамеру. Напарники поторопились к выходу; задержавшись ненадолго около короба сигнализации, они возвратили ее в первоначальное состояние, повторив всю процедуру в обратном порядке. В последний момент, прежде чем восстановить электроцепь, Пабло посмотрел на Беатрис.

— Надеюсь, она сейчас не заголосит.

— Не важно. Давай.

Полицейские без труда поставили проводки на место и открыли входную дверь, как и раньше, соблюдая все меры предосторожности. Они сбежали по лестнице вниз, забрали аппарат, подключенный к телефонному распределителю, и из холла парадного Беатрис вызвала Морантеса.